— Андрюшка, — окликнула сына мама. — Идисюда, смотри, как здорово!

Но Андрей не подошел — его внимание привлекла кучка народа,собравшаяся около парапета. Человек двадцать курортников, обступив кого-то,смеялись и хлопали в ладоши. Наверное, перед ними выступал какой-нибудь клоунили дрессировщик с обезьянкой. Скорее последнее, так как животные пользовалисьу публики наибольшим успехом.

Чтобы удостовериться в правильности своей догадки, Андрейвлился в толпу.

Оказалось, он ошибся. Перед праздной публикой выступали неживотные, а люди. Вернее, дети. Четыре маленьких цыганенка. Две девочки и двамальчика. Ребята танцевали, вскидывая коленки, приседая, хлопая себя по бокам,тряся нечесаными кудрями. Одна из девчонок пела, вторая ей аккомпанировала набубне. К моменту, когда Андрей подошел, выступление уже заканчивалось. Ноцыганята на бис решили исполнить еще один номер.

— Танец «Умирающий лебедь», — громко объявил одиниз плясунов, в котором Андрей узнал своего недавнего знакомца с пляжа. —Исполняется впервые!

Публика зааплодировала, а на передний план выдвинуласьдевочка с бубном, только теперь инструмента при ней не было, зато на плечахпоявилась шаль, как потом оказалось, символизирующая крылья. Она выставилавперед босую ножку с вытянутым носком, согнулась, опустила руки к асфальту, склонилаголовку, закрыла глаза и замерла, будто ожидая, когда зазвучит музыка.Несколько секунд она простояла так, потом резко распрямилась, вытянулась вструну, взмахнула кистями рук и начала свой танец умирающего лебедя. К счастью,длился он не очень долго, иначе зрители умерли бы от смеха, потому чтодевочка-лебедь умирала до того потешно, что спокойно смотреть на это былоневозможно. Комичность усугублялась тем, что «балерина» и не думала никогосмешить, она была очень серьезна и сосредоточенна, а на дружный хохот нереагировала.

— Какая удивительная девочка, — Андрей услышал заспиной голос мамы. — Я никогда не видела таких красавиц среди цыган…

— Да, — поддакнул отец. — Она не похожа нацыганку. Наверное, полукровка.

— Просто Эсмеральда! Ей только козочки с золотымирожками не хватает…

— Это Кара, — встрял в разговор родителейАндрей. — А тот мальчик, что повыше, ее брат.

— Совсем не похожи…

— Да нет, — не согласился отец. — Что-тообщее есть, но девочку явно зачали от какого-нибудь белого человека. Русскогоили, например, поляка. — Он тронул сына за руку: — Андрюша, пойди, дай ейденег, чтобы перестала дурачиться — танцевать она совсем не умеет…

Андрей выгреб из кармана все имеющиеся деньги, шагнул кКаре, которая, рухнув на колени, задрожала, изображая агонию, после чегораспласталась на асфальте и замерла.

— Умер наконец-то лебедь! — со смехом выкрикнулкакой-то пьяненький дядька. — Теперь на похороны будут собирать!

И точно, как только танцовщица поднялась, ее товарищикинулись к публике с протянутыми ладошками. Одна Кара не двинулась с места. Снадменным, как у примадонны, видом она начала раскланиваться. На деньги,протянутые ей Андреем, даже не взглянула, их выхватила из его рук втораядевочка.

Собрав гонорар за выступление, цыганята убежали. Но Кара,перед тем как сорваться с места, сделала шаг к Андрею и быстро прошептала:

— Завтра на том же месте…

Он кивнул, давая понять, что придет. После этого онаунеслась вслед за своими товарищами, подобрав длинную юбку. А Андрей, вместотого чтобы, отсоединившись от родителей, пуститься в вольное плавание понабережной, ушел домой. Ему не хотелось гулять, не хотелось флиртовать, кутитьи курить. Больше всего в тот момент он желал, чтобы побыстрее наступило завтра…

И когда оно наконец наступило, он примчался на пляж,разбитый и больной от недосыпа. Лег у катамарана и стал ждать. Но не дождался.Ни в этот день, ни на следующий Кара не пришла. Больше он вообще не встречал ниее, ни брата. Очевидно, табор перекочевал в другой город.

Со временем Андрей забыл о Каре и вот, увидев цыганят возлекатамарана, вспомнил.

Ей сейчас лет семнадцать, восемнадцать. Наверное, она вышлазамуж — цыгане, как известно, рано женятся, быть может, она уже ребенка родила,а то и двух. Обабилась, погрубела, потолстела, обросла усами. Теперь она нетанцует, а гадает или торгует фальшивой французской помадой.

От этих мыслей почему-то стало грустно, и Андрей решилподняться на набережную, чтобы выпить в кафе пива. Он встал с камней, взялкошелек, обул сланцы. Не обращая внимания на приглашающий взгляд блондинки,направился к лестнице.

В кафе он взял кружку пива и вареных раков. Сел за столик.Пока пил, рассматривал фланирующих по набережной дам. Благодаря моде на бикинион мог оценить не только лица, ноги, плечи, но и ягодицы с грудью. Вдруг средиоголенных беспечных людей он увидел необычную девушку. Очень юная и оченькрасивая брюнетка быстро шла сквозь толпу, легко ступая босыми ногами помостовой. Она была одета в длинную многоярусную юбку и изрядно поношеннуюрубаху с пышными рукавами. На ее шее висели гирлянды дешевых медных бус, а внечесаных волосах белел цветок жасмина.

«Цирк уехал, а клоун остался, — весело подумалАндрей. — В данном случае уехал театр „Ромэн“, а осталась его молодаяактриса, которая отбилась от труппы, одичала, пообносилась и бродит теперь погороду, смеша всех своим глупым видом…»

А девушка тем временем запрыгнула на парапет набережной,сделала ладони рупором и, обратив лицо к волнорезу, закричала что-то нанепонятном языке. Тут же на ее зов примчались давешние цыганята, обступили ее изагалдели. Слов Андрей не разобрал, только одно показалось ему до боли знакомым— это было слово «КАРА».

Кара? Та самая?

Андрей вскочил со стула, чтобы лучше рассмотреть девушку.Тоненькая, невысокая, с маленькой узкой ножкой, ей нельзя было дать большепятнадцати. Значит, не она… Или?

— Кара! — позвал он не очень громко, но девушкауслышала. — Кара, это ты?

— Вы меня? — спросила она на плохом русском.

— Ты ведь Кара?

— Да.

— А я Андрей, ты меня не помнишь?

— Нет, — быстро ответила Кара, не взглянув нанего.

— Мы познакомились на этом пляже пять лет назад…

Но девушка не стала его слушать — развернулась и, окруженнаястайкой пацанят, унеслась в сторону рынка.

Немного смущенный Андрей вернулся за столик, быстро допилпиво и собрался уже покинуть кафе, как стоящий за стойкой бармен позвал егокивком головы.

— Я вижу, тебе девочка понравилась, — сказал он,когда Андрей подошел. — Так вот, она вечерами у пирса танцует. Если хочешьее видеть, подгребай часам к десяти — не ошибешься…

Андрей поблагодарил сердобольного бармена, но для себярешил, что ни к какому пирсу вечером не пойдет — зачем? Да, когда-то Кара емуочень нравилась. Можно сказать, он был в нее по-настоящему влюблен — чисто,бескорыстно, как-то по-детски… Да-да, именно по-детски, ибо любовь к Каре былапоследним платоническим чувством, которое он испытал. После он увлекался толькотеми, кто мог подарить ему наслаждение… А что ему может дать Кара? Да ничего!Хотя она, безусловно, превратилась в роскошную девушку, и теперь ее можно былобы полюбить не только платонически, но нужен ли ему секс с немытой цыганкой? Кего услугам холеные русские курортницы, пылкие местные красотки, раскрепощенныеиностранки (вчера он познакомился с двумя кенийками), а он пойдет искатьвстречи с какой-то дикаркой? Ну уж нет! Пусть Кара остается в его юношескихвоспоминаниях, именно там ей место…