Это произошло в 1985-м. Тогда четырнадцатилетний Андрей также с семьей гостил у тетки. И так же любил являться на пляж ни свет ни заря. Втот день он строил замок из гальки. Выискивая в прозрачной утренней водекрасивые камни, он забрел к самому волнорезу, где на приколе стояли лодки икатамараны. На сиденье одного из них он увидел девочку. Ей было летодиннадцать-двенадцать. Хрупкая, загорелая, с длинной черной косой, она сиделаспиной к Андрею и самозабвенно кидала в воду камни. Груда гальки лежала рядом сней, она брала по голышу и швыряла в волны. Метила она в такую же чернявую, каку нее, головку, но не попадала.

— Ты чего делаешь? — гневно спросил Андрей удевочки. — Так же покалечить можно…

Маленькая чертовка не ответила, а голыши швырять стала реже,но прицельнее.

— Перестань хулиганить! — прикрикнул Андрей,раздосадованный таким поведением — сам он никогда не совершал пакостейисподтишка, поэтому не терпел, когда это делали другие. — Иначе я всескажу твоим родителям!

Девочка не испугалась, но швыряться камнями перестала, а всепотому, что горка метательных снарядов иссякла. Тогда она поднялась, вытянуларуку и зачерпнула горсть голышей, дабы возобновить обстрел.

— Тебе не стыдно? — задал резонный вопрос Андрей.

— Нет, — ответила девочка, не оборачиваясь. —Сегодня он украл у меня куклу. А вчера съел мой пирог с курагой… — Онасжала маленькие кулачки и добавила: — Я его ненавижу!

— Нельзя так говорить, — наставительно заявил он.

— Да пошел ты, козел!

Андрей собрался пожурить девочку за грубость, но тут онаобернулась и воззрилась на него с таким пренебрежением, что он замолчал.

— Ну, че уставился? — спросила она. — Топайотсюда и не лезь куда не следует!

Из уст маленькой девочки ругань звучала так нелепо, чтоАндрей рассмеялся.

— Вот обезьяна, — с улыбкой буркнул он. — Икто тебя научил так разговаривать?

— Иди в жопу!

Андрей хотел было дать девочке подзатыльник, но передумал. Вэто время из моря выскочил чернявый мальчишка, тот самый, что подвергсяобстрелу, и дернул воительницу за косу. Та тут же вскочила, норовя лягнутьобидчика. При этом она кричала что-то гневное на непонятном языке и корчиларожи, а мальчишка хохотал, все сильнее накручивая на кулак ее толстую косу.Наверное, девчонке было очень больно, но она не плакала, только методичнообругивала обидчика да дрыгала тонкими ногами с ободранными коленками в надеждедостать до его живота жесткой пяткой.

— Эй, парень, да ты ей скальп сейчас снимешь! —воскликнул Андрей, кидаясь разнимать дерущихся. — Отпусти ее!

Мальчишка послушался, но девочку его капитуляция не тронула,как только ее волосы освободились от тисков, она с еще большим азартом началадубасить противника, пустив в ход не только пятки, но и кулаки.

— Вот бестия, — хохотнул Андрей и схватил девчонкупод локти, чтобы оттащить от пацана.

Когда он приподнял ее над землей, она задрала свою кудрявуюголовку и посмотрела на него такими глазами, что Андрей опешил. Только сейчасон заметил, как красива смуглянка. У нее был удивительный взгляд: невинный ипорочный одновременно, будто ангел и дьявол уживались в этом маленькомчеловечке… А лицо! Какое у нее лицо! Тонкое, правильное, с точеными чертами:нежный овал, изящный маленький нос, мягкие губы, надломленные брови, огромныевлажные глаза, а в них пылает необузданная ярость. Наверняка именно такойвзгляд был у медузы Горгоны. Именно такой взгляд убивал!

— Отпусти! — выкрикнула девочка, долбанув Андреяпяткой под дых. — Без тебя разберемся!

— Да, — поддакнул мальчишка. — Мы постояннодеремся, нас мама и та не разнимает…

— Вы родственники?

— Мы брат и сестра. Разве не похожи?

Нет, они совершенно не походили друг на друга. Идеальнокрасивая, утонченная сестра и бровастый, носатый брат. Даже их смуглость быларазной: ее персиковая, нежная, его коричнево-горчичная, почти негроидная. Онапоходила на испанскую инфанту, он на цыганенка-кочевника… Одно их объединяло —акцент, с которым они говорили по-русски, да еще облачение: и брат и сестрабыли одеты в обноски. Он в шорты и вылинявшую футболку, она в юбку и рубаху соторванными рукавами.

— Хотите мороженого? — ни с того ни с сего спросилАндрей, обращаясь к инфанте. — Или пирогов с курагой?

— Лучше деньгами дай, — нагло заявилмальчишка. — Мы на них сигарет купим…

— Да, — поддакнула его сестра. — А пирогамимы и без тебя разживемся! Нам постоянно их подают! Нет бы кто пачку «Явы»кинул…

— Вы милостыню собираете?

— Че это? — обиделась девочка. — Мы нанабережной выступаем: танцуем, поем, гадаем. Нам за представление прохожиеплатят. Кто деньгами, кто сладостями, а иногда…

Чем иногда расплачиваются с певцами-побирушками курортники,Андрей так и не узнал: в этот момент на волнорезе показалась низкорослаяцыганка с младенцем на руках. Несмотря на жару, она была одета в длинное пышноеплатье, штаны, сапоги и шерстяную кофту. Судя по суровому выражению лица, онабыла чем-то недовольна. Наверняка своими детьми — в том, что эта женщина мать мальчишки,сомневаться не приходилось: он был ее маленькой копией.

Предположение Андрея тут же подтвердилось, так как женщина,увидев ребят, проорала на своем языке нечто грозное, а затем раздраженномахнула рукой, призывая их следовать за ней. Дети подчинились. Но перед тем каквзобраться на лестницу, девочка обернулась и одними губами произнесла:

— Меня зовут Кара, а тебя?

— Андрей, — так же беззвучно ответил он.

Кара кивнула и припустила вслед за братом.

Как только они скрылись в толпе спешащих на пляж курортников,Андрей вернулся к своему галечному замку, но до самого вечера вспоминал лицомаленькой разбойницы с символичным именем КАРА…

А вечером увидел ее вновь.

Он гулял по набережной в компании родителей. Импозантный, сиголочки одетый отец вел под руку утонченную, безумно красивую маму в легкомрозовом платье, а облаченный в небесно-голубые джинсы и белую майку Андрей шелна два шага впереди, расточая улыбки симпатичным девочкам и их мамашам. Минутчерез двадцать он планировал отделиться от родителей — как ни приятно ему былоих общество, а одному гулять по набережной лучше: при маме он стеснялсязаигрывать с девушками, а при отце боялся курить, так что избавиться от предковнадо было обязательно, поскольку без заигрывания и курева бродить скучно…

Андрей нащупал в кармане мягкую пачку сигарет «Лаки Страйк»,проверил, не сломались ли, затем пересчитал деньги, в наличии оказалась смешнаясумма, которой хватит только на пару банок пива. Значит, придется втихаряпопросить у мамы — то, что дал ему отец, Андрей давно прогулял. Пока онраздумывал над тем, как улучить момент, чтобы обратиться к матери с просьбой,родители остановились около уличного художника, рисующего шаржи.