Пока Андрей ностальгировал и полной грудью дышал, смакуяпропитанный ароматами горных цветов воздух, дорога сделала поворот. А за ним,за поворотом, через сто метров показалась развилка. Возле левого ответвлениястоял столб с полусгнившим указателем: «пос. Горный — 1 км». Но Андреяпос. Горный не интересовал — их вилла стояла отдельно, чуть выше и правеенаселенного пункта, поэтому он свернул на другую дорогу.

На медленной скорости, очень осторожно, он проехал полторакилометра по узкому серпантину. Достиг небольшого плато, где, белея на фонесерых, в ярких пятнах зелени, гор, стоял его родной дом. Двухэтажный, с высокойбашенкой, с изящными балкончиками и длинной галереей, с мраморным крыльцом,охраняемым двумя дремлющими барсами. Это был настоящий дворец. Но без привычныхдля востока изысков, он скорее походил на императорскую резиденцию в Ливадии:такой же благородный, скромный, если не сказать простой, но очень элегантный.

Андрей вылез из машины, прошел к изящной деревянной беседке,за которой начинался сад. Каких растений в нем только не было! И разнообразныепальмы, и лиственницы, и кипарисы, и пинии, и платаны… Причем все они былипривозными, так как изначально здесь рос только кустарник. Когда Андрей виделсад в последний раз, он был в ужасном состоянии: многие деревья поломаны, цветывытоптаны, клумбы изрыты гусеницами бронетранспортера. Да и сам дом лишилсяокон, дверей, не говоря уже о мебели, картинах. Даже барсы пострадали — в ихморды прицельно палили из автомата, отчего они потеряли свой привычныйнадменный вид, став жалкими инвалидами… И с тех пор прошло столько лет! За этигоды дом должен был обветшать окончательно. Без окон, без дверей, с пробитойснарядом крышей он не мог сохраниться. Но, к удивлению Андрея, дворец Барсавыглядел отлично. Более того, он совсем не походил на заброшенные, истерзанныегодами и стихиями развалины. В окнах появились стекла, двери тожеприсутствовали, зато дыры в крыше как не бывало!

«Что за ерунда, — подумал Андрей растерянно. —Этого не может быть! Дом мы не продавали. Не сдавали в аренду. Не дарилиродственникам. Мы просто его покинули, и все… Тогда почему его в нашеотсутствие кто-то отреставрировал? Зачем этот кто-то вложил кучу средств вчужую недвижимость? Разве это разумно? Ведь в любой момент могут объявитьсяхозяева и выкинуть самозванца вон!»

На эти вопросы у Андрея был лишь один ответ — власти новогогосударства экспроприировали виллу Барса. Затем ее присвоил какой-то местныйкнязек. Одно неясно — зачем? Ведь легче было построить новый дом, чемвосстанавливать этот. К тому же местные князьки, как Андрей успел заметить,предпочитают обзаводиться недвижимостью на берегу моря. В какой-нибудь тихойбухте или престижном поселке…

Андрей, задрав голову и прикрыв глаза от яркого солнцатемными очками, стал разглядывать дом более внимательно. Похоже, он обитаем. Тоесть его не просто восстановили, дабы не дать развалиться окончательно, в немживут. Вон на парапете балкона в ряд стоят горшки с папоротниками, а их надорегулярно поливать, и окошко на втором этаже (кажется, это окно бывшейАндреевой спальни) приоткрыто, а через щель виден край тюлевой занавески,которую треплет ветер. Выходит, там сейчас кто-то есть…

«Вот и спросим у этого кого-то , что он делает в моемдоме», — подумал Андрей, решительно проследовав к особняку.

Шагая по дорожке к крыльцу, он отметил, что сад вновьухожен. Даже разбитая мозаика фонтанчика (сейчас не работающего) восстановлена.

Андрей поднялся на крыльцо, похлопав одного из барсов понадменной сонной морде, толкнул добротную дубовую дверь.

Она подалась.

Андрей вошел внутрь.

В холле стоял полумрак. Только на мраморном полу белелиузкие трафареты окон. На один Андрей встал, сделав шаг в глубь помещения.

— Эй, есть кто тут? — прокричал он — надеялся, чтобеспечные хозяева его услышат и выйдут. — Извините, что ворвался, но у васне заперто…

Никто не отозвался. Но Андрей расслышал, что на втором этажетихо играет музыка. Звучала (похоже, по радио) его любимая композиция —«Незнакомцы в ночи» Фрэнка Синатры.

Андрей выкрикнул приветствие на абхазском, затем повторил наармянском, но это ни к чему не привело — в доме не произошло никакого движения.Тогда он пересек холл, ступил на лестницу и стал подниматься наверх. Пока шел,смотрел вниз и удивлялся. Обстановка дома очень походила на ту, которая былакогда-то. Та же мебель, те же напольные вазы, те же цветы в вазах, а такжепейзажи в нишах, занавески на окнах, книги на полках. И обивка стен (тяжелыйшелк с выбитыми лилиями) была того же кремового оттенка. Создавалось впечатление,что кто-то педантично восстановил все детали интерьера и расставляет эти деталиименно по тем местам, где их когда-то расставила мама — это она занималасьоформлением дома. Значит, особняк присвоил человек, бывавший здесь раньше…

Бывший партнер отца? Дальний родственник? Близкий друг?Заклятый враг? Ведь недруги здесь тоже бывали…

За этими думами Андрей миновал лестницу. Шагнул на ковер,устилавший широкий коридор с шестью дверями. Самая первая вела когда-то вспальню его сестренки Марианны. Вторая в его. Третья в родительскую. Четвертаяв бабушкину. Остальные комнаты считались гостевыми, обычно в них жил кто-то изродственников, регулярно съезжавшихся в дом Карэна с разных концов бывшегоСССР.

Теперь все комнаты, кроме одной, были заперты — Андрейпроверил — только его бывшая спальня гостеприимно распахнула перед ним дверь.Немного помявшись на пороге, он вошел. Привалившись виском к косяку, сталрассматривать помещение. Как он и ожидал, спальня выглядела точно так же, какмного лет назад. Будто их, этих лет, и не было вовсе. Андрей поймал себя набредовой мысли, что время пустилось вспять, и теперь не начало двадцать первоговека, а последнее десятилетие прошлого. И дело не в мебели, которая стоит там,где должна стоять, ни в торшере с кистями, который сгорел давным-давно, асейчас материализовался на прежнем месте, не в нежно-розовых занавесках, сшитыхбабушкой, а в женщине, спящей на круглой кровати…

Женщине из прошлого!

Та любила лежать поверх шелковых простыней в обнимку сподушкой. Как и эта! Та была стройна, миниатюрна, черноволоса. Как и эта! Таносила на щиколотке золотой браслет, состоящий из маленьких дельфинчиков. И этаженщина носила точно такой же!

Андрей зажмурился. Он испугался за свой рассудок — вдругвсе, что он видит сейчас, включая обнаженную женщину на кровати, галлюцинация.Ведь ее, именно ЕЕ, здесь никак не должно быть! Она ушла из жизни Андреянесколько лет назад! Исчезла! Испарилась, как тонкий дымок ее любимых сигарет«Вог»…

Галлюцинация, определенно галлюцинация…

Но через секунду открыв глаза, он обнаружил, что картинка неизменилась…

Не изменилась и женщина. За те годы, что он ее не видел, онане прибавила ни килограмма, не перекрасилась, не подурнела, не постарела.Только еще больше стала походить на ангела, смуглого черноволосого ангела сглазами дикой серны…