Смотри, поднимешься в горку, нальешь бидон доверху, крышкузакроешь и тащи за собой до дома, никаких проблем, сам поедет.

– Ой, спасибо.

– Так не за что, – пожала плечами Лена, – мне барахла нежалко.

Полная энтузиазма, я бодро добежала до колодца, открылапустой бидон, стала медленно вращать изогнутую железную ручку. Цепь началаразматываться, ведро, покачиваясь, поехало вниз. Вытащить его наружу уже полнымоказалось не так легко, но далее предстояла совсем уж трудная задача, мне надобыло перелить воду в баклажку. С первого раза это не получилось, со второго –дело пошло лучше, на третьем ведре в руках появилась уверенность.

Ощущая себя необыкновенно сильной и ловкой, я закрутилакрышкой наполненный под горлышко сосуд, повернулась к нему спиной, ухватилажелезное полукольцо и попыталась сдвинуть конструкцию с места. Получилось этоне сразу, минут пять я пыхтела, пробуя справиться с повозкой, потом вдругнеожиданно легко потянула ее за собой: один метр, другой, третий… С каждымшагом баклажка сама набирала скорость, и в конце концов моя рука не выдержалатяжести и согнулась. Железное полукольцо уперлось в спину. Тут только до менядошло, что происходит.

Колодец находился на пригорке, причем довольно высоком, ясейчас иду под откос, и неподатливый бидон, который тащит вниз сила то литяжести, то ли инерции, простите, я плохо разбираюсь в физике, движется всебыстрее и быстрее.

Я попыталась остановить тележку. Куда там! Мой вес сороксемь килограммов. Железная водовозка намного тяжелее меня, никаких шансовсправиться с ней нет, остается лишь одно – хоть как-то притормозить.

Сначала я решила схватиться за близстоящее дерево, однако неуспела уцепиться за ствол. Потом принялась упираться ногами в землю, но тщетно.Пришлось бежать под гору, бидон неотвратимо настигал, в конце концов он сшибменя, и я, сама не понимая как, оказалась на нем верхом. Что я испытала, несясьс бешеной скоростью по кочковатой тропинке, поймет лишь тот, кто катился свысокой горы на абсолютно гладком снаряде, не имеющем ни руля, ни тормозов.

У меня парализовало голосовые связки.

Взметая тучи пыли, я вынеслась на дорогу, увидела сбокукакую-то огромную черную махину, зажмурилась, потом открыла глаза и завизжала.Навстречу мне стремительно летел наш забор, хорошо, что он состоял из насквозьпрогнивших досок. Крак! Мы с баклажкой, проломив в ограде огромную дыру,влетели во двор, пропахали еще пару метров и вломились в стену дома. От удара ясвалилась прямо в заросли непонятного растения, остро пахнущего редькой. Бум!

Сверху, с подоконника, упал радиоприемник, привезенныйТомочкой из города.

– Эй, – свесилась из окна подруга. – Господи, что случилось?

Она произнесла еще какую-то фразу, но та потонула в грохоте.Мимо обрушившегося забора с ревом проехал грузовик. Мне стало страшно. Воткакую черную махину я видела сбоку, когда неслась на неуправляемой баклажке.Хорошо, что шофер, заметивший «всадницу», успел притормозить, иначе бы…

– Эй, – надрывалась Томочка, – да что случилось? Кто пришел?Зачем вы забор сломали? Чей это бидон?

– Все в порядке, – пробормотала я, сгребая в кучу руки иноги, – все просто великолепно, я привезла нам воды.

– Вилка, – ужаснулась Тамарочка, – о боже! Ты расшибласьнасмерть?

– Глупости, – рявкнула я и выпрямила дрожащие ноги, – ничегоособенного не произошло, случалось в моей жизни и кое-что похуже.

Решив проблему с доставкой воды, я перешла к следующейзадаче: каком образом наполнить находившийся на крыше бачок? Пришлось сновазвать на помощь Лену.

– Эка ерунда, – спокойно сказала соседка. – Одна из васвнизу воду наливает, другая наверху на крыше сидит и ведро за веревкувтягивает. Всего и делов-то, лапа.

Мы поблагодарили Лену за науку и угостили приветливуюсоседку чаем. Выкушав три чашки, она размякла и сказала:

– Избалованные вы, городские, мало на что пригодные.Привыкли в комфорте жить. Что делать станете, коли в Москве электричество разомотключат или воду, например? Молчите? То-то и оно. Ни в жисть вам ведро накрышу не впереть. Ты, Вилка, ступай по нашей улице до конца, там, на повороте кшоссе, халабуда стоит. В ней Мишка живет, договорись с ним, он пареньбезработный, не гордый, возьмется помогать, будет вам воду таскать и бак заливать,дров нарубит.

– Дров? – изумилась Томочка. – Зачем?

– Печку топить, ночами-то холодно, простудите мальчишку, –вздохнула Лена.

– В комнатах батареи есть, – осторожно сказала я.

– Ага, – кивнула Лена, – у всех так, только центральногоотопления у нас нет, только от печи тепло, усекли?

Я кивнула и пошла искать Мишку.

Участок его пребывал в еще большем запустении, чем Анин,помимо сорной травы, тут росли какие-то чахлые кусты, маячили остатки садовойскамейки и самая разнообразная садовая утварь.

– Миша! – крикнула я.

Никакого ответа не последовало. Я осторожно потянула на себядверь хлипкого домишки.

– Есть тут кто? Ау, отзовитесь!

В нос ударил неприятный запах затхлости и перегара. Комната,в которую я заглянула, была настолько загажена, что жить в ней отказалась быдаже крыса. Быстро захлопнув дверь, я в задумчивости села на крыльцо.

Хозяин, скорее всего, пьян, небось лежит где-нибудь вканаве. Наверное, надо забыть про бачок на крыше.

Поставим баклажку у порога и будем брать потихоньку оттудаводу черпаком. Мысленно решив трудную задачу, я захлопнула дверь и решила идтидомой.

– Мишку ищешь? – прошелестел тихий голосок.

Я оглянулась и вздрогнула.

Из домика высунулось существо непонятного пола, то листарик, то ли старуха, замотанное, несмотря на жаркий день, в рваное драповоепальто с облезлым меховым воротником.

– Мишку ищешь? – повторило бесполое создание.

– Да.

– А он к дачникам попер, – закашлялось оно, – небось хочет уних на бутылку сшибить.

– Это далеко?

– По тропинке ступай, к оврагу.

Я пробежала с десяток метров и налетела на нечто похожее надеревянную трансформаторную будку.