Сборник рассказов назывался «Каждый бросает по монете», ибольшинство вошедших в него рассказов первоначально были опубликованы в мужскихжурналах, где их украшали фотографии женщин, на которых не было ничего, крометолстого слоя грима. Но один рассказ впервые увидел свет в известном «Журналемистических историй Эллери Квина». Рассказ назывался «Посевной сезон», и именноего Морт сейчас нашел в своем сборнике.

Женщина, укравшая вашу любовь, которая составлялаединственную ценность вашей жизни, была уже не совсем женщиной — так по крайнеймере считал Томми Хейвелок. Он решил убить ее. Даже знал место, где бы могсделать это, очень подходящее место: в маленьком саду, который она устроила вуглу, образованном стенами дома и амбара.

Морт сел и медленно перечитал оба рассказа, переводя взглядс одного текста на другой. Добравшись до середины, он понял, что читать дальшеуже не обязательно. Кое-где встречались маленькие стилистические различия, ноосновная часть текста совпадала полностью, слово в слово. В обоих рассказахгерой убивал свою жену. В обоих рассказах жена была холодной стервозной сукой,неспособной на любовь. Ее не интересовало ничего, кроме ее сада и консервированияовощей. В обоих рассказах убийца хоронит супругу в ее саду, а потом заботливоухаживает за садом и выращивает удивительный урожай. В варианте Мортона Рейниэто были бобы. У Шутера — кукуруза. В обеих историях убийца в конце концовсходит с ума, и в момент, когда его обнаруживает полиция, он жадно пожираетсвой урожай и объясняет, что должен был избавиться от нее, что рано или позднонеминуемо должен был избавиться от нее.

Морт никогда не считал себя знатоком жанра ужасов — в«Посевном сезоне», по сути, не было ничего ужасного и сверхъестественного, — ивсе-таки у читателей от этого небольшого рассказа бегали мурашки по коже. Эми,дочитав его до конца, поежилась и сказала:

— Наверное, это действительно хороший рассказ, но слишкоммужской… Боже, Морт, какая куча дряни.

У него и самого этот рассказ вызывал подобные чувства.Пейзажи «Посевного сезона» совсем не располагали к путешествиям v вовсе неявлялись «сердцем истории», но все-таки Морт считал, что неплохо поработал, ауж описание домашнего быта Тома Хейвелока ему просто удалось. Это признали иредактор «Журнала мистических историй Эллери Квина», и читатели — рассказвызвал благоприятную почту. Редактор просил написать для них что-нибудь еще, нос тех пор Морт не писал ничего, хотя бы отдаленно похожего на «Посевной сезон».

— Я знаю, что справлюсь с этим, — сказал Тодд Дауни,вылавливая из кипящего котла еще один початок кукурузы. — Я уверен, что современем все связанное с ней канет в Лету.

Так закончил свой вариант Шутер.

— Я уверен, что смогу справиться с этим делом, — сказал имТом Хейвелок и выловил из переполненного кипящего котла еще одну порцию бобов.— Я уверен, что со временем ее смерть станет тайной даже для меня самого.

Так закончил рассказ Морт Рейни.

Морт закрыл книгу и задумчиво поставил се на полку. Затем онсел за стол и принялся медленно и методично исследовать его ящики. Стол былбольшим, таким большим, что заносить его в комнату пришлось по частям. Ящиковбыло огромное множество. Этот стол считался неприкосновенной собственностьюписателя: ни Эми, ни миссис Гавин никогда не открывали его, и в ящиках былополно всяческого хлама, скопившегося за многие годы. Прошло четыре года с техпор, как Морт бросил курить, и если в доме до сих пор остались какие-нибудьсигареты, то они могли быть только здесь. Если бы он их сейчас нашел, тозакурил бы. Хотя обычно не переносил запаха дыма. Если бы сигарет не оказалось,тоже ничего страшного: копаясь в этом хламе, Морт успокаивался. Старые письма,которые отложил, чтобы ответить на них, но так и не сделал этого, теперьказались настоящим антиквариатом, от них веяло чем-то таинственным; открытки,которые он купил, но так и не отправил, кипы рукописей, коробка со старымикнопками, конверты, скрепки, оплаченные счета. Он мог как в срезе земной корыпроследить геологические слои — застывшие останки проведенных здесь летнихмесяцев. Это успокаивало. Он покончил с одним ящиком и перешел к следующему,все время думая о Джоне Шутере и о только что прочитанном рассказе Джона Шутера— своем рассказе, черт побери!

Самым очевидным был тот факт, что после чтения этогорассказа ему необходима была сигарета. Такая потребность за последние четырегода возникала у него не впервые; были времена, когда едва Морт замечал, чтокто-нибудь в соседнем автомобиле выпускает клубы дыма, у него моментальновозникало яростное желание закурить. Но ключевым словом всегда оставалосьопределение «моментально». Такие вспышки быстро проходили, как летний шквалдождя: внезапно с неба падала слепая серебристая дождевая завеса, а через пятьминут уже снова сияло солнце. Он никогда не испытывал потребности свернуть подороге к ближайшему магазинчику за пачкой сигарет.., или покопаться в поискахслучайной сигареты в бардачке, как рылся сейчас в своем столе.

Морт чувствовал себя виноватым, и это было просто нелепо. Онне крал рассказа у Джона Шутера, он прекрасно знал, что не делал этого, ивсе-таки рассказ действительно был украден (а иначе быть не могло. Морт не могповерить в то, что два разных человека могли случайно написать такие похожиетексты), значит, вероятнее всего, именно Шутер украл рассказ у него.

Ну разумеется.

Это было ясно как день, как нос на его лице.., как круглаячерная шляпа на голове Джона Шутера.

И все-таки Морт по-прежнему был расстроен, чувствовал себявыбитым из колеи, виноватым… Он ощущал себя проигравшим в какой-то страннойигре, для которой не мог найти подходящего слова. Но почему? Что ж.., потомучто…

В этот момент Морт достал из ящика ксерокопию романа«Мальчик учителя музыки» и там, под бумагами, обнаружил пачку сигарет«L&M». Интересно, выпускают ли сейчас такие сигареты? Он не знал. Пачкабыла старой, смятой, но определенно не пустой. Он вытащил ее, осмотрел со всехсторон. Исходя из законов залегания, или, выражаясь научнее, столоведения, онопределил, что купил эту пачку в 1985 году.

Он заглянул внутрь пачки и увидел три маленьких гвоздика,какими забивают крышку гроба. Они были уложены в ряд.

Путешественники во времени из другой эпохи, подумав Морт. Онсунул одну из сигарет в рот и отправился на кухню, чтобы взять спичку изкоробки на камине. Путешественники во времени из другой эпохи пробрались сюдасквозь года и столетия. Терпеливые цилиндрические странники, чья миссия — ждать,терпеливо ждать подходящего момента, чтобы наставить меня на путь, ведущий краку легких. Кажется, наконец-то их время пришло.

— Наверняка у них отвратительный вкус, — произнес он впустом доме (миссис Гевин уже давно ушла) и подпалил кончик сигареты.