Тед, судя по всему, не понимал. Эванс, очевидно, понял.

— Вы не хотели к ней прикасаться.

— Вот именно. Не хотела прикасаться. Я бросила ее в ящик, иона осталась там, на зеленом пакете для мусора. Я готова поклясться в этом. Апотом, примерно час спустя, мне надо было выкинуть старые лекарства, шампуни ипрочее, Я открыла крышку мусорного ящика и увидела, что шляпа сноваперевернута, а за ленту вставлено вот это. — Она достала из сумочки маленькийсложенный лист бумаги и дрожащей рукой протянула его Эвансу. — Когда я нашлаэту шляпу за столом, записки в ней не было. Это я точно знаю.

Эванс взял бумагу и несколько секунд держал ее на весу.Ощущение было неприятным. Бумага казалась слишком тяжелой и какой-то страннойна ощупь.

— Я думаю, что Джон Шутер все-таки существовал, — сказалаЭми. — Я думаю, что он был лучшим созданием Морта — персонажем, которыйполучился настолько живым, что действительно воплотился в реальности.

— А я думаю, что это письмо от привидения. Эванс развернулбумагу. В центре листа было написано несколько строк:

Мадам, прошу простить меня за причиненные неприятности.Ситуация вышла из-под контроля. Теперь я возвращаюсь домой. Я получил мойрассказ, а это все, что мне было нужно. Он называется «Лютик на дороге», и этодействительно замечательный рассказ.

Искренне ваш Джон Шутер.

Под аккуратными строками стояла размашистая подпись.

— Это подпись вашего бывшего мужа, Эми? — спросил Эванс.

— Нет. Ничего похожего.

Три человека сидели в кабинете, глядя друг на друга. ФредЭванс чувствовал: надо что-то сказать, но так и не смог придумать, что именно.Через некоторое время тишина и запах табака Теда Милнера стали настолькогнетущими, что никто из них не мог больше этого выдержать. Мистер и миссис Милнервыразили искреннюю признательность, попрощались и покинули кабинет, чтобы какможно лучше распорядиться своими жизнями, а Фред Эванс остался со своей,которой он тоже старался распорядиться как можно лучше.

И иногда, поздно ночью, он и женщина, которая когда-то былазамужем за Мортоном Рейни, просыпались оттого, что им снился человек в чернойшляпе с круглой тульей, который смотрел на них прищуренными от солнца глазами,и от этих глаз разбегалось множество морщинок. В его взгляде не было любви..,но оба они чувствовали в нем какую-то странную, суровую жалость.

В выражении его лица не было доброты, от него становилось непо себе. Но оба — и Эми, и Эванс, — находясь далеко друг от друга, чувствовали,что, может быть, хоть когда-нибудь сумеют примириться с этим взглядом. И сновавозделывать свои сады.