– Вовсе нет, – расплылся в улыбке Асти. – Речь шла только об адептах. Если вы верно подадите запрос в имперское Управление Порядка, то материалом вас обеспечат с избытком.

– Хорошо, – кивнул профессор. – Есть и другой вопрос, который я хотел бы обсудить с вами.

– Я слушаю, – мысленно прося терпения, произнес Асти.

– У меня обучается адептка Дакаста, – спокойно начал говорить Зигисоль.

Брови Рантара вновь взлетели вверх, зельедел все сильнее удивлял его. И если первый повод показался магу забавным, то второй – заставил насторожиться. По незнанию баночник ступил на тонкий лед.

– И?

– Вы в курсе, что в ней течет кровь древней расы мелиад? Замечу, почти вымершей расы. Не совсем чистая, конечно, – он сокрушенно покачал головой, – но и в таком составе она является весьма ценным компонентом многих дорогостоящих зелий.

– Да, этот факт мне известен, – усмехнулся маг, вспомнив про личное дело на своем столе.

– Я знаю, что в качестве наказания вы привлекли ее к облагораживанию территории тренировочного полигона после нашумевшего случая с подпольными боями монстров, – продолжил Зигисоль.

Он говорил что-то еще, но Асти уже не слушал, перебирая в памяти самые пикантные моменты высадки растений. Бабочка на полевые работы надела обтягивающие брюки, и каждый раз, когда она наклонялась, у Рантара перехватывало дыхание. Он и не думал, что его бесполезное задание обернется таким увлекательным зрелищем. И теперь, вспомнив тот день, Асти невольно зажмурился от удовольствия. Девчонка быстро поняла, что посадка голых веток в преддверии зимы – всего лишь способ ее проучить. Мага забавляло молчаливое негодование Мартинити, и он, не стесняясь, рассматривал негодницу, все больше вгоняя ту в краску.

Сама не ведая того, бабочка вытворяла на проклятом всеми адептами полигоне такое, что Асти до сих пор бросало в жар. Вот после этого мужчина задумался – кто из них и что отрабатывает? Под конец Мартинити, сердитая и растрепанная, решила отомстить ему за все издевательства.

– Декан Асти, как думаете, эти кустики нужно сажать глубже? – После чего мотылек бессовестно наклонился так, что ворот расстегнутой рубашки оказался прямо напротив его глаз.

– Да, им предстоит холодная зима, – хрипло ответил он.

– Но земля согреет их в своих объятиях, – мягко произнесла Дакаста и стала засыпать корни.

Рантар как под гипнозом наблюдал за ней. Опустив в яму последнюю горсть, девушка взяла лопату и произнесла:

– Вы мне поможете, Асти?

– Да-да. – Тогда он был согласен на все.

Маг не переставал недоумевать, как в этой девчонке соединялись две противоположности: чистая невинность и манящая порочность. Он уже не был уверен, что она действительно отдает отчет в своих действиях, слишком искренне и наивно бабочка смотрела ему в глаза. Возможно, он просто хотел слышать в ее словах скрытый подтекст. Так или иначе, Рантар ни о чем не жалел. Ему нравилось играть с Мартинити, хотелось узнать, что же все-таки творится в ее хорошенькой головке. Асти прекрасно сознавал, что мотылек к нему неравнодушен, и последнее тесное общение с ней лишь укрепило его в данной мысли. Но что ее все время удерживает от последнего шага? Он же видел, что она тоже хочет его. «Что ж, поиграем, – подумал Рантар. – Ждать я умею». Губы мага расплылись в довольной улыбке.

– Вы меня слушаете, декан Асти? – спросил Зигисоль.

– Да-да, – соврал Рантар и поправил ворот рубашки, показалось, что тот его душит.

– Тогда вы поддержите мой доклад о ценности крови адептки Дакасты на совете мастеров?

– Что? – опешил Асти.

– Обяжем ее сдавать раз в месяц по одной мере крови на университетские нужды, в качестве наказания за провинность. И, естественно, собирать ту кровь, что она роняет каждый лунный цикл.

– Это все? – холодно спросил Рантар.

– Конечно, ей будут выделяться деньги на питание из казны университета, дабы не вредить организму, – уверенно произнес зельедел.

– Все сказал? – перешел на «ты» Рантар, который никак не ожидал подобного от баночника. Хотя ему стоило догадаться, что в разговоре про Дакасту должен быть подвох.

– Есть еще несколько моментов…

– Профессор, – перебил его Асти, – скажу единожды, в твоих интересах, чтобы мне не пришлось повторять. Если ты каким-то образом постараешься завладеть кровью адептки Дакасты, я лично сделаю так, что ты окажешься частью эксперимента. У боевых магов подобные исследования всегда смертельны для испытуемых. А теперь исчезни.

Профессор прожег Рантара взглядом, наполненным ненавистью, и, резко развернувшись, пошел прочь. Асти сделал себе зарубку на будущее – следует проследить за зельеделом. Такие люди часто ступают не на тот путь, не исключено, что Зигисоль уже давно преклоняет колени перед Зогардом. Кроме того, эта дуреха, что так отчаянно пытается подзаработать, может и впрямь польститься на предложение баночника. Рантар вздохнул – он все больше и больше увязал в заботах несносного мотылька.

За рассуждениями маг не заметил, как добрался до своего кабинета. Он весело улыбнулся, заметив, кого волей случая занесло к его дверям. Вот и личная фея из снов.

Мартинити

Помешивая ароматное варево в котелке, я прислушивалась к тихой перебранке между Паком и братьями Диоли. Нашего раздолбая взяли в факультетскую команду запасным подстрекателем в драконьих бегах, что, на мой взгляд, вполне соответствовало характеру парня. А вот Род и Тод все никак не могли поверить, как лысому проныре-первокурснику удалось затесаться в элитные ряды участников главного университетского состязания. Сдается, их попросту терзала банальная зависть.

Улыбнувшись, я отсчитала пять пар крылышек майранского жука и аккуратно опустила их в кипящий состав. Тут была важна осторожность – при резком контакте со смесью крылья вызывали повышенную активность зелья, выливающуюся в непредсказуемые последствия. Так, например, Труди уже умчалась отмываться в туалет, а еще ей предстояло отдраивать потолок в лаборатории факультета зельеварения. Гертран, к моей тихой радости, заполучил пару несильных ожогов, поторопившись забросить крылышки. Сосредоточившись на своем занятии, я вздрогнула, когда плеча коснулось что-то теплое. Спасибо светлым богам, я уже заканчивала, и дернувшаяся рука не навредила делу.

Обернувшись, хотела высказать возмущение наглецу, вздумавшему лезть ко мне в самый ответственный момент, но подавилась словами. Мой взгляд встретился со взглядом, лучащимся необоснованной, а потому пугающей добротой профессора Зигисоля. Преподаватель ласково поглаживал меня по предплечью, вызывая непреодолимое желание его отпихнуть. Я нервно высвободила руку под видом того, что мне нужно дотянуться до учебника. Профессор, казалось, ничего не замечал и продолжал любовно на меня поглядывать, будто я представляла собой необыкновенно ценный экспонат в редкой коллекции безумного ученого.