– Как это – не будем? – удивился Любегин. – Апоговорить? И потом, я в быту человек нетребовательный, некапризный, квартира увас аккуратная, соседи такие внимательные – мне все нравится.

Надежда испугалась, что Любегин теперь привяжется, каквчерашний Айвазов, чтобы срочно продавали ему квартиру. Однако темперамент былу ее гостя все же не тот, так что можно будет как-нибудь его отвадить. Междуделом она заварила чай, нашла в буфете засохшие карамельки и сахар в плотнозакрытой баночке, чтобы не завелись муравьи.

На всякий случай она старалась надолго не поворачиватьсяспиной к Любегину – кто его знает, что тому взбредет в голову. Хотя внутреннийголос твердил ей, что с Любегиным – пустой номер и она только зря теряет время,Надежда решила все же не выгонять его, а расспросить поподробнее.

За то, что Любегин вовсе не убийца, а просто недотепа и хроническийнеудачник, говорила его внешность – жидкие волосенки пегого цвета, потухшиеглаза, серое лицо с прилипшим к нему навек выражением обиженного недоумения,свитер с чересчур короткими рукавами («В таком свитере только от долговубегать», – сказала бы ее мать). И еще возраст: убийцу описывали какчеловека едва за тридцать, а этому наверняка больше сорока. На самом деле ненамного больше, а кажется, что намного. И вот интересно – с чего он меняется,из коммуналки в отдельную переезжает? Надежда готова была поклясться, что денегу этого человека не то что на квартиру, а на еду-то едва хватает. Уж на одеждуточно нет.

Но справедливости ради она попыталась представить Любегина схорошо причесанными волосами, в дорогом кашемировом пальто, с увереннымвыражением лица. Никак. То есть пальто-то можно на него напялить, а вот кудадевать потухшие глаза с редкими ресницами, ранние морщины… И руки у негокакие-то вялые, слабые… Убей Бог, не могла Надежда представить, как этимируками можно натянуть на голову женщине прозрачный пакет и смотреть, как оназадыхается.

– Что это вы на меня смотрите так кровожадно? –спросил Любегин, пытаясь выскрести ложкой из коробки то, что не так давно былообсыпным эклером.

– А что вы меняться надумали – наследство, что ли,получили? – спросила Надежда без церемоний.

– Да нет, что вы… – смутился Любегин, – этожена…

– Вы женаты? – изумилась Надежда. – Вот уж неподумала бы…

– А вы вообще квартиру для чего продаете? –полюбопытствовал Любегин.

– К дочке переезжаю, – ляпнула Надежда Николаевнапервое, что пришло в голову.

Любегин оживился, отложил ложку и обстоятельно рассказал ей,что жена у него не настоящая, а бывшая, что они жили в старой двухкомнатнойквартире на Васильевском острове, а потом развелись, и жена снова вышла замуж,за отставного полковника. Полковник поселился здесь же, и решили меняться.Однако квартира на Васильевском очень хорошая, только ремонт нужно сделать.

– Жена уезжать не хочет, – доверчиво рассказывалЛюбегин, – и говорит мне – хоть бы ты, я то есть, кого-нибудь себе нашел сквартирой, а они тогда мне бы деньги за комнату выплатили. Только много онидать не могут, – тут же заторопился он, взглянув на Надежду, – но,говорит, мы же не чужие, договоримся как-нибудь…

– Ну и ну! – изумилась Надежда. – И что же?

– Вот я и подумал, – Любегин с сожалением погляделна оставшуюся массу эклеров, но преодолел себя, – вы говорите – к дочкепереезжаете, а зачем вам это нужно? Там небось зять начнет тещу гонять дакуском попрекать, а так у вас отдельная квартира. Вы женщина симпатичная,характер хороший у вас…

– Это вы к чему клоните? – Надежда едва непоперхнулась чаем.

– Так что уж вокруг да около ходить, – вздохнулЛюбегин, – я, конечно, не лишен недостатков, но зато без вредных привычек,в быту нетребовательный, а вот у вас, я вижу, животное имеется, – онпоказал на кошачью миску, которую Надежда решила не брать на другуюквартиру, – так я котов очень люблю. Только жена не разрешала заводить.

Услышав про кота, Надежда сдержала готовые вырваться грубыеслова. Она посидела немного молча, потом собралась с силами.

– И вы всем женщинам такое предлагаете, к кому пообмену приходите?

– Да, – Любегин наклонил голову и принялся кататьложку по столешнице, – только до конца вы одна выслушали. Остальные сразуначинают ругаться, обидные вещи говорить, а одна женщина даже полотенцем меняотхлестала и на лестницу без пальто выгнала. Правда, она мне тоже непонравилась – очень полная, и голос визгливый.

Надежда низко наклонила голову и кусала губы, чтобы нерассмеяться.

– А про вас я сразу понял, что вы женщинавоспитанная, – продолжал Любегин.

«Одно я знаю точно, – думала Надежда, – он неубийца. Потому что в противном случае это таким артистом нужно быть – куда тамМиронову с Меньшиковым! Так что этот – мямля, рохля, слюнтяй, неудачник, но неубийца».

Она подняла голову и собралась заговорить, но в это времяпрозвенел дверной звонок.

– Кого еще несет? – ворчала Надежда, чувствуянедоброе.

И предчувствия ее не обманули. На пороге стояла соседка,Мария Петровна. С этой соседкой Надежда дружила – старушка была оченьобщительная и не противная, к тому же Бейсик испытывал симпатию к еескотчтерьеру Тяпе.

– Здравствуй, Надя, – сказала Мария Петровнанеестественно оживленным тоном, – а я вот к тебе по хозяйству… –Соседка вступила в прихожую и вытянула шею.

Квартирка была маленькая, так что из прихожей Мария Петровнапрекрасно разглядела кухню, чайные чашки на столе, остатки пирожных и ПавлаИвановича Любегина во всей красе.

– День добрый! – Он привстал со стула и сделалпопытку шаркнуть ножкой.

– Приятного аппетита! – пропела Мария Петровна,очень неодобрительно поглядев на Надежду. – А я насчет соли…

«Все ясно, – подумала Надежда, – эта паразиткаЛариса уже всю лестницу оповестила, что я принимаю в своей квартире незнакомогомужчину. Мария Петровна не поверила – и вот, пришла убедиться».

– Вам сколько соли? – спросила она. – У менястарая, закаменела вся…

– Давай всю пачку, я капусту квашу! – машинальноответила соседка, быстрым взглядом обежала Любегина, его пальто в прихожей и стоптанныеботинки на коврике.

– Капусту? В феврале? – изумилась Надежда. –Мария Петровна, да что вы на него уставились! По делу человек пришел!

– По делу? – Соседка отбросила конспирацию и повернуласьк Надежде, сверкая глазами и уперев руки в боки. – Если по делу приходят,то дела и делают, а не чай с пирожными пьют! А я еще Лариске не поверила,обругала ее! Это же надо представить – при живом-то муже!

– Да вы все не так поняли! – вскричала Надежда.

– Все я так поняла! Не ожидала от тебя, Надя, просто неожидала!