– Ну все, – сердито сказала Надежда, когда засоседкой захлопнулась дверь, – теперь из-за ваших пирожных обо мне пойдетпо лестнице худая слава.

– А вы не говорили, что у вас муж есть… –растерянно промямлил Любегин.

– А вы не спрашивали! – огрызнуласьНадежда. – И вообще, почему я должна сообщать о своем семейном положениипервому встречному?

Любегин поглядел на нее с тихим укором – как больная собака.

– Вот что я вам скажу, – заговорилаНадежда, – не валяйте вы дурака и не слушайте жену! Тем более бывшую. Унее теперь одна мечта – вас из квартиры выжить. Так вы не поддавайтесь.Полковник пускай сам на жилплощадь зарабатывает. Требуйте раздела квартирыточно пополам, купите себе отдельную однокомнатную, кота заведете. Никакаяженщина вас просто так к себе жить не возьмет, да и вам никто не нужен. Будетес котом общаться.

Любегин задумался, потом представил себе тихие спокойныевечера перед телевизором с котом на коленях и просиял. На прощание он дажецеремонно поцеловал у Надежды руку. Она с трудом отогнала видение: МарияПетровна с Ларисой стоят перед замочной скважиной ее двери, отпихивая другдружку. Ох, донесут про ее подвиги мужу, мало ей не покажется!

Надежда выждала двадцать минут, чтобы этот ненормальныйубрался как можно дальше, и вышла из квартиры. Следовало признать, что полдняпролетело напрасно. Завтра Стас будет над ней посмеиваться, да еще откажетсяприглашать к себе Огурцову, ему и с тем армянином хлопот хва??ит.

Тут Надежду осенило, что она может сама позвонить этой самойОгурцовой, представиться покупательницей, чтобы осмотреть ее однокомнатнуюквартиру. Возможно, ей повезет и она узнает что-нибудь важное.

Алина Огурцова наполнила ванну горячей водой с ароматнойрозовой пеной и направилась к бару, чтобы налить себе бокал мартини. У нее былсвободный день – сегодня у нее не было никаких посетителей, и этот день можнобыло посвятить себе, любимой.

Мужчин Алина презирала и рассматривала только как источникденежных знаков и всевозможных приятных вещей, которые на эти денежные знакиможно приобрести. Из своего длительного и плодотворного общения спротивоположным полом она вынесла глубокое убеждение: чем старше и противнеемужчина, тем больше из него можно выкачать денег, а значит – нечего путать делои удовольствия. Мужчины – это дело, это работа, а удовольствия – поход поодежным бутикам, причем лучше где-нибудь в Милане или Париже, или такой вотсвободный день, который можно провести в приятном безделье…

Алина налила себе мартини и направилась в ванную, как вдругзазвонил мобильный телефон. На дисплее высветился номер Бориса Тарханова. Этобыл уже вчерашний день ее жизни, отработанный материал, и Алина хотела занестиего в черный список своего телефона, но внезапно сжалилась и ответила.

– Алина, – довольно сухим голосом проговорилТарханов, – мне нужно с тобой увидеться.

– Но я не могу, – капризным, недовольным тономответила Алина, – я занята…

– У тебя кто-то есть?

– Нет, но…

– У меня к тебе дело! – настойчиво повторил Тарханов. –Я хочу сделать тебе выгодное предложение!

Алина была очень практичная девушка. При словах «выгодноепредложение» сердце ее всегда сладко замирало. Так и на этот раз она не смоглаустоять.

– Ну ладно, – проговорила онаснисходительно. – Приезжай. Ты скоро?

– Я уже возле твоего дома!

Что ж… придется отложить купание. Жаль, конечно, но вдруг ондействительно предложит ей что-то хорошее?

Перед ее внутренним взором замелькали новые шубы,бриллианты, толстые пачки хрустящих купюр…

Домофон издал ровное гудение, и Алина, оторвавшись отприятных видений, нажала кнопку, чтобы впустить Тарханова.

Меньше чем через минуту он уже стоял на пороге.

– Ну и что у тебя за предложение? – осведомиласьАлина, склонив кудрявую головку набок и закусив капризную нижнюю губку.Кокетство было у нее в крови, и она включила его привычно, как включала свет,входя в квартиру, хотя Борис Тарханов уже не числился среди ее приоритетныхобъектов.

– Ну ты хоть впусти меня в квартиру. – Тархановрасстегнул пальто и сделал шаг вперед.

– Ну ладно, заходи. – Алина чуть посторонилась,при этом коротенький халатик слегка распахнулся. Это не было продуманным шагом– это произошло само собой, на автопилоте. Однако Тарханов, обычно бурнореагировавший на такие приятные случайности, на этот раз остался спокоен.Точнее – озабочен. Он вообще в последнее время сильно нервничал, так что рукидрожали. Вот и сегодня утром, бреясь в ванной, он сильно порезался бритвой.

Борис повесил пальто около двери и шагнул вслед за Алиной.

– Только учти – у меня очень мало времени! –холодно сказала Алина. – Так что выкладывай – что у тебя за предложение?Чего тебе от меня надо?

– Алиби! – выпалил Тарханов. – Алиби на тотдень, когда убили мою жену!

– Интере-есно! – протянула Алина,подбоченившись. – Я же тебе сказала все, что думаю по этому поводу! Нет,нет и нет! В этом и заключалось твое «выгодное предложение»? Если это все,можешь проваливать, я тебя больше не задерживаю!

Она почувствовала закипающую злость: из-за этого придуркаотложила ароматную ванну… надо же – алиби ему подавай!

– Подожди, – остановил ее Тарханов, – я ещене договорил. Ты мне ясно дала понять, что за просто так не предоставишь мненикакого алиби. А за деньги?

– За деньги? – Алина задумалась. Деньги естьденьги. Это всегда хорошо. Конечно, если об их отношениях узнает Лампасов – онможет обидеться. А если он обидится, это может дорого обойтись Алине. А если неузнает? Вполне можно так все организовать, чтобы он ничего не узнал, а деньги –вот они, можно сказать, лежат перед ней на блюдечке с голубой каемочкой…

– И сколько ты готов заплатить? – осведомиласьона, настороженно сверкнув глазами на отставного любовника.

– Пять тысяч, – проговорил тот.

– Что? – Алина деланно рассмеялась. – Этонесерьезно! Ты хотел меня посмешить? Я не оценила твою шутку! У тебя какой-тогрубый, примитивный юмор! Если ничего другого ты не хочешь сказать – я тебя незадерживаю!

– А сколько же ты хочешь? – процедил Тарханов, сненавистью глядя на нее.

– Ну уж никак не меньше двадцати тысяч! – выпалилаАлина, судорожно прикидывая, не продешевила ли она.

– Двадцать тысяч долларов – только за то, чтобы сказатьправду? – возмутился Тарханов.

– Правда, дорогой мой, стоит очень дорого! –воскликнула Алина, сама поразившись такой красивой формулировке.

– Таких денег я тебе заплатить не могу… – Тархановпопятился к двери и протянул руку к пальто.