Эта точка зрения особенно полезна для того, чтобы придумать какие-нибудь действенные способы разорвать порочный круг и снизить как иммобильность, так и неравенство. Она позволяет сместить фокус с таких вопросов, как налоговая ставка на капитал, и задуматься совсем о другом — например, можно ли в корне поменять устройство общества так, чтобы устранить существующие иммобильность и неравенство?

Когда к неравенству подходят с какой-то одной меркой, сводят его к одному индексу, неизбежно получается упрощение, то есть происходит то же самое, что с критериями центральности и влияния. Что именно имеет смысл измерять: богатство, доходы, расходы, потребление, занятость, счастье, долголетие или какие-то сочетания всего перечисленного? Как учитывать налоги или выплаты государственных пособий? Кто должен быть объектом исследования — семьи или отдельные граждане? Как учитывать количество детей в семье? Получается слишком много объектов измерения, но многие из них тесно связаны между собой, так что есть и хорошая новость: даже по самым простым индексам можно все-таки воссоздать довольно верную картину.

В 1912 году Коррадо Джини, итальянский статистик, демограф и социолог, разработал довольно сжатый и вместе с тем точный показатель, позволяющий измерять степень неравенства в обществе. Сегодня этот показатель известен как индекс (или коэффициент) Джини. По иронии судьбы, сам Джини был сторонником евгеники и фашистом. Он поддерживал Муссолини на раннем этапе его деятельности и даже стал доверенным лицом дуче. Со временем он отдалился от фашистского движения, но главным образом потому, что политическая активность мешала ему заниматься наукой. Как бы то ни было, Джини разработал меру оценки общественного неравенства, которая впоследствии получила распространение во всем мире.

Вот простейший способ получить представление о том, что такое индекс Джини{168}. Возьмем двух людей, представителей одного общества. Насколько выше доходы более богатого из них по сравнению с доходами более бедного? Если мы увидим, насколько велик или мал в среднем этот разрыв, сопоставив все возможные пары людей, тогда мы измерим среднюю степень экономического неравенства. Чтобы сравнивать между собой разные страны, нужно нормализовать средний доход в каждой стране делением на два. Индекс Джини находится между 0 и 1, а на два нужно делить потому, что мы сравниваем пары людей. Вот крайний случай неравенства: мы берем весь доход одного человека из пары и отдаем его другому; в таком случае разница в доходах между ними будет вдвое больше средних доходов; разделив этот средний показатель на 2, мы получим 1. Это крайний случай неравенства. Если же все люди имеют равные доходы, тогда индекс Джини равняется 0{169}.

На рисунке 6.3 показаны индексы Джини для разных стран. Обычно их значения колеблются от 0,25 (в обществах с высокой степенью равенства) до 0,7 (в обществах с высоким неравенством), в зависимости от исторической эпохи и конкретных способов измерения доходов{170}.

Рис. 6.3. Индекс Джини для отдельных стран, показатели от 0 (отсутствие неравенства) до 1 (крайнее неравенство), данные взяты из CIA World Factbook.

Согласно этим данным, наибольшее экономическое равенство наблюдается в Дании, где индекс Джини составляет менее 0,20, а наибольше неравенство среди представленных на графике стран — в Южной Африке, где индекс Джини превышает 0,60. Таким образом, они различаются почти в три раза.

И точно так же, как отличается уровень неравенства в разных странах, он менялся и внутри отдельных стран со временем. Конечно, трудно получить ясное представление о том, как распределялись доходы между жителями сотни лет назад, но, проделав тщательную сыскную работу и произведя кое-какие экстраполяции, исследователи давали некоторые оценки{171}. Например, в исторических обществах охотников и собирателей — хотя, казалось бы, там должно царить идиллическое равенство! — в действительности обнаружилось значительное неравенство.

Одно такое историческое общество охотников и собирателей обитало на берегах Китли-Крик — горной реки в Британской Колумбии в Канаде, в паре сотен километров к северо-западу от Ванкувера. Аборигены жили вдоль Китли-Крик многие тысячелетия — с весны до осени река кормила их лососем, а в окрестных лесах они охотились на оленя, лису, медведя и других зверей, собирали разнообразные съедобные клубни, дикий лук, малину и другие местные растения и плоды. Хотя дичь там водилась в изобилии, лучшие охотничьи места доставались не всем. Например, в одних местах вдоль реки рыба ловится гораздо лучше, чем в других. Одни семьи контролировали доступ к лучшим местам, причем контроль этот передавался от поколения к поколению. Раскопки многочисленных «длинных домов» (вигвамов) наводят на мысль, что семьи, контролировавшие лучшие охотничьи и рыболовные места, имели более обширные и более разнообразные запасы продовольствия, у них были более просторные помещения для сна, более широкие очаги для приготовления пищи и обогрева, а другие семьи, жившие неподалеку, довольствовались относительно скромными пространствами для припасов и готовки{172}.