Номер на определителе оказался неприятным сюрпризом. Грейс захотелось швырнуть телефон на дорогу, но об этом, конечно, и речи быть не могло. Как и о том, чтобы проигнорировать звонок. Влажным от пота пальцем Грейс нажала на кнопку.

– Здравствуй, Мод.

– Грейс! – радостно воскликнула та. – Погоди секунду… Джей-Колтон, ты на линии?

– Я здесь! – бодро доложила пресс-агент. – Вернее, не здесь, а в Лос-Анджелесе… Ну, вы поняли.

– Решили позвонить тебе вместе, – продолжила Мод. – Ты где, на работе?

Грейс постаралась взять себя в руки. Огляделась по сторонам в поисках навеса и обнаружила один подходящий над входом в банк «Чейз».

– Нет, на улице, – ответила Грейс, спеша к узкой полосе сухого асфальта. Продолжая прижимать телефон к уху, добралась до места назначения и прислонилась к стене.

– Как там в Калифорнии? – спросила Мод у Джей-Колтон.

– Хорошо. Отлично!

– А кинозвезда как поживает? Сама знаешь, о ком я.

– У тебя на такой дорогой компромат денег не хватит.

Мод радостно засмеялась. Смех – последний звук, который ожидаешь услышать на Третьей авеню под проливным дождем. Особенно неуместно он звучит для человека, которого одолевают тревоги.

– Мы про одну актрису, – пояснила Мод для Грейс. – Очень известную, но, скажем так, прославилась она не скромностью.

– Понятно, – произнесла Грейс и закрыла глаза.

– Но не о ней сейчас речь. Мне звонили по поводу тебя. Ну как, готова?

Грейс уставилась на коренастого мужчину, безуспешно боровшегося с зонтиком.

– Готова, – прозвучало уныло, но собеседницы, кажется, ничего не заметили.

– Звонили из «Взгляда»!

После эффектного объявления последовала пауза.

– Откуда?.. – переспросила Грейс.

– Из «Взгляда»! Ток-шоу, Вупи Голдберг ведет. Пять женщин на диване. Только не говори, что ни разу не смотрела!

– A-а. Да, слышала что-то. И что от меня требуется?

– По дереву постучать, чтобы удачу не спугнуть! – радостно возвестила Мод.

– Отличная новость, – опустив голову, произнесла Грейс. Оба кожаных сапога сильно промокли и, надо полагать, безнадежно испорчены, мрачно подумала она. Пришло же в голову выйти из дома в такой неподходящей обуви! И о чем она только думала? Впрочем, Грейс и так знала.

– Знаешь, как трудно попасть на «Взгляд»? – подхватила Джей-Колтон.

Грейс представила ее у бассейна возле отеля в Лос-Анджелесе. Впрочем, картинка получилась весьма размытая – Грейс толком не помнила, как выглядит Джей-Колтон.

– Мы им, конечно, весь материал отправляем, – продолжила Джей-Колтон. – Только они, по-моему, даже не читают – в лучшем случае проглядывают. Представляешь, звонит мне продюсерша Барбары Уолтерс, и давай восторгаться – мол, женщины должны прочитать эту книгу! Ну, я, конечно, соглашаюсь…

– Конечно, – подтвердила Мод. – Грейс, это же грандиозно! А что слышно насчет Майами?

Откуда взялось Майами? – недоумевала Грейс. Но вопрос предназначался не ей.

– Все тип-топ, – бодро отрапортовала Джей-Колтон.

– Тебя приглашают на книжную ярмарку в Майами, – весело сообщила Мод. – Надеюсь, любишь Флориду?

Грейс нахмурилась. Лицо все еще было мокрое, а теперь еще и ноги замерзли. Практически окоченели. Она едва могла уследить за ходом разговора. Казалось, будто Мод и Джей-Колтон изъясняются на незнакомом наречии. В любом случае к Флориде Грейс относилась нейтрально – ни хорошо, ни плохо. Жить там не хотела бы, хотя, надо думать, в это время года погода в солнечном штате поприятнее, чем в Нью-Йорке. Только при чем здесь какая-то ярмарка? Не торговать же они ее зовут!

– Ну, не знаю… – только и смогла произнести она.

А Еврейский книжный совет, продолжила Мод, сообщил, что намерен признать «Ты должна была знать» ведущей книгой сезона.

– Понимаешь, что это значит? – спросила Джей-Колтон. Впрочем, вопрос был риторический. Как в плохих фильмах – «Только не притворяйся, будто понимаешь, о чем я». Грейс все же ответила – разумеется, отрицательно. Оказалось, это значит, что теперь ее будут звать на встречи с читателями в еврейские центры по всей Флориде, а там их более чем достаточно.

– Но в моей книге ни слова ни про евреев, ни про иудаизм, – нахмурилась Грейс.

– Зато ты сама – иудейский автор.

«Какая же из меня иудейка?» – едва не выпалила Грейс. Родители почти никаких обрядов не соблюдали и традиционных верований не придерживались. А маму, не будь она еврейкой, и вовсе можно было назвать антисемиткой. Конечно, отправляясь на свадьбы и бар-мицвы знакомых, одевалась соответственно случаю, чтобы никого не обидеть, но сама гораздо больше интересовалась классической музыкой и другими прекрасными произведениями искусства. Отец же относился к культуре штетлов со свойственным немецким евреям презрением. Даже удивительно, почему его не смущала приверженность Евы ритуалам.

– Они обычно такой литературой вообще не интересуются, – продолжала Мод. – Романы, мемуары, очень часто – документалистика… А тут вдруг – твое «Назидание».

Этим прозвищем Мод привыкла называть книгу Грейс. Видимо, во избежание недоразумений предпочитала не говорить каждый раз «Ты должна была знать». Но Грейс не могла заставить себя называть свой труд «Назиданием».

– Я вот не припомню, чтобы они книги по психологии выдвигали. А ты, Джей-Колтон?

– Разве что «Правила»… Ну, про то, как выйти замуж за мужчину своей мечты, – ответила Джей-Колтон.

При упоминании этой книги Грейс невольно закатила глаза. Оставалось радоваться, что ни Мод, ни Джей-Колтон этого не видели.

– Еще доктора Лору выбрали…

– Только не это, – не сдержалась Грейс. Легкое омерзение переросло в полноценное отвращение. – Она же полную чушь несет!

– Зато эту чушь слушает куча народу, – рассмеялась Грейс. – Мы как раз работаем над тем, чтобы тебя пригласили гостьей в ее программу.

Грейс предпочла промолчать.

– И насчет тура, – как ни в чем не бывало неслась дальше Мод. – Отправляешься в начале февраля. Надо дать людям время услышать о книге, иначе поездка пройдет впустую. Говорят, если человек услышал название книги три раза, он ее купит. Слышала про такое?

Грейс не слышала. Она вообще над этим вопросом не задумывалась.

– Статья в журнале, солидная рецензия, ток-шоу – и теперь ты для них не какой-нибудь сомнительный психолог, про которого никто не слышал! Или пойдут в магазин и увидят твою книгу на столе в центре зала. Самое лакомое местечко! Да что я говорю, сама знаешь.

Нет, про лакомые местечки в книжном магазине Грейс слышала впервые. Разговор становился чем дальше, тем непонятнее. Между тем струи дождя продолжали лупить по асфальту. Вот упитанная собака на толстых коричневых ножках – кажется, породы даксхунд – остановилась, отказываясь идти дальше. Пес встряхнулся, и хозяин наградил его недовольным взглядом. Грейс между тем ломала голову, как половчее закруглить разговор.