шел сюда с твердым намерением покарать убийцу сына, а нашел предателя и позор на седины. В голове не укладывается, как такое произошло. Игнат Александрович рассказал, что вы сделали для семьи и моего города. Хотя… какой мой? Там вовсю хозяйничают управленцы Стужева. Вот так бесславно и закончится история рода.

– А как же мальчишка, о котором говорил Каменский? – дождалась, пока князь вернется в кресло, запахнув поглубже выданный взамен испорченной одежды домашний халат, и опустилась на краешек дивана.

– Бастард и внук предателя? – поморщился Григорий Климентьевич.

– Ребенок старшего сына, в жилах которого течет ваша кровь, – сухо поправила собеседника, скрещивая руки на груди, – чистый лист, наполнение содержанием которого зависит от вас.

– Верно. В его жилах, возможно, наша кровь, но не магия, – князь тяжело вздохнул, – пропасть мальчишке не дам, я ж не зверь какой. Однако род этот ребенок не возглавит, потому что не пройдет испытание источником. Не зря главами древних семей становились сильнейшие в роду маги. Слабосилку или бездарю не укротить стихию. Сами погибнут и наследника угробят, не в состоянии правильно провести инициацию.

Мы с братом переглянулись, еще сомневаясь, стоит ли говорить о Юленьке. Характер у Демидова непростой, взбрыкнет еще. Не убивать же потом?

– А если бы у мальчишки обнаружился дар, и Каменский нашел бы способ провести первую инициацию, что тогда? – спросил Игнат.

– Тогда… – Григорий Климентьевич вздохнул, мечтательно уставившись вдаль, но недолго, взгляд снова стал обреченным, – я бы пошел на все, чтобы вырастить преемника.

– И даже вступили бы в союз с исчезающим родом против сильных противников? – уточнила язвительно.

– Если говоришь о себе, не колебался бы ни секунды, – скрипнул зубами. – В тот день само провидение привело вас в дом, а я, старый дурак, этого не понял. Если бы прошлое можно было изменить, согласился бы поддержать вас в борьбе и тогда все сложилось бы иначе. Теперь же я вечный должник, и даже не представляю, чем отблагодарить за жизнь и честь. Готов удочерить и сделать наследницей состояния Демидовых. Даже после грабительских компенсаций Стужевым и потери имущества, что принадлежало младшей ветви, я еще богат. Беда в том, что старику деньги не нужны, а отдавать на растерзание стервятникам труд нескольких поколений предков не хочу.

– В таком случае, – бросила взгляд на Алима, который сделал стойку, почуяв выгоду, – есть предложение, от которого вы не откажетесь.

– Нина Константиновна, может, обсудим этот вопрос? – заикнулся помощник.

– Спасибо, Алим, но это не тот случай, когда Григорий Климентьевич будет оспаривать условия. Ведь так? – прищурившись, посмотрела на князя.

– Так, девочка, так, – на лице Демидова читалось сожаление, – готов кусать локти от досады, что в тебе не течет моя кровь. Заранее согласен, чтобы ни предложила.

– В таком случае, вы немедленно приносите личную вассальную клятву и клятву рода, по которому Демидовы становятся союзниками Забелиных. Каждый член семьи обязан подтверждать клятву во время принятия в род, второй инициации или же при вступлении на пост главы рода. Взамен гарантирую защиту и соблюдение интересов рода, не конфликтующих с интересами моей семьи.

– Что же, – голос у князя дрогнул, – я уже дал согласие, поэтому прими клятву…

– Минуту, – вмешался брат, – оспаривать решение Нины не собираюсь, но хотел бы прояснить один момент, прежде чем станете частью нашей семьи. Каменский наверняка был связан кровной клятвой, поэтому не мстил напрямую. Почему же не воспользовались этим, когда он признался в содеянном? В этом случае, не пришлось бы рисковать и громить полдома, а предатель умер бы в страшных мучениях.

– Наверное потому, что до сих пор считаю Родиона другом, – глаза старика увлажнились, –  а в гибели Любавы есть и моя вина. Ее смерть стала для воеводы страшным ударом, от которого он так и не оправился. Как любящий отец, Родик хотел для дочки лучшей доли. Однако с Георгием девочка не обрела бы счастья, потому что сын не испытывал сильных чувств, ради которых пошел бы наперекор моей воле. Он рассказал, как Любава его подпоила, чтобы оказаться в одной постели, а потом потребовала жениться, угрожая рассказать отцу. Вот я и действовал на опережение: посоветовал Родиону отправить дочь в деревню и одновременно устроил помолвку сына. Девчонка у воеводы с характером, пару раз сбегала из-под надзора компаньонки, пыталась поговорить с Георгием, но тот увлекся невестой и избегал встреч. На помолвку заявилась, хотела скандал устроить, но Каменский живо остудил пыл и в наказание сослал в глушь, откуда Любава уже не вернулась. С тех пор наша дружба дала трещину, и отношения стали сугубо рабочими, хотя со стороны этого не заметить. Я чувствовал, Родик терзается виной, однако предположить не мог, с чем на самом деле это связано. За долгую жизнь я совершил кучу ошибок, но эта из тех, за которую душу бы отдал, чтобы исправить.

– Почему? – сорвалось тихое с губ.

– Потому что тоже потерял дочь от любимой женщины, и эта боль до сих пор разрывает сердце на части. Вы расскажете, что стало с Софьей?

– Сначала клятву, если у Игната и Алима нет других вопросов, – напомнила, испытывая неловкость, что манипулирую чувствами человека, – события затрагивают интересы нашей семьи.

– Конечно, – горько усмехнулся князь, – я понимаю.

Воспользовавшись моим засапожником, с которым не расставалась, даже переодеваясь в платье, Демидов рассек кожу на ладони и произнес слова клятвы. Я проделала ту же процедуру, принимая под крыло нового вассала.

– Добро пожаловать в семью, Григорий Климентьевич, – пожала морщинистую руку, – разговор предстоит тяжелый, но прежде позвольте познакомить кое с кем. Игнат? – посмотрела на брата, и тот без слов понял, что от него требовалось.

– Что же, пока есть минутка, обсудим пару рабочих моментов, – заполнила неловкую паузу, – вы не возражаете, если Алим проверит дружинников и прислугу на лояльность? Родион Матвеевич пользовался уважением среди подчиненных, лучше сразу убрать недовольных, а остальных провести через присягу и клятву верности.

– У вас много талантов, Алим Осипович, – старик кивнул, – возражений не будет. Прежде, я полагался на Каменского в этих вопросах, так что сами понимаете, доверять никому нельзя.

– Займусь сегодня же, – с готовностью отозвался ашкеназец, – но только ближний круг, иначе не успею до отъезда. Потребуется содействие князя в этом вопросе.

– Разумеется, я в вашем распоряжении, – подтвердил Григорий Климентьевич, – можете…

Демидов осекся, увидев Лизу на пороге, а за ней Игната с Юленькой на руках.

– Добрый день, ваша светлость, – поздоровалась девушка, исполнив элегантный поклон.

– Добрый! – старик подскочил и, подслеповато щурясь, будто зрение подводило, впился взглядом в малышку, – Софьюшка?

– Моя дочь, Юлия Игнатьевна Гладьева, –  представил девочку брат и добавил после секундной паузы, –