Чарли и Грегер переглянулись.

— Вам обязательно рассказывать это Фриде? — спросила Амина. — Она сразу догадается, что это я.

По щекам у нее покатились слезы.

— Простите, но все это… мне напоминает о…

Она снова посмотрела на фотографию своих детей.

— Мне становится очень грустно.

Когда они вышли из квартиры Амины и двинулись к машине, за спиной у них что-то заскрежетало. Чарли обернулась и увидела мальчика на трехколесном велосипеде, которого заметила еще в прошлый раз. Позади него шла девочка — по всей видимости, старшая сестра, которая несла на бедре годовалого ребенка. Сестра что-то сказала брату по-польски. Вероятно, чтобы он остановился. Но он не послушался.

Девочка посмотрела на Чарли.

— Ему нельзя здесь кататься, — сказала она на безупречном шведском языке. — Но он меня не слушает.

Привычным движением она пересадила малыша на другое бедро.

— Тут машины, — продолжала девочка. — Они могут не увидеть его, когда едут задним ходом. Он такой маленький.

— Это твой брат? — спросила Чарли.

Девочка кивнула.

— Как его зовут?

— Добри.

— Добри, — обратилась Чарли к мальчику, который от удивления перестал давить на педали и обернулся. — Тебе нельзя здесь кататься. Тебя может задавить машина.

Нижняя губа у мальчика затряслась. Быстро развернув велосипед, он поехал прочь, отталкиваясь ногами от земли, чуть не врезался в ноги сестры, потом расплакался.

Девочка попыталась унести с парковки брата, трехколесный велосипед и свесившегося набок младенца.

— Тебе помочь? — спросила Чарли.

— А вы можете? — обрадовалась девочка. — Может быть, вы возьмете велосипед?

Оказалось, что дети живут через дверь от Амины и Джамала. Девочка поблагодарила за помощь, и Чарли с Грегером как раз собирались уйти, когда из квартиры вышла женщина и стала кричать на девочку.

— Мы просто помогли ей с детьми, — объяснила Чарли. — Дети плакали.

— А вы кто такие? — спросила женщина.

— Мы из полиции, — ответила Чарли. — Мальчик ездил на велосипеде по парковке, а ваша дочь была занята малышом, так что мы просто помогли ей дойти до дома.

— Кто вызвал полицию? Соседка? — выкрикнула женщина, прежде чем Чарли успела ответить, и ткнула пальцем в дверь Амины. — Не верьте ей. Не верьте тому, что она говорит. Лучше спросите ее, что она делала с моей девочкой.

— Что она делала с вашей девочкой? — спросила Чарли.

— Она взяла ее, — сказала женщина. — Достала моего ребенка из коляски.

Она посмотрела на младенца, которого передала ей дочь и который совершенно успокоился на руках у матери.

— В каком смысле взяла? — переспросила Чарли.

— В том смысле, в котором я сказала — моя дочь лежала в коляске здесь, снаружи, а потом пришла Амина и взяла ее.

Амина посмотрела на них с удивлением, когда они вернулись.

— Что-то не так? — спросила она.

— Мы поговорили с твоей соседкой, — сказала Чарли. — Она утверждает, что ты взяла ее дочь, когда та лежала в коляске.

— Нет! — воскликнула Амина. Глаза у нее округлились. — Нет, нет, нет!

У нее за спиной возник Джамал.

— Что такое? — спросил он. — Что случилось?

— Девочка плакала, — пояснила Амина. — Она плакала, одеяло она сбросила с себя и замерзла. Я постучала в дверь, а когда никто не открыл, взяла ее на руки и пошла с ней к себе в квартиру. Это было посреди зимы. Я не хотела, чтобы она замерзла. Я просто боялась, что она заболеет.

— И как долго ребенок пробыл у тебя?

— Не помню… Минут пятнадцать — двадцать. Потом я услышала за дверью крик и поняла, что соседка увидела, что девочки нет — тогда я вышла и попыталась ей объяснить.

— А где была мать? — спросила Чарли. — Почему оставила ребенка одного?

— Этого она мне не сказала. Только кричала, что вызовет полицию.

— Но не вызвала?

— Нет, потому что я сказала, что в таком случае я тоже им позвоню и скажу, что она оставила ребенка на улице одного мерзнуть. И тогда она сказала, что это недоразумение, что такого больше не повторится и чтобы я не вмешивалась в ее жизнь. А потом…

— Потом — что? — спросил Грегер.

— Потом она наговорила мне всякого…

— Например?

— Ужасные вещи — что она не виновата, что мои дети умерли, чтобы я держалась подальше от ее детей…

Амина разрыдалась.

«Может быть, она и говорит правду, — подумала Чарли, — но она солгала по поводу своего алиби и достала чужого ребенка из коляски».

— Она замерзла, — продолжала Амина. — Ребенок замерз, а дверь никто не открывал. Что я должна была сделать?

Она посмотрела на Джамала, который заботливо положил руку ей на плечо.

— Мы можем поговорить с тобой наедине? — спросила Чарли.

Амина взглянула на мужа и что-то сказала на арабском. Он ответил ей и покачал головой.

— Он не хочет оставлять меня одну с вами, — объяснила Амина.

— В таком случае нам придется забрать тебя в участок, — сказал Грегер.

Это заставило Джамала изменить свое решение. Надев ботинки, он сказал, что пойдет прогуляется.

— Амина, — начала Чарли, когда они снова сидели в кухне. — Ты действительно рассказала нам все, что тебе известно?

Амина пробормотала что-то почти беззвучно.

— Что ты сказала? — переспросила Чарли. — Поговори со мной.

— Мои девочки, — прошептала Амина. — Мои девочки.

От Амины не удалось добиться ничего, кроме того, что она говорила с самого начала. Она достала ребенка из коляски в Крунупаркене потому, что ребенок замерз и кричал — и никто не открыл дверь, когда она постучала. Амина позволила им осмотреть квартиру — они не обнаружили никаких признаков того, что там мог находиться грудной ребенок.

Все снова собрались в зале заседаний — теперь в группе все больше проявлялась тревога по поводу того, что следствие топчется на месте.

— Заберем ее, — предложил Рой. — Нет, ну послушайте. Она знает привычки семьи, она солгала по поводу своего алиби, она достала из коляски соседского ребенка. Что нам еще нужно?

— Мотив, — ответила Чарли.

— Сумасшедшим мотивы не нужны.

— Она не сумасшедшая, — возразила Чарли. — Травмированная войной, запуганная, в шоке, но она не сумасшедшая.

— Так ты у нас еще и психолог? — съязвил Рой.