вместо работы. Забавно, что ему было важней поставить меня в известность о событии восьмилетней давности, а не о том, что произошло всего чуть больше недели назад.

Что он скрывает от меня?

Обхватываю себя руками, тихонько раскачиваясь на водительском сиденье с включенным радио и ожидая, когда почувствую себя достаточно спокойной, чтобы ехать домой. Лучше б я не ездила к нему сейчас. Странно, но я уже убедила себя, что была потрясена не меньше всех остальных, когда его арестовали, – и, не видя его, могла поддерживать эту иллюзию не только для других, но и для самой себя. За исключением нескольких случаев, когда до меня долетали шепотки мамаш из детского садика, мне в основном удавалось упрятать свое знание куда-то в самую глубину головы. Чисто из чувства самосохранения.

Джулия вчера вечером, естественно, подобралась к нему тревожно близко.

Однако сейчас я должна продолжать весь этот фарс. Не могу позволить себе даже случайно выдать все это наружу. Потому что в глазах всех прочих это сделает меня таким же монстром, как Том. Я чувствовала себя просто ужасно, сказав, что ничем не могу ему помочь. Как я могу, если для этого придется рассказать полиции все, что я знаю? Я не могу пойти на такой риск и оказаться замешанной во всей этой истории хоть каким-то боком – мне нужно думать о Поппи. Я пыталась объяснить, что это ни в малейшей степени не поможет его делу. По-моему, Том надеется, что если дело дойдет до моего выступления перед присяжными, то мои слова, что все это был не более чем несчастный случай, каким-то образом очистят его имя – позволят ему избежать обвинительного приговора. Однако Том не способен мыслить здраво. Все, что для этого потребуется, – это категорически подтвердить, что он и вправду убил Кэти, случайно там или нет, и что все эти годы тщательно скрывал это. Прятал где-то ее тело. Так и не позволил ее родственникам и друзьям оплакать ее и похоронить по-человечески. Достойно проводить ее в последний путь. Принять ее смерть и смириться с ней.

Единственная надежда Тома вернуться домой – это твердить о своей невиновности и молиться о недостаточности улик.

И тут мне тоже нечем ему помочь.

Мои мысли возвращаются к одному прошлогоднему дню. Дню, который изменил абсолютно все.

Было время завтрака, и я позволила Поппи взять планшет Тома, чтобы посмотреть очередной эпизод «Луна и я»[25], пока сама убирала посуду. Я пообещала ему, что не буду использовать его драгоценный гаджет, после того как он застукал меня за этим в прошлый раз, но тогда мне действительно требовалось как-то ее отвлечь. «Давай-ка поаккуратней, моя маленькая Поппи-поппет», – сказала я, отодвигая планшет подальше от ее липких маленьких пальчиков. Ее личико сморщилось в сердитой гримаске, и она топнула ножкой. «Не зря говорят, что два годика – это почище переходного возраста!» – помнится, в сердцах подумала я. Была половина седьмого, и Том ушел всего несколько минут назад. Мне тоже уже нужно было бежать, поскольку в тот день я устраивала утреннее мероприятие в своем гончарном кафе, чтобы привлечь новых клиентов.

Я уже собиралась выключить планшет, но тут вдруг поняла, что Поппи каким-то образом ухитрилась получить доступ к электронной почте Тома. Оставалось надеяться, что она случайно не отправила пару бессмысленных писем кому-то из его клиентов или что-то в этом роде. Я стала прокручивать список сообщений в его почтовом ящике, присматриваясь к заголовкам и надеясь, что ничего там не было изменено или, что еще хуже, удалено, – проклиная себя за то, что сама создала себе ненужные проблемы. Но все оказалось еще хуже.

Что-то на экране выглядело не так.

Я замедлила прокрутку, совершенно сбитая с толку темами электронных писем.

И тут меня осенило. То, на что я смотрела, не было учетной записью электронной почты Тома.

Я в полном недоумении уставилась на экран. Аккаунт явно принадлежал кому-то другому.

У меня перехватило дыхание, а сердцебиение участилось вдвое. Имя владельца аккаунта было мне хорошо знакомо.

«Кэти Уильямс…» Я машинально произнесла его вслух, почему-то слегка заплетающимся языком.

Я так ничего и не поняла. Откуда на планшете Тома учетная запись электронной почты его бывшей девушки?

* * *

Завибрировавший в бардачке мобильник катапультирует меня обратно в настоящее. Я засунула его туда перед тем, как войти в тюремное помещение для свиданий. Откидываю крышку, тянусь за ним и мгновение смотрю на имя, высветившееся на экране.

Адам.

Нажимаю на «ответить».

Глава 56

Восемь лет назад

Кэти

– Я что, недостаточно хорош для тебя? – рявкнул Том. Его глаза были широко раскрыты – как у безумца, – когда он сунул мобильный телефон прямо под нос Кэти. Отвернувшись, она попятилась, пока не уперлась в стенку. – А? Ну так как?

Его слюна забрызгала ей щеку. Она крепко зажмурила глаза – не осмеливалась хоть что-то сказать.

– Да мать твою так! Неужели тебе нечего сказать в свое оправдание? Ты даже не хочешь попытаться объяснить? Извиниться? Молить о прощении?

Кэти по-прежнему хранила молчание. Ее отказ ввязываться в конфликт, когда Том кричал на нее, лишь подхлестнул его гнев. Он отпрянул от нее, швырнув ее мобильник на пол. Кэти судорожно всхлипнула.

– О чем это ты плачешь? Это я должен быть расстроен! Это мне ты солгала! Изменяла! После всего, что я тебе дал… Всего, что я сделал для тебя. Сука ты неблагодарная! – Том снова метнулся к ней, вскинув правую руку. Удар пришелся Кэти по левой щеке, которая взорвалась болью; перед глазами запорхали белые искры.

– Ну пожалуйста… – всхлипнула она, сползая по стене на корточки и прикрывая руками уже распухающее лицо.

– Я не хочу причинять тебе боль, Кэти. Я люблю тебя. Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя до самых печенок. Но как ты могла так вот предать меня? С ним?

Том отодвинулся и потянулся за брошенным телефоном.

– Что это? – Он опять сунул ей в лицо мобильник и приказал: – Прочти это! Ну давай же! Прочитай вот эту часть этого гребаного послания вслух! Дай мне послушать, как ты это произносишь!

Том ткнул пальцем в экран – в последнюю часть текста.

– Я… я не хочу, – выдавила Кэти. Голос ее охрип от слез. И от страха.

– Читай. Вот. Это. – Его голос был низким, угрожающим.

Кэти сделала то, что велено.

– «Ты… очень много для меня значишь…» – Она всхлипнула, а затем судорожно втянула воздух, пытаясь продолжить читать с экрана. – «Это