что в горле пересохло. Все, что он смог, поклониться, не сводя с нее глаз.

Он столько раз ставил на рулетку последние деньги – и не испытывал ничего, кроме скуки. А теперь на свидании, где все было продумано до мелочей, обхаживая девушку, которая уже полгода жила с ним в одной квартире, Ян волновался до дрожи в руках. Эту дрожь не унял даже осушенный кубок вина.

– Мне очень нужно кое о чем тебя спросить, – вкрадчиво произнесла Кэт, откладывая на край металлического блюда нож и вилку. Она медлила, тщательно формулируя вопрос. – Откуда у тебя деньги… на все это?

Улыбаясь, Ян освежил вино в ее кубке.

– Это не должно тебя беспокоить.

– Но беспокоит, – настаивала Кэт. – К тебе снова вернулась удача? Ты ходил в казино? Или… – она запнулась.

– Или совершил что-то противозаконное? – Ян выдержал паузу. Пусть немного поволнуется – тем приятнее будет правда. – Думаю, находиться в театре, закрытом на реставрацию, это и в самом деле немного противозаконно. Но что касается всего остального… Еду я приготовил сам, попасть сюда мне помогли друзья Марго, они же подсобили с реквизитом. На все остальное хватило тех денег, что я получил, сбыв на барахолке музыкальный центр. Или продажа ворованного тоже считается преступлением?

Кэт задумалась.

– Наверное, нет. Но как ты будешь без центра, без музыки? Твой джаз…

– Это тоже не должно тебя беспокоить.

У нее и взгляд изменился. Кэт смотрела на Яна с гордостью. И даже – он не был в этом уверен – с любовью?

«Пом-пом!» – бравурно ударил барабан где-то внутри Яна. Теперь все шло по его плану. Для этого не понадобилось и капли удачи. Только его изобретательность, находчивость и упорство. Он снова был в игре.

– Так хорошо… – Кэт откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. – Так приятно и… тепло.

Ян медленно выдохнул. Вчера он повел себя как мерзавец. Хорошо, что эта тайна останется с ним навсегда.

– А меньше суток назад я думала, что умру, – Кэт подалась вперед. Представляешь? Я по-настоящему думала, что замерзну насмерть! Сейчас мне даже немного смешно от этих мыслей, но тогда…

– Вчера я тоже здорово перепугался. Не до смерти, конечно. Но все же, – Ян ощутил мелкую дрожь в теле – как отголосок вчерашнего озноба Кэт. – Стоишь передо мной, белая как мел. Дрожишь. Прижимаешь к себе сумочку, словно она позволяет удерживать в теле чуть больше тепла. Никогда себе этого не прощу.

Кэт задумалась, вертя ножку кубка. Потом ее рука замерла. Кэт медленно подняла голову.

– Где ты видел меня такой?

– Дома, – не раздумывая, соврал Ян.

Кэт медлила, ворочала в голове глыбами мыслей. Следующую фразу она произнесла через силу.

– Сумочку вчера в автобусе разрезали воры. Я ее выбросила.

Ничто не шевельнулось в пространстве, даже не колыхнулись огоньки свечей, но Яну показалось, что все вокруг пришло в движение, сменились декорации, и тронный зал в считанные секунды превратился в чулан.

– Ты все-таки приезжал вчера на остановку? – спросила Кэт. Ее голос даже не дрогнул. Настоящая королева.

«Пом-пом…» – глухо ударил барабан внутри Яна.

Не говори – пожалеешь.

Но молчание в этом случае мало отличалось от правды. А спасительное вранье, на которое Ян всегда был горазд, не приходило в голову. Он бы соврал, запросто, без зазрения совести, потому что новый Ян не уехал бы с той остановки. Только что здесь соврешь? Она вернулась без сумочки, теперь он вспомнил.

– Ян… – в голосе Кэт словно послышалась нежность. – Ты видел меня на остановке, но не забрал. Почему?

Он и хотел бы объяснить, но, судя по ее дрожащим ресницам, Кэт вряд ли бы дослушала и до конца первого предложения.

– Что ужасного в том, чтобы сходить со мной на свидание?! Я настолько хуже нее?! – Кэт указала дрожащим пальцем в сторону дома. И хотя она несколько ошиблась с направлением, Ян знал, на что именно был нацелен ее палец. На фото, которое стояло в коридоре.

– То желание я уже выполнил. О ней мы больше не говорим, – сухо ответил Ян.

Кэт встала из-за стола. Не обжигая Яна взглядом. Не громыхая стулом. Приподняв низкий подол платья, она медленно спустилась со ступенек и молча скрылась в темноте пустого зала.

Кэт ушла, стук каблучков ее туфель затих, а Яну казалось – все еще звучал.

Глава 24. Проблема

Кэт не устраивала скандалов, не била посуду, не собирала вещи, громко хлопая дверью шкафа – ничего из того, что ожидал Ян. У него имелось решение для любого из перечисленных вариантов, с другими женщинами он проходил это не раз. Но молчаливая реакция Кэт выбивала из колеи.

Он пришел к ней на следующую ночь. Тихо опустился на край кровати и быстрее, чем Кэт успела открыть глаза, приник к ее губам. Она изо всех сил уперлась в его грудь ладонями, но Ян быстро сломил сопротивление, и его маленькая Кэт снова оказалась в его власти.

Эта ночь была похожа на длинную спираль, сплавленную из желания и наслаждения. Ян, вымотанный, успокаивался, падал на подушку. Но стоило ему коснуться Кэт – всего несколько нежных движений – как снова раздавались ее стоны, ее пальцы сжимали простыню, волосы метались по кружевам стянутой сорочки, и он не мог остановиться. Тогда под его напором тело Кэт становилось горячим, податливым, и начинался новый виток.

Под утро Ян, опустошенный и в то же время наполненный чем-то болезненно-сладостным, лег позади Кэт и положил руку на ее влажное бедро. Он почувствовал, что все, наконец, вернулось на свои места.

* * *

Очень медленно, не дыша, Катя убрала ладонь Яна со своего бедра, но едва попыталась привстать, как он схватил ее за руку.

– Тебе не понравилось? – с легким недоумением спросил Ян.

Не понравилось?!

Ей хотелось кричать.

Разве он не чувствовал, насколько ей понравилось? Катя не смогла бы этого скрыть, даже если бы захотела. Только от одного напоминания о ночи внутри что-то скрутилось в жгут, сладостно и так сильно, что Катя невольно прижала ладонь к животу.

– Ты предлагаешь все проблемы решать таким способом?

– Почему бы и нет, – Ян улыбнулся искренне, как ребенок.

– Потому что это не решает проблем, – поспешно натягивая джинсы, ответила Кэт. – А только позволяет забыть о них.

– Забвение, в общем-то, тоже решение.

– Ян! – гневно бросила Катя его отражению в зеркале.

– Ладно, давай по-другому, – Ян сел на край кровати, спокойный и расслабленный, разве что немного обескураженный ее упрямством. – Объясни, в чем твоя… наша проблема?

– В том,