Ночь он провел в баре в квартале от казино, выцедив пару стаканов виски. Ближе к шести утра вызвал такси и попросил водителя припарковаться во дворе, через дорогу от паркинга, где стояли служебные машины. После смены на них развозили по домам особенно ценный персонал.

Ян прождал больше получаса прежде, чем из глубины паркинга выполз черный джип. Если бы на ближайшем светофоре Мадлен не приоткрыла окно, чтобы покурить, Ян бы вряд ли различил ее лицо сквозь затемненное стекло.

Такси двинулось следом. Слепили встречные фары, стеклоочистители едва справлялись с потоком воды.

Мадлен вышла возле старого двухэтажного дома-развалюхи без балконов. Такси остановилось с другой стороны двора. Ян дождался, когда джип уедет, вывернул перед водителем карманы и отдал все, что было, оказалось меньше половины нужной суммы. Водитель с презрением глянул на пассажира, смачно плюнул на асфальт и уехал. Ян без злости выговорился ему вслед.

Он спрятался от дождя под крышей детской песочницы, гадая, в каком из окон зажжется свет. Но свет все не зажигался, и Ян подумал, что упустил ее. Окна квартиры Мадлен могли выходить на другую сторону дома. Возможно, они давно зажглись и погасли.

Ян проторчал в песочнице с четверть часа. Продрог. Ботинки промокли. Он втягивал голову в ворот куртки, переминался с ноги на ногу, но не уходил.

И вдруг свет зажегся, на первом этаже, прямо перед его глазами, словно Ян был зрителем, который дождался представления. И спектакль действительно начался.

В комнате, возле туалетного столика с зеркалом, остановилась Мадлен. Вернее, та женщина, которая была Мадлен полчаса назад. Укутанная в махровый халат, она вытирала влажные волосы полотенцем.

А ты думал, она и спать ложится в вечернем платье?

Мадлен и без косметики была красивой. Только совсем другой. Милой, а не роковой. Домашней. И выглядела моложе. Теперь Ян не дал бы ей и двадцати пяти.

Она подошла к зеркалу. Нанесла на руки крем и долго смотрела на свое отражение, растирая тыльные стороны ладоней.

Ян вычислил номер ее квартиры. Зная адрес, нашел номер домашнего телефона.

Хозяином квартиры значился некий Козлов Е. В. То есть Мадлен могла носить фамилию Козлова.

А потом случилось невероятное. В комнату влетели двое детей: мальчишка лет пяти и девочка постарше. Девчушка что-то требовала от Мадлен, тягая ее за рукав халата. Мальчишка самозабвенно прыгал на кровати, как на батуте.

Ян набрал номер. В его телефоне зазвучали длинные гудки, но Мадлен не двинулась с места.

Он только сейчас осознал, что это ее дети.

У его Мадлен не было детей. По правде говоря, у нее не было и дома, и махрового халата. Его Мадлен – всегда при макияже, с прической – жила в дорогой гостинице и часто ночевала не одна. Что за спектакль он наблюдал сейчас? И как-то нехотя Ян допустил, что настоящий спектакль игрался там, в казино. Для Султана, для него самого и других мужчин. А здесь текла обычная, настоящая, честная жизнь. Серые дома под снос. Скелет древнего автомобиля в углу двора. Забытая в песочнице розовая лопатка, которую Ян машинально шевелил носком туфли.

Ему стоило уйти.

Но быстрее, чем Ян сбросил вызов, в телефоне раздалось «Алло!»

В комнате Мадлен свет уже не горел. Он упустил ее.

– Привет. Это Ян.

Пауза так затянулась, что Ян проверил, не прервался ли вызов.

– Привет, – бесстрастно произнес телефон.

– Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас.

Снова длинная пауза.

– Где ты?

– В песочнице, – он улыбнулся тому, как это прозвучало, – возле твоего подъезда.

– Жди меня там.

– Светик… – раздался в трубке мужской голос, прежде чем звонок прервался.

Мадлен вернулась в комнату и задернула шторы.

Она пришла через пару минут, придерживая капюшон короткой черной куртки.

Оказалось, Мадлен все же старше двадцати пяти. В уголках глаз разбегались морщинки, но взгляд был ясный, живой.

Странно, она совсем не обращала внимания на его шрам – ни сегодня в казино, ни сейчас. Словно на его лице ничего не изменилось.

– Ты красивая. Света.

– Ты мог бы сказать мне об этом и в казино, – она переступила борт песочницы и скинула капюшон. Ее влажные волосы были собраны в хвост.

– В казино ты не такая красивая.

Мадлен горько улыбнулась и бросила взгляд на свое окно. За шторами маячила маленькая прыгающая тень.

Сейчас Мадлен казалась ему ближе, чем когда-либо, но Ян не мог ее коснуться. Он даже разговаривал с ней через силу.

– Я не знал, – он кивнул в сторону окна. – Не знал об этом, когда набирал твой номер. Почему?..

Мадлен все молчала. Потом встрепенулась, обняла себя руками.

– Я в двадцать лет осталась одна с ребенком. Настюша заболела, оперировать нужно было в немецкой клинике, а я работала кассиром в магазине. По ночам, пока мама сидела с Настюшей, подрабатывала официанткой в клубе. Султан предложил больше. Я сказала, насколько больше мне нужно. Он согласился. Вот и вся история.

– А муж?

– Муж все знает. Он еще перед свадьбой хотел рассчитаться с Султаном, но дело ведь не в деньгах. Султан же не в долг давал, он меня всю купил. И это была честная сделка.

Ян медленно глубоко втянул носом воздух. Также медленно выдохнул.

Каким же мерзавцем, наверное, он выглядел в ее глазах…

– Султан хочет, чтобы через месяц я встретил в аэропорту девушку. Кубинку. Сказал, я должен ее развлечь.

– У тебя получится, – усмехнулась Мадлен и достала из кармана пачку сигарет. – Будешь?

Ян покачал головой. Он и сам не знал, почему эта улыбка так сильно его задела.

– Не надо считать меня монстром. У меня своя сделка с дьяволом.

– Тоже больной ребенок? – спросила Мадлен, пряча лицо за огоньком зажигалки.

Ян не сразу нашелся, что ответить.

– А ты сейчас еще бо́льшая стерва, чем кажешься в казино.

– Послушай, Ян, – Мадлен спрятала зажигалку в карман джинсов. – Я не знаю, кто эта девушка. Или что должно произойти через месяц. Возможно, у нее тоже своя сделка, у клиентов сейчас спрос на темнокожих девушек. Но, если потянешь за этот кирпич, на тебя обрушится стена. Чтобы ни происходило, кем бы ни оказалась эта кубинка, ты будешь причастен к чему-то бо́льшему. Так что, если у тебя есть возможность, – беги.

– Ты же знаешь, я не стану сбегать. Сделка есть сделка.

– Твое дело, Ян. Это просто совет. В обмен на обещание больше никогда со мной не заговаривать.

Она ждала.

Дождь гулко барабанил по жестяной крыше.

В доме напротив одно за другим зажигались окна.

– Обещаю, – сказал Ян и вышел под дождь.

* * *

Они