Я как можно осторожнее, пыхтя изо всех сил, уложила его, стараясь не разбудить. Закинула ноги на диван, укрыла пледом. Постояла несколько минут, размышляя, не помирает ли он тут снова и не нужно ли опять бить тревогу. Но лицо у оборотня было хоть и усталое, но вполне умиротворенное. Я вздохнула, вытащила из рюкзака подзабытые учебники и конспекты и забралась с ногами в кресло — заниматься тем, чем и положено за день до важного экзамена. Как ни странно, с мирно посапывающим рядом Пашкой делалось это куда лучше, чем в абсолютной тишине библиотеки.

Спать я укладывалась с головой, полной цифр и сведений, но среди них, навевая сон, навязчиво кружилась мелодия старой колыбельной:

«Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Придет серенький волчок и укусит за бочок…»

Фей

От Чара я отправился домой пешком.

Настолько насыщенных событиями дней не выдавалось уже давно, даже несмотря на общее полувоенное положение дел в столице, а жара к вечеру спала, сменившись мягким, теплым, чуть влажноватым сумраком. Нос не дышал, а в горле свербело, но легкий ветерок приятно остужал разгоряченную голову, да и спешить мне было некуда. Если бы Пашка был один, я бы остался ночевать у него под предлогом присмотра за еще недавно умирающим, пусть даже для этого пришлось бы выслушать несколько шуток на тему собственного нездоровья: мол, битый небитого везет. Но Чар был не один, а девушка туда явно не только на чай заглянула. Так что, выполнив почетную роль «скорой помощи», я был вынужден убраться восвояси. Идти было часа полтора быстрым шагом, но я не торопился.

Разговор с госпожой Зеленской никак не выходил из головы. Как и тот факт, что в моем животе теперь поселился какой-то астральный выходец — угроза моему беззаботному и здоровому существованию.

Теперь я ощущал его очень ярко — внутреннее напряженное уплотнение с ореолом расходящихся щупалец. Часть и не часть меня одновременно. Понять, где именно заканчивались щупальца и начинались мои собственные органы и кровеносные сосуды, не получалось. Как и сообразить, каким образом тварюка все сместила, при этом никак не давая о себе знать внешне. По ощущениям, все было на своих местах. А может, она и не смещала. Если симбионты проникают внутрь человеческой плоти совершенно незаметно, то они обязаны быть в какой-то степени нематериальными. Иначе сложно не почувствовать, как в тебя пытается пробраться комок какой-то гадости. Возможно, они и остаются полунематериальными, частично соединяясь с организмом носителя, а частично продолжая существовать на каком-то своем плане, откуда и черпают силу… А то, что я ощущаю как уплотнение, — просто место, где контактов этих больше всего.

Вопрос только, что мне дает это знание?

А ничего!

Я разозлился. И симбионт на эмоции тут же откликнулся. Ладони снова заледенели.

Общительный какой попался, чтоб его! Хочешь пообщаться? Сейчас поговорим…

В ответ на волну магии, теоретически предназначенную для того, чтобы выжигать из организма всю заразу, симбионт будто ощетинился тысячей ледяных иголок. Живот пронзила острая боль, я согнулся пополам, забыв на мгновение, как дышать. А в следующий же миг, смывая боль, по телу пробежал исцеляющий холодок: мол, прости, друг, но жить хочется всем. Астральным паразитам в том числе.

И это внезапно заставило меня понять, что, в отличие от всех остальных иномирных пришельцев, норовящих порвать нас на кусочки, симбионт не желает мне совершенно никакого вреда. Совсем наоборот, он готов всячески облегчать мне жизнь. Проблема только в том, что иначе, чем через лед и холод, он этого делать не умеет.

Такие мысли удостоились приятным, практически массирующим покалыванием. Пусть разговаривать тварюка и не умела, но прекрасно меня понимала и уж тем более не позволяла неоднозначной трактовки собственных действий. В какой-то момент у меня даже появилось ощущение, что «сосед» даже рад тому, что я наконец узнал о его существовании, и явно был не против продолжить и укрепить знакомство. То ли мне повезло стать обладателем болтливого симбионта, то ли не повезло другим его родичам, выбравшим в качестве носителей обычных людей. Если бы не мои магические способности, вряд ли мы бы смогли себе позволить столь продуктивный, пусть местами и не самый приятный диалог.

Я утвердительно чихнул в ответ на собственные мысли, машинально потер вновь ставший совершенно нормальным и не чувствующий больше никаких аномалий живот и продолжил путь, размышляя о превратностях судьбы.

Идея избавиться от квартиранта меня тем не менее не покинула, что бы там ни думал себе он сам. Если силой мне его не выставить, но тварь идет на контакт, то чисто теоретически мы можем прийти к соглашению. Допустим, можно подыскать ему другого носителя, не страдающего сверхъестественной простудой. Но, во-первых, вряд ли симбионту подойдет первый встречный, по каким-то же критериям они проводят отбор. Во-вторых, первый встречный тоже не факт что обрадуется, если я предложу ему новый орган в обмен на сверхспособности. Ну а в-третьих, я не уверен, что это вообще технически возможно. Кто их знает, этих симбионтов, вдруг они носителя раз и на всю жизнь выбирают?..

Кстати, для начала можно попробовать это выяснить.

На провокационный вопрос симбионт отвечать отказался. Мои мысленные потуги с так и этак сформулированной просьбой оказались тщетны. Тварь прикинулась печенью и активно делала вид «моя твоя не понимай», не забывая, впрочем, на профилактические уколы магией отвечать не менее профилактическими ледяными иголками. Так что до дома я добрался уже на чистом упрямстве, совершенно вымотанный как физически, так и эмоционально. И мечтал теперь не об избавлении от симбионта, а только о горячем чае с липой и медом, кровати и телевизоре.

Вот только сегодняшний день сложил из лучей заходящего солнца кукиш, и когда я вполз на свой второй этаж, шаря в кармане в поисках ключа от входной двери, то понял, что сюрпризы на появлении симбионта не заканчиваются. Стену коридора у дверей квартиры подпирал не кто иной, как Ключевский Сергей Александрович собственной персоной.

Откровенно говоря, я растерялся и замер столбом. Легко строить из себя героя, когда ты полон сил и осознанно идешь на битву со всякими астральными порождениями. И куда сложнее, как оказалось, когда враг человечества с невинным видом поджидает тебя на лестничной площадке, а у тебя кашель, насморк, температура и голова забита совершенно другими мыслями. И биться хочется куда меньше, чем дремать под дикторскую болтовню новостей. А если уж быть совсем честным с собой, то не хочется вовсе.

— Олег Николаевич, — при виде меня вампир оттолкнулся от стены и вежливо улыбнулся, — я как раз вас дожидался.

«Почему я не впечатлительная барышня века этак девятнадцатого? — мелькнула в голове полубредовая усталая мысль. — Можно было бы хлопнуться в обморок и не думать о том, что надо как-то решать вновь возникшую проблему».

Рой золотистых звездочек впитался полыхнувшим на груди бывшего Младшего Брата амулетом. Вот бы Ключевского сейчас ледяными стрелами нашпиговать! Но симбионт подозрительно затих и, кажется, категорически не был согласен с тем, что мне угрожает опасность. Ну и ладно. Без тебя разберусь.