Я метнулась в коридор к рюкзаку, но не добежала. Тело оборотня вдруг изогнулось дугой, из горла вырвался совершенно жуткий звериный рык, а потом… если бы меня попросили описать дальнейшее, у меня не нашлось бы слов. В том, как человек превращается в зверя, было что-то одновременно отталкивающее и завораживающее. Линии плыли, ломались, роскошная серая шуба распускалась на загорелой коже… и все это — совершенно беззвучно, хотя было ощущение, что звуки переплавляющихся костей и дикий вопль боли в процессе должны были бить по ушам…

Огромный пес с черным воротником вокруг шеи поднялся на четыре дрожащие лапы и посмотрел на меня тяжелым немигающим взглядом. Я застыла столбом. Ничего человеческого и знакомого в этом взгляде не было даже отдаленно.

— Х-хороший п-песик, — прошептали онемевшие губы.

«Песик», который, встав на задние лапы, был бы точно выше меня, тяжело и печально вздохнул и упал обратно на диван, тоскливо свесив с него хвост.

Так. И куда прикажете мне теперь звонить? В ветеринарку?!

— Па-аш? — снова без особой надежды позвала я.

Волк дернул ухом. Если бы я была уверена, что передо мной сейчас все тот же добродушный мужчина, который меня спас, то я бы расценила жест как «тут я, чего тебе?». Но уверенности такой у меня не было…

Я осторожно приблизилась и нерешительно протянула руку, красочно представляя жуткое клацанье челюстей, но пальцы запустились в шерсть, не встретив никакого сопротивления, и ощутили, что под этим жестким густым покровом он по-прежнему невероятно горячий и мелко дрожащий. Я машинально почесала зверю за ухом, и тот перевернулся на бок, бессильно вытянув лапы, подставляя мне шею и дыша мелко и часто.

— Как мне тебе помочь? — жалобно спросила я, чувствуя, как глаза защипало от внезапно нахлынувшего осознания полного бессилия.

Волк посмотрел мне в глаза, затем обвел взглядом комнату, остановил его на валяющемся на столике пульте от телевизора и коротко проскулил-тявкнул.

Я недоуменно потерла затылок. Не «В мире животных» же он просит ему включить для релаксации? Волк фыркнул что-то, явно характеризующее мой недалекий ум, и снова ткнул мордой в ту же сторону. И только со второго раза до меня дошло, что указывает он не на пульт, а на трубку телефона, стоящую чуть дальше.

Точно! Телефон! Телефон Паши!

Я метнулась в коридор — видела, как он бросил мобильник на тумбочку вместе с ключами. Ткнула на кнопку, молясь всем известным богам, чтобы на телефоне не было пин-кода. Боги смилостивились. Правда, открывшийся список контактов ситуацию не прояснил — записи «в случае катастрофы звонить сюда» там не было.

В памяти со скрипом заворочались обрывки разговора, я напрягала извилины, пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что упоминал Паша и что могло бы мне сейчас помочь. В списке мелькнуло имя «Саби» — и память согласно покивала. Было, было дело, причем однозначно в потустороннем контексте.

За время пяти долгих гудков мне чуть самой не стало дурно. Женский голос, отозвавшийся на другом конце, звучал бодро, но с легкой ноткой раздражения.

— Чар, а давай ты…

— Извините. — Я шмыгнула носом. — Это Кристина. Паше тут… плохо.

— Плохо? — Все раздражение из голоса таинственной Саби тут же улетучилось. — Что с ним? Где он?

— Я не знаю. Он сначала в обморок упал, а потом… превратился. Мы у него дома.

— Без паники. Сейчас будем, — отрезала трубка, и звонок прервался.

Я вернулась в комнату, неуверенно присела на диван рядом с волком. Тот тяжело дышал, обдавая мне колени горячим воздухом. Золотая радужка поблескивала из-под полуоткрытых век. Сейчас… сколько будет это сейчас в пределах Москвы? Полчаса? Час? А если он?..

— Только не пугайся, — раздался за моей спиной незнакомый мужской голос. Я взвизгнула, подскочила и машинально махнула рукой.

Мужчину отнесло к противоположной стене и впечатало с громким стуком и сдавленным оханьем. Он ошеломленно тряхнул светлыми, забранными в хвост волосами, и посмотрел на меня с таким укором в голубых глазах, что мне тут же сделалось ужасно неловко.

— Ну я хотя бы попытался, — печально подытожил пришелец. — Я помочь пришел. Где Чар?

Уже второй человек назвал Пашу не Пашей, но ответить я ничего не успела. С легким щелчком и в едва заметном дымном ореоле посреди комнаты нарисовались еще две фигуры. Рефлексы опять сработали быстрее, чем я подумала, но теперь удар впечатался в золотистый щит и развеялся без следа. Вновь прибывший, на этот раз брюнет, чуть пошатнулся. Сопровождающая его девушка брезгливо помахала ладошкой перед носом, разгоняя дым, и произнесла уже знакомым по телефонному разговору голосом:

— Это сегодня фраза дня, конечно, но где у нас больной?

— Вечно ты издеваешься, — недовольно проворчал первый, приближаясь к дивану. — Крис? Можешь его обратно перекинуть? Или тебе отдышаться надо?

Я стояла посреди комнаты и ошалело хлопала ресницами, переводя взгляд с одного гостя на другого и с каждой секундой все больше проваливаясь в пучину глубокого уныния вперемешку с затаенным восторгом и надеждой, что теперь-то все наладится.

— Две минуты. — Мужчина привалился к стене и закрыл глаза. На лбу у него поблескивали капельки пота.

Девушка тем временем присела на корточки рядом с волком и потрепала его за ухо:

— Чар, ты зараза блохастая — нас так пугать! Зато Кристина твоя молодец. — Она наклонилась и добавила громким шепотом: — Я так и знала, что она хорошенькая.

Зверь раздраженно дернул ухом и, кажется, даже попытался цапнуть ее за руку. Но сил не хватило, и голова упала обратно на подушки. Саби неожиданно тепло улыбнулась и перевела взгляд на меня.

— Не волнуйся. Все будет хорошо. Фей с Крисом ему помогут. Видимо, его кто-то из астральных тварей сегодня зацепил, а мы проморгали. Они бывают ядовитые… превращение в волка — защитная реакция организма у оборотней. В звериной ипостаси у них и болевой порог выше, и жизненных сил больше. Но светлые зверей лечить не могут, только людей. Сейчас наш темный от перемещений отдышится, быстренько его проклянет, вернет в человеческое обличье, и Фей его вылечит. Да ведь?

Этот вопрос обращался уже не ко мне, но я машинально тоже перевела взгляд на блондина. И тот серьезно кивнул.

Фей! Не фея — Фей! Вот про кого Паша пытался сказать…

Темные-светлые, перемещения, проклянет-вылечит. В голове все перемешалось. На меня напало какое-то оцепенение, и я могла только молча наблюдать за происходящим.

Саби, кажется, уловила мое настроение, потому что поднялась, подхватила меня под локоть и потащила на кухню.

— А пойдем-ка мы с тобой познакомимся поближе, пока мальчики решают свои мальчишечьи вопросы. Нам, приличным девушкам, на голых оборотней глазеть не пристало. Да и что мы там не видели, — добавила она уже шепотом, заговорщически мне подмигнув.