Все вокруг выглядело таким стильным, таким безупречно выверенным и элегантным, что Римме не так-то легко было соотнести в своем сознании эту обстановку с образом подруги детства, бывшей обитательницы Люблина, много лет подряд носившей одни и те же разбитые кроссовки. Да что и говорить – жизнь в Европе отличается от российской в куда более лучшую сторону. Представив себя на месте Светы в роли хозяйки подобных хором, Римма невольно подумала: небось, семь потов сойдет, пока обежишь с пылесосом все это хозяйство… Хотя она не сомневалась, что убирает здесь прислуга. А возможно, не только убирает, но и делает всю другую работу по дому.

Заслышав шаги гостьи, выглянула из кухни Светлана. Она была полностью одета, накрашена и свежа, и ничто в ее облике не говорило о вчерашнем бурном окончании вечера. Поприветствовав Римму, она кивнула куда-то в сторону, откуда та появилась:

– Ты там свое барахлишко обнаружила?

– Да, я прямо обалдела, когда увидела его возле кровати… То есть рядом с диваном, – сообщила Римма. – А как ты ухитрилась раздобыть мой чемодан?

– Да я утром проснулась и подумала, что ты первым делом захочешь переодеться, как встанешь. Еще бы! После вчерашнего-то… – она хулигански подмигнула смутившейся было Римме и продолжила:

– Помню, как ты бормотала, что оставила вещи в каком-то отеле. Хорошо, ты хоть визитку взяла! Я пошарила в карманах твоего плаща, нашла ее, позвонила и договорилась с портье, чтобы они вызвали такси и отправили сюда твое добро. Так что все просто, – улыбнулась она.

Римма слегка растерялась от такой «простоты», но промолчала. Дело сделано, не о чем тут говорить. Тем более что вещи ей действительно были нужны позарез. Ведь при всем желании ничем, кроме махрового халата Светланы, она бы воспользоваться не смогла – уж слишком разные у них фигуры. Светлана была выше ее на полголовы и обладала типично модельной внешностью: была высокой, худой, с прямыми развернутыми плечами, небольшой аккуратной грудью и узкими мальчишескими бедрами.

Пока Римма плескалась в душе, Светлана готовила завтрак. Гостевая ванная комната, как и вся обстановка квартиры, казалась шикарной и в то же время – удобной и продуманной до мелочей. Нежась под мощными струями, Римма с невеселой усмешкой вспоминала крошечный закуток в мансарде у Ромоло, наподобие шкафа-купе, с еле теплой хилой струйкой воды, которая так и норовила прерваться совсем, стоило кому-нибудь внизу открыть кран на кухне в кафе. А Ромоло так гордился своей «ванной комнатой» – ведь он сделал там всё сам, своими руками: и стену отгородил, и воду провел.

Да, счастье, конечно, бывает и в шалаше – но до чего же приятно вновь в полной мере вкусить блага цивилизации!

Завтракать уселись в столовой с видом на террасу, сплошь заставленную уже привычными глазу горшками с подстриженными апельсиновыми деревьями, правда, у Светланы их дополняли голубые гортензии и огромные фиолетовые шары цветущего чеснока. Складные стеклянные двери были распахнуты настежь, и над столом гулял теплый весенний ветерок. Получив свою вожделенную чашку с кофе, Римма с наслаждением сделала несколько глотков и благодарно улыбнулась Светлане:

– Хорошо-то как… Ты меня просто спасла!

Та лишь отмахнулась – мол, ерунда, было бы о чем говорить. Едва она успела приготовить завтрак, как зазвонил ее мобильник. Светлана переговорила с кем-то и после этого полностью сосредоточилась на телефоне, просматривая сообщения и делая многочисленные пометки с быстротой, немыслимой при ее длинных ногтях с великолепным дизайнерским маникюром.

Повисшее над столом молчание затянулось. Оживление вчерашних ночных откровений схлынуло, не оставив после себя и следа. Жуя тост с ежевичным джемом, Римма перебирала в памяти события прошлой ночи и чувствовала, что с каждой минутой ей становится все более и более неловко. Не стоило так себя вести, ударяться в откровения и уж тем более не стоило так распускаться. Да, когда-то они со Светкой дружили и делились самым сокровенным – но ведь это было пятнадцать лет назад, сколько воды с тех пор утекло… Их дороги давно разошлись, теперь они с подругой разные люди, у них разные судьбы. Светлана живет в Италии, она замужняя женщина, судя по всему, она хорошо обеспечена, благополучна и счастлива. Глядя на то, как подруга сейчас с головой ушла в дела, Римма заключила, что Светка не просто праздная домохозяйка, которую интересуют только бутики, салоны красоты и сплетни, – нет, она явно занята каким-то важным и, возможно, интересным делом. По сравнению с ней Римма имеет совсем уж бледный вид: с женихом рассталась, нормальную работу по собственной глупости потеряла, перебраться жить в Европу ей не удалось… Пытаясь взглянуть на себя со стороны Римма даже исподтишка посмотрела на Светлану: нет ли у подруги детства во взгляде иронии или, еще того хуже, жалостливого сочувствия к ее неудачам. Но Светлана, не поднимая головы, продолжала внимательно смотреть в телефон. Не желая отвлекать занятого человека, Римма налила себе еще кофе и сосредоточилась на видах, открывающихся из окон.

А они того стоили. Крыши Рима, как и пресловутые крыши Парижа, притягивали взгляд, только здесь было гораздо больше архитектурных примет: то и дело из плотной городской застройки вырастали купола, шпили и колокольни. Не усидев на месте, Римма встала и подошла к распахнутым дверям на террасу. Утренний воздух был прозрачен и чист. Где-то внизу, в густой зелени частных садов, щебетали птицы. Именно о таком виде грезила она, поднимаясь в мансарду Ромоло, но там все оказалось куда прозаичней: в десяти метрах от его окон начиналась стена соседнего здания, такого же обшарпанного и давно не видевшего ремонта. Покосившиеся антенны на крыше, сплетения электрических проводов, да веревка с чужим бельем – вот и весь «колорит». Впервые заметив гроздья пододеяльников и простыней, развешанных между домами, Римма ужасно удивилась. Она никак не ожидала увидеть такое в столице, думала, что все эти живописные приметы быта остались только в старых фильмах про кварталы неаполитанской бедноты. Оказалось, что для Трастевере это и сегодня вполне обычное дело.

Прогулявшись по террасе, Римма остановилась у ограждения, оперлась локтями на нагретое дерево перил и замерла, подставив солнцу лицо. На душе стало немного легче, и даже мысли сделались не такими мрачными. В конце концов, ведь еще не все потеряно! Ну да, она рассталась с Ромоло, и это очень больно – но ведь он не единственный мужчина в мире. Кто знает, может быть, она когда-нибудь еще встретит свое счастье. И новую работу обязательно найдет. Конечно, не стоило так горячиться и сжигать за собой мосты, но ей всего двадцать восемь, а она уже неплохой специалист, с приличным образованием, хорошим опытом и знанием языков – с таким резюме трудоустроиться вполне реально. Причем вовсе даже не обязательно для этого возвращаться в Россию. Если вплотную заняться поиском работы через интернет, то наверняка…

Снизу гортанно что-то прокричали – очень задорно, мужским голосом. Даже не взглянув в ту сторону, Римма поняла, что обращаются именно к ней. Вспомнив вчерашние Светланины рассказы о любознательных новых соседях, она немедленно отшатнулась от ограждения и поспешила вернуться в столовую. Проходя мимо кашпо с густой щетинкой только-только взошедшей зелени, сорвала пару ростков и растерла их между пальцами. Можно было даже не подносить руку к лицу: острый запах лаванды мгновенно ударил в нос, заставляя невольно поморщиться. Он был слишком резким, слишком прямолинейным и напомнил дешевые освежители воздуха, забивающие все вокруг своим удушающим «ароматом».