– Каждое движение оружием в сторону врага должно нести смертельную опасность. Только так мы сможем остаться живы в реальном сражении. Первый удар сверху вниз наносим так, словно из-за щита торчит березовое полено, расколоть которое необходимо одним быстрым ударом. Тогда твой противник будет вынужден дернуться назад или в сторону, а щит подать вперед. А если он этого не сделает, то, значит, наш удар достигнет цели, и остальные действия – вырывание щита и новая атака в голову – будут уже не нужны. Вот в тот момент, когда враг вынужден двинуть свой щит вперед, мы, и цепляем его своим топором, усиливая движение противника. И помни, рвать на себя вражеский щит надо так, словно его держат трое, а не один. Тогда и враг дернет свой щит обратно с троекратным усилием, а ты, пользуясь его силой и сберегая свою, поразишь его вражью морду ловким тычком своего оружия. А если нет, лови момент и успей развернуть лезвие, чтобы чиркнуть по открывшемуся на миг горлу. Видишь, ничего сложного. Пробуй.

Глеб снова забрал свой боевой топор, которым только что наглядно размахивал мастер по выбору оружия, и решительно двинулся на играющего роль врага помощника.

Первые движения начали получаться чуть лучше, но не более того. Топор никак не хотел слушаться Глеба, и после десятка неудачных попыток мастер разбил весь прием на отдельные части. Сначала Глеб отрабатывал удар сверху и рывок на себя. Затем тычок. А после – поворот кисти и горизонтальное движение по горлу. Вроде по отдельности все выходило более-менее сносно, но объединить все движения в один слитный прием никак не получалось.

После пары часов безуспешных усилий, когда рука Глеба уже едва поднималась и противно ныла, а по спине ручьями струился пот, мастер остановил тренировку.

– Нет, – уверенно заявил он, – топор – это не твое. Тебе нужно более сбалансированное оружие, например, самый обычный меч.

– Но я ведь только начал заниматься! – возмутился Глеб. – Как можно с первого раза определить, мое это или нет?! Со временем все у меня получится!

– Поверь мне, дружище, – похлопав Глеба по плечу, парировал мастер, – я здесь не первый день и свой хлеб ем не зря. Конечно, со временем можно, наверно, и зайца на балалайке научить играть, но только вот, еще раз повторю, что времени на бесполезные хлопоты у нас нет! На кой, скажи мне, ляд тебе на руках учиться ходить, если на ногах гораздо лучше выйдет? – мастер сделал вопросительную паузу. – Вот и я говорю, ни на кой! – тут же ответил он сам себе. – У топора центр тяжести вперед сильно вынесен, и ты не чувствуешь его амплитуды, не выводишь баланс, не централизуешь усилие. Зачем нам ноты учить, если у тебя, к примеру, к живописи талант?

– Ого! – искренне удивился не тому, чему надо, Глеб. – А я думал, что в древней Руси не знали про нотную грамоту!

– Тьфу ты, блин! – чертыхнулся мастер. – Я ему про лес, а он мне про дрова. Да и с чего ты взял, что я с древней Руси? Вот именно, ни с чего. Ладно, хватит воду в ступе толочь, обедать скоро пора. Потом отдохнешь маленько и снова приходи. Дорогу теперь и без Евпатия найдешь. Пока.

Глебу не оставалось ничего другого, как внять доброму совету и удалиться восвояси.

Сразу после обеда, дабы не скакать с оружием на полный желудок, опять играли с Евпатием в кости. Получалось весьма неплохо, и можно даже сказать – хорошо. По словам Евпатия, скоро упражнения с костями можно будет прекратить. Глеб тешил себя мыслью, что это потому, что богатырь почти перестал выигрывать.

А вот с выбором оружия все было пока не так гладко. Убрав из возможного выбора почти все, что имело смещенный центр тяжести, а именно различные виды топоров и боевых молотов, мастер снова предложил Глебу найти чтото свое.

Глеб, пробежав взглядом все еще достаточно большое многообразие оружия, решил на этот раз взять самый обычный меч. Тем более, что и мастер прошлый раз настоятельно рекомендовал именно это.

Однако, несмотря на то, что и мастеру понравился выбор Глеба, но и с мечом тоже как-то не заладилось.

– Да что ты им машешь так, словно за мухой с дубинкой гонишься? – ругался мастер по выбору оружия на Глеба. – Мягче, понимаешь, мягче надо. Да нет, ну не так уж, конечно, как веником из крапивы по голому заду! Дугу пошире, вот так… Да нет! Ну что ты размахался, как мельница?! К себе, к себе больше забирай!

Разозленный и уставший Глеб, пытаясь внять наставлением мастера, пробовал на разные лады махать мечом. И хотя ему казалось, что иногда получается весьма недурно, мастер все равно был недоволен.

– Понимаешь, – во время короткой передышки наставлял он, – меч, это же как большой нож, а не как дубина или топор. Ты же хлеб ножом не колошматишь, пытаясь его разрубить? Вот и здесь хоть и говорится, что мечом рубят, но и резать им не забывай! Режущим движением рубить надо, понимаешь? Режущим!

– Режущим, так режущим, – пожимал плечами Глеб, но взявшись за меч, уже и сам чувствовал, что ничего у него не выходит.

– Все, – раздосадованно опустил руки Глеб, – больше не могу. У меня после-топора то рука отвалиться была готова, а тут еще мечом этим так намахался, что, боюсь, на ужине ложку ко рту поднести не в силах буду.

Мастер по выбору оружия недовольно покачал головой и холодно произнес:

– А как же, по-твоему, ратники днями напролет в сечах бились и рубились? Да еще после длинных переходов, где на завтрак, обед и ужин ржаной сухарь да глоток воды!

– Так сам же знаешь, – виновато пожал плечами Глеб, – я из того времени, когда с детства меч в руках не держат. Что толку сейчас от моего обучения, если рука совсем уже не слушается?

В ответ мастер лишь сильнее сдвинул брови и, потирая кулаком подбородок, задумался то ли над сказанным Глебом, то ли над чем-то своим. После минуты тягостного молчания мастер вдруг быстро отошел от Глеба на несколько шагов и, подняв с земли кусок ссохшейся грязи, крикнул:

– Берегись!

И не успевшему сообразить в чем дело, Глебу тут же пришлось уворачиваться от брошенного комка.

– Ты чего? – недоуменно спросил мастера Глеб.

Но вместо ответа мастер стал один за другим подбирать с земли новые ссохшиеся комки и швырять ими в Глеба. Комки грязи летели то по ногам, то в голову, то в туловище. Глебу пришлось скакать в разные стороны, всячески вертеться, извиваться и отскакивать от летящих грязевых комьев. Многие из них все же достигли цели, но от большинства Глебу удалось уклониться.

– Отлично! – заключил в итоге явно повеселевший мастер. – Теперь мне все ясно!

– Неужели? – иронично ответил Глеб. – А мне что-то не очень.

– Твои движения – они, с одной стороны, легки, а с другой, как будто хаотичны. Это же очевидно!

– Что очевидно? Что когда в меня бросаются грязью, я не хочу, чтобы в меня попали, и поэтому хаотично скачу, словно обезумевший серенький козлик?

– Вот именно! – торжественно ответил мастер. – Немного поработать, и вместо скачущего серого козлика ты превратишься в порхающую бабочку!