– Не волнуйся, Сильмара, все будет хорошо. Сильмара, совсем не разделявшая спокойствия Крагха, ничего не ответила. Но смотреть на гибель последнего из рожденных было невыносимо. Поэтому, когда несущие смерть наездник и его страшный зверь были уже совсем рядом с Крагхом, она, в ужасе закрыв глаза руками, издала душераздирающий крик боли и скорби.

А вот остальные присутствующие смотрели на происходящее во все глаза. Некоторые даже успели побиться об заклад, затопчет ли драконоголового своими копытами боевой вепрь или он будет повергнут страшным оружием наездника. Спорщики и представить себе не могли какой-нибудь другой исход. Но именно он и произошел.

Прямо смотря в глаза несущемуся во весь опор боевому вепрю, Крагх слегка приподнял верхнюю губу, обнажив тем самым собственные клыки, издал глухой рык и сжал правый кулак. В ту же секунду не признавший до этого момента своего пещерного обидчика вепрь затормозил так резко, что сидящий на нем скелет, выронив от неожиданности свое оружие, не удержался в седле и кубарем полетел вперед.

Крагх слегка пригнулся, пропуская летящего воина Некроманта над собой, дав тому пролететь дальше за край арены. Скелет с грохотом ударился о каменную скалу возле первых рядов зрителей и затих. Видимо, его череп все же содержал что-то внутри, раз начальник тысячи скелетов вырубился от сильного удара.

Не обращая больше внимания на поверженного скелета, последний из рожденных, не разжимая правого кулака, со страшным оскалом драконьей пасти двинулся на боевого вепря.

На удивление ничего не понимающей толпы, зверь не только не набросился на последнего из рожденных, а, упав на передние колени и опустив морду, начал издавать жалобное похрюкивание и повизгивание. Всем своим видом огромное и страшное животное показывало, что боится драконоголового и просит у него пощады.

– Боевой вепрь признал силу драконоголового! – донесся крик с трибун.

– Местный выиграл бой, не вступая в него!

– Такое под силу только действительно сильнейшему воину!

– Да, этот местный действительно великий воин! Дальше отдельные крики переросли в общее скандирование, которое сопровождалось одновременными хлопками в ладоши: хлоп-хлоп «Великий воин!», хлоп-хлоп «Великий воин!», хлоп-хлоп «Великий воин!».

Не часто величайшего и одного из самых могущественных магов, носящего имя Некромант, можно было видеть столь обескураженным и растерянным. Мало того что ему так и не удалось понять форму магического сплетения самки, так еще и этот самец, вместо того чтобы быть сожранным, обрел небывалый почет и уважение. Зрители скандировали и аплодировали ему стоя! И неважно, что они делали это, держа руки на уровне груди. Некромант прекрасно понимал, что это лишь из страха перед ним, его преданные воины не рукоплещут местному над своими головами.

Растерянность начала сменяться гневом, и маг уже с трудом сдерживал собственные эмоции, но на помощь пришел один из телохранителей-скелетов:

– Господин, наш командир, он поднимается. Некромант взглянул в то место, куда неудачно приземлился глава скелетов, и увидел, что тот действительно встает на ноги.

Заметил это и Крагх. Поняв, что лучший воин личной тысячи Некроманта, собирается до конца выполнять приказ своего господина, последний из рожденных поднял с земли тяжелые кистени с гладкими шарами. Взяв обе рукояти грозного оружия в одну руку, он приготовился к атаке скелета.

Вот здесь уже Некромант встревожился не на шутку. Командир его тысячи, конечно, силен и вынослив, но не бессмертен. А поскольку теперь они с местным поменялись ролями, то есть командир скелетов остался без оружия, а драконоголовый, наоборот, вооружился, то исход поединка ожидался совсем не в пользу лучшего воина Некроманта.

Тем временем толпа зрителей снова притихла, а начальник скелетов и драконоголовый начали сближаться.

Скелет попытался призвать к себе все еще находящегося на арене боевого вепря, но зверь, скуля и жалобно повизгивая, трусливо поджал хвост и припустил в другой конец арены.

Крагх же, мотнув несколько раз тяжелыми шарами, выбросил держащую их руку в сторону и застыл. У любого другого воина, не являющегося представителем племени детей драконов, шары бы повисли над землей, раскачиваясь на своих длинных цепях, но драконоголовые владели особым, замешанным на магии воинским искусством. Шары и цепи остались висеть в воздухе на уровне головы Крагха, натянутые, как струны арфы. Затем последний из рожденных выкинул еще пару фокусов, демонстрируя недоступное для большинства мастерство. Он, крепко держа рукояти кистеней в правом кулаке, начал раскручивать их над головой. При этом шары на длинных цепях как будто жили самостоятельно, но совсем друг другу не мешали. Они непостижимым образом то удалялись друг от друга, то приближались обратно, то и вовсе вращались с разной скоростью, всячески меняя направления.

Глава скелетов прекрасно понимал, что шансов у него нет. Но несмотря на это, последний раз взглянув в сторону своего повелителя, смело шагнул навстречу смертоносному оружию.

– Остановитесь! – спокойно и властно выкрикнул со своего места Некромант. Терять своего верного скелета, еще больше превознося драконоголового, он не хотел, а что делать с местными, уже решил. Пусть пока насладятся, триумфом, а там всякое ведь может случиться.

На удивление Глеба, из лазарета его выписали довольно быстро, и уже через пару дней он снова вернулся в казармы. Была ли в этом заслуга знахаря или воздух здешних земель благоприятно действовал, Глеб не уточнял. Ему не терпелось поскорее догнать в обучении своих бойцов, которые уже вовсю тренировались с оружием, а не только играли в кости на щелбаны. Нет, ну конечно, в бросании кубиков тоже был свой интерес, тем более что под руководством Евпатия умение связывать магические нити артефакта росло прямо на глазах, но все-таки этого было мало.

– Сейчас пойдем к мастерам оружейного боя, – напутствовал Глеба зашедший за ним Евпатий, – смотри и слушай внимательно все, что скажут, а то получится как с Кешкой. Или, не дай бог, конечно, еще того хуже.

– Ну да, ну да. – понимающе закивал в ответ Глеб. – Я очень хорошо усвоил тот урок, мастер хитрости мне много тогда знаний вбил… правда, не совсем в голову, но, может, так оно лучше усваивается, я же не мастер, откуда мне знать?

– То, что ты шутишь, это, конечно, хорошо. – покачал головой Евпатий. – Только вот как бы твое несерьезное отношение до беды не довело. Артефакт у тебя, конечно, сильный, но и он не всемогущ, – Евпатий неожиданно взял своими большими ручищами Глеба за грудки и впился в того взглядом. – Не научишься владеть своим телом, оружием и головой – погибнешь при первой же серьезной стычке с врагом. А стычки, можешь поверить мне на слово, здесь не на жизнь, а на смерть. Так что хочешь жить – побольше пока на других смотри да поменьше себя на показ выставляй.

– Да ладно тебе, – отпихнулся от внезапно ставшего суровым и грозным богатыря Глеб. – Понял я все. И не обязательно меня для этого как грушу трясти. Пойдем уже лучше, а то все оружие без нас выберут.