– Да.

– Это медсестра. Рэйвен убежать из Ашрафа.

Он сел на краю кровати.

– Как?

– Ей помог крот из наших рядов.

– А что насчет послания Тедеску?

– Я думала, у меня будет больше времени.

Что тут скажешь? Он не раз ругал себя за то, что позволил ей забрать у себя Рэйвен.

– Куда она, по-твоему, направляется?

– Назад в Афины, самолетом. Перехвати ее в аэропорт Хелленикон до того, как ее заберет охрана. Если не сможешь убрать ее от Элиаде, найди способ замолчать ее.

– А что насчет посылки?

– Сперва реши с девчонка, потом лети в Огайо. Тебя будет ждать курьер перед мемориал студентам Кентский университета. Когда дашь ей деньги, она дашь тебе упаковку.

После того как она закончила разговор, он стал набирать номер. Перестал. Снова начал. Бросил телефон на кровать. Он должен рассказать это отцу лично.

Оседлав «Харлей», он поднажал к гаражу, чувствуя, как потеют руки на руле. За два квартала он притормозил. Дебил! Дебил! Хата уже засвечена. Он развернулся и направился к дому отца.

Через десять минут он свернул в переулок за жилым зданием и, оглядевшись, скользнул в дверь черного хода. Поднявшись на четвертый этаж, он осмотрел дверной косяк на предмет волос. Ни одного. И постучал особым стуком. Один – два – один. Дважды.

Мирон открыл дверь, белые волосы торчали пучками.

– Что ты тут делаешь? Уверен, что не было слежки?

– Кем ты меня считаешь?

– Тебе не понравится, если скажу.

Он рассказал Мирону о звонке Фатимы.

– Нельзя допустить, – сказал Мирон, – чтобы Никки попала в руки Элиаде. Езжай в аэропорт. Задействуй наших сторонников. Используй элемент внезапности, чтобы отбить ее у охраны.

– Если у меня получится, что дальше?

– Скажи ей, мы задумали это заранее, чтобы она помогла тебе в Америке. Обещай, что женишься на ней, когда вернешься в Грецию.

– Она верит в меня. Ненавижу врать ей.

– Я всегда ненавидел врать твоей матери, да почиет она в мире. Но иногда это необходимо.

Алексий прошел досмотр в аэропорту Хелленикон и нашел удобную точку обзора пассажирского терминала. Местные, туристы, студенты с рюкзаками и монахини – все мельтешили единой массой. Вдоль облупившихся стен спали собаки. Неудивительно, что греческое правительство хотело как можно скорее закрыть это место до Олимпийских игр и построить вместо него новый аэропорт Элефтериос Венизелос.

Он просмотрел табло прилета/вылета. Без толку. Там не будут указывать выход и время рейса СТЗИГ, экстрадирующего Рэйвен в Грецию. Скорее всего, самолет сядет на один из запасных путей.

Мимо проехала автотележка, на которой доставляли инвалидов и пожилых людей к выходам на посадку. Алексий узнал в водителе сторонника 17N и подозвал его жестом. Водитель развернулся так резко, что чуть не задел его. Это подкинуло ему идею.

– Товарищ, – сказал он шепотом. – Патриотам нужна твоя помощь.

– К вашим услугам, товарищ.

– Поставь тележку у служебного входа. Когда охрана поведет молодую блондинку, жди моего сигнала. Я достану расческу и проведу по волосам – ты наедешь на охрану, возьмешь женщину на тележку и вывезешь через главный выход. Я буду ждать на мотоцикле.

– Будет сделано, товарищ.

Автотележка удалилась. Довольный своей сообразительностью, Алексий вынул расческу и принялся ждать.

Реактивный самолет совершил мягкую посадку. Пристав спустил Рэйвен по трапу и втолкнул ее в багажную тележку.

– Следи за ней, – сказал он пожилому водителю. – Та еще бестия. Как начнет орать, уши заложит.

Она не стала сопротивляться, когда водитель вывел ее из тележки и повел вверх по лестнице к двери с табличкой: «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». За дверью оказался зал ожидания. Аэропорт Хелленикон был полон немытых, дурно пахнущих тел.

«…окей, шевелись, рэйвен. нельзя позволить этому старому хрену передать нас охране для допроса…» – «А что мне делать?» – «…шевели мозгами и ногами…»

Пожилой охранник взял ее за локоть своей морщинистой клешней. Она отпихнула его и отвесила пощечину.

– Убери от меня руки, козел похотливый! Как ты смеешь лапать меня! – Она повернулась к толпе: – Он полез мне под юбку. Помогите! Остановите его!

Люди окружили ошарашенного охранника. Мужчины награждали его оплеухами. Женщины молотили сумочками и зонтиками. Инвалид в кресле на колесиках охаживал его тростью. Охранник, как мог, защищался.

Рэйвен спрятала лицо в платок и, всхлипывая, бросилась в гущу пассажиров, ожидавших своих рейсов в зале вылета. Она понятия не имела, что будет делать дальше.

Ей махал рукой водитель автотележки. Чересчур настойчиво. Она побежала прочь от него, в сторону группы, направлявшейся к кассам. Окей, думай быстро. Куда? Она пошла вдоль касс. Рейсы в Атланту, Ньюарк, Филадельфию.

«…домой, в уэйбридж, дура…»

Миновав несколько касс, она увидела молодого человека с табличкой: «ВОЗВРАЩЕНИЕ ТУРГРУППЫ В КОЛУМБУС, ОГАЙО. МЕСТО СБОРА». Вокруг него собралась группа людей с багажом. Один из них показался ей знакомым. Она уже видела эту бородку с проседью в кампусе Уэйбриджа. Дисплей над кассой высветил: «РЕЙС 241. АФИНЫ – КОЛУМБУС, ОГАЙО. ПО РАСПИСАНИЮ».

Это совсем рядом с домом – оттуда она сможет доехать автостопом до Уэйбриджа. Она встала в конец длинной очереди. Внезапно в очередь ворвалась блондинка с ярко-красной помадой – на одной руке у нее висел бумажный пакет, другой она тянула чемодан на колесиках.

– Эй, – воскликнул кто-то, – встаньте в конец очереди.

– Ты мне не указывай, – выкрикнула женщина.

Мужчина с бородкой попытался остановить ее, но она отпихнула его локтем и протолкалась к первой открытой будке. Она бросила на стойку паспорт и кредитку.

– Рейс на Колумбус, Огайо.

Служащий окинул взглядом недовольных людей в очереди и пожал плечами. Он ввел данные в компьютер и передал блондинке билет.

– Багаж сдавать будете?

– Чтобы его похерили в паршивом греческом аэропорту? Нет уж. Беру с собой.

Она запихнула бумаги в сумочку.

– Леди, – выкрикнул кто-то, – наглость – второе счастье.

Она молча нацепила ленточку ручной клади на сумочку и показала всем средний палец, после чего потащила бумажный пакет и чемодан на досмотр.

«…давай к детектору вперед нее…»

Рэйвен замялась, потом поняла. Она быстро прошла мимо стервы к детектору, пока та укладывала пакет и чемодан с сумочкой, висевшей на ручке, на движущуюся ленту. Запищала сирена. Охранник провел по женщине жезлом. Она сняла золотое ожерелье и положила в пластиковый контейнер. Снова прошла через детектор, но сирена опять запищала. Женщина обругала охранника, детектор и Грецию и стала ждать, пока по ней снова проведут жезлом. Все смотрели на нее.