для Рака, да? Ведь вода мой элемент.

В его глазах мелькает тень.

– То, что ты Рак, это должно волшебным образом не дать тебе утонуть?

Я смеюсь.

– Нет, конечно.

– Тогда зачем ты залезла в бассейн в темноте, одна, если не умеешь плавать?

– Я не иду на глубину. Просто отталкиваюсь от бортика там, где достаю ногами, и плыву из угла в угол.

– Ты же не умеешь плавать?

Я подхожу к бортику, отталкиваюсь и барахтаюсь по-собачьи, но очень быстро опускаю ноги на дно. Со смехом поворачиваюсь к нему.

– Вот так я плаваю, Плейбой. Ну, типа того.

Его губы растягиваются в улыбке – он уже стоит рядом со мной.

– Жалкое зрелище, даже моя племянница плавает по-собачьи получше тебя.

Я хохочу.

Лицо Ройса вытягивается, когда до него вдруг доходит, что броня с него снова спала, а ведь он с таким усердием возводил ее. И больше того, на этот раз он проболтался о том, кто для него имеет высочайшую ценность.

Он скрывается под водой.

Племянница. У него есть племянница.

Мне хочется расспросить его, но, вынырнув, Ройс смотрит на меня со строгим предупреждением.

– Забудь, что я сказал, поняла? Упомянешь ее, и я…

– Поняла, – шепотом перебиваю я, а он буквально испепеляет меня взглядом.

Я слабо улыбаюсь.

– Тебе не обязательно все это делать – угрожать, предупреждать о чем-то в каждом нашем разговоре. Это лишь к тому приведет, что я вообще не захочу с тобой разговаривать.

– С чего ты взяла, что мне не плевать?

Потому что я это чувствую, хоть и ты и не хочешь этого показывать…

Но этого я не говорю.

Пожимаю плечами и погружаюсь в воду по шейку.

– Я имею в виду, что прямо сейчас ты со мной. И по-моему, тебе не так уж противно находиться рядом со мной, хоть ты и слетаешь с катушек каждый раз, когда мы пересекаемся.

– Это потому, что ты меня выводишь.

– Ты сам себя выводишь.

Он бросает на меня сердитый взгляд, и я смеюсь.

Встаю у бортика, где вода доходит мне до пояса. Взгляд Ройса падает на верх моего купальника с треугольными чашками. Спасибо тем, кто придумал поролоновые вставки!

– Ну, давай, Плейбой.

– Что? – не понимает он.

– Научишь меня плавать?

Неотразимый Брейшо долго смотрит на меня.

– Мне придется тебя трогать.

У меня вырывается смешок.

– Это для тебя проблема?

– Это будет проблемой для тебя.

Я игриво наклоняю голову к плечу.

– Ах да, и почему же?

Ройс фыркает. Он шагает вперед так быстро, как позволяет вода, и усмехается.

– Очевидно, к тебе никогда не прикасались Бреи.

О, так он умеет шутить.

Ладно.

Хватаюсь за бортик, поворачиваюсь к нему лицом и усмехаюсь в ответ:

– Да ко мне вообще никто никогда не прикасался.

Отталкиваюсь и, задержав дыхание, скольжу по воде. Вынырнув, я громко охаю и хватаю ртом воздух. Смотрю на Ройса.

Он не сдвинулся с места. Я не вижу его лица, потому что луна у него за спиной, но знаю, что взгляд прикован ко мне.

Не говоря ни слова, он вылезает из бассейна и хватает одежду.

И уходит.

Десять минут спустя появляется Мак и предлагает отвезти меня домой.

Его «предложение» больше похоже на требование, так что я соглашаюсь и спустя еще десять минут вхожу в душ у себя в комнате.

Я не помню, как уснула, но меня будит звонок моего телефона.

Хмурюсь, когда вижу, что звонит Сиара, но быстро отвечаю на звонок.

– Привет. – Слышу всхлипывания и опираюсь на подголовник кровати. – Сиара?

– Привет, – шепчет она.

Я хмурюсь.

– Что случилось?

– Мама, – тихо произносит она, словно ей приходится говорить шепотом. – Она кусок дерьма.

– Что случилось?

– Ты уехала…

Я открываю рот, но ничего не говорю. Жду, когда она продолжит.

– Когда я услышала, что тебя забрали из школы, я вернулась домой… ну, знаешь, посмотреть, все ли с тобой в порядке… – Она прокашливается, и мои губы кривятся. – Когда я приехала, Мика как раз выходил со всеми твоими вещами, что было так странно, кстати говоря, – у нее вырывается тихий смешок.

– Ох, да, – бормочу я.

– Фрэнки, он тоже просто озверел, как узнал. Он уверен, что вы тут и раньше чпокались… – Кузина умолкает.

Как же меня в ней это бесит!

Она несколько секунд молчит, а потом добавляет:

– Примерно через час после Мики к нам домой заявился еще один парень.

– Какой парень?

– Я не знаю, кто он, но он пришел, весь такой улыбающийся, с шоколадным тортом, так что мать его впустила. И он сразу стал задавать ей всякие странные вопросы о тебе и твоем брате.

Я выпрямляюсь.

– Какие, например?

– Говорила ли она с ним до того, как ты уехала, знает ли он, что ты уехала. Маму это взбесило, она решила, что ты рассказала всем о вашей жизни до нас, о ее брате, ну, то есть о вашем отце, но я подумала, может, это просто кто-то из друзей Баса?

– И что случилось?

– Я даже не знаю, – Сиара начинает плакать, в ее голосе слышится чувство вины. – Мама начала кричать на этого парня, и я просто… ушла и не вернулась. Короче, я оставила ее в доме с каким-то скучным мудаком с идиотским зачесом, – она делает паузу. – Меня просто это достало. Я так устала от всего этого дерьма, Бриэль.

Я киваю, подтягиваю колени к груди и обхватываю руками.

– Знаю, – я тогда тоже устала. – Так где сейчас твоя мама?

– Лежит в сто четвертой палате с трубками в руке, – она прокашливается. – С ней все будет нормально, думаю.

У меня округляются глаза.

– Тетя в больнице?

– Ей будет на пользу несколько дней не употреблять, говорят, переборщила с валиумом, – она фыркает. – Я и не знала, что она мешает таблетки с алкоголем.

У меня взлетают брови.

Мешает таблетки с алкоголем…

Нет. Этого не может быть.

Зачем Ройсу посылать кого-то ко мне домой после Мики?

Ему же это ни к чему, верно?

Мне надо поговорить с братом.

Где вообще, черт побери, мой брат?

– У тебя все в порядке, Бриэль? Там, где ты сейчас? – шепчет она.

Я киваю.

– Да, я в порядке.

– Хорошо, – она сглатывает. – Это хорошо. Не возвращайся сюда, ладно?

Она знает, что я и не собираюсь, но это помогает ей чувствовать, будто она как-то контролирует свою жизнь. Так что я ее не переубеждаю.

– Ладно, – выдыхаю я, а потом телефон умолкает.

Несколько мгновений я просто сижу, а потом пробую дозвониться до брата, но он не отвечает. Снова.

Так что я