заставляет себя остыть. Лениво обхватывает меня и с усмешкой пожимает плечами.

– Что? Ты решила, будто я разделся ради этой? – Он кивает в сторону девчонки и качает головой. – Нет. У меня есть женщина, чтобы поиграть сегодня.

Я ставлю себе мысленную пометку чуть позже найти эту девушку и объясниться.

Разворачиваюсь в его объятиях, и его руки опускаются мне на бедра.

Парень в худи сердито смотрит на нас, но, кажется, принимает наше представление за чистую монету. Он бросает тяжелый взгляд на сестру и уходит, чтобы снова присоединиться к своей компании, продолжая наблюдать за сестрой.

Бросаю быстрый взгляд на кухню.

Хлоя широко улыбается, а вот глаза Мака широко раскрыты, и не от удивления, а от чего-то еще.

Он качает головой, но парень у меня за спиной подносит рот к моему уху, и я поднимаю на него взгляд.

– Спасибо, – шепчет он.

Я киваю с едва заметной улыбкой и указываю головой на заднюю дверь.

– Может, нам ненадолго выйти, чтобы он окончательно остыл?

У него вырывается низкий пьяный смешок.

– Ага, ты права.

Он берет меня за руку, салютует брату и тянет меня за собой.

– Эй, Дженсон.

Парень останавливается, значит, это он и есть.

Мы оглядываемся – Мак привстал, глядя на нас.

Он стоит с бледным лицом.

– Не стоит тебе выходить.

Дженсон усмехается, и мы выходим за дверь.

Он выпускает мою руку, когда мы спускаемся с крыльца, и с улыбкой поворачивается ко мне.

А потом ему прямо в челюсть прилетает кулак.

– О боже, Ройс! – кричу я, но меня за талию обхватывают чьи-то руки, а в ушах звучит спокойный голос Мака:

– Я же говорил ему не выходить.

– Мак, какого черта?!

Его слова звучат еще тише.

– Замолчи. Твой голос только сделает хуже.

– Мой голос? – я качаю головой. – Почему?

– Тише, просто поверь мне, – шипит он.

Тут я слышу глубокий, хриплый и совсем не веселый смех Ройса.

Ройс начинает двигаться по кругу с видом маньяка типа Джокера, а Дженсон, как назвал его Мак, поднимает кулаки и группируется, но потом до него доходит, что это один из Брейшо.

Он сразу же поднимает руки вверх и отступает на шаг назад.

– Эй, чувак…

Ройс хватает его за горло.

На предплечье Ройса проступают вены, хватка становится все крепче.

Дженсон бросает на меня обвиняющий взгляд, и я одними губами произношу «прости». Но как раз в это время Ройс оборачивается ко мне и тоже это видит.

Он злобно хохочет и отшвыривает парня ростом пять футов и одиннадцать дюймов в сторону, словно тряпичную куклу. А потом шагает ко мне. Мак меня отпускает, и мы остаемся с Ройсом лицом к лицу.

Он сверлит меня глазами.

Я сверлю его.

Он открывает рот, и я кричу.

– Да что с тобой не так, а?

Он захлопывает рот.

Становится тихо. Чертовски тихо.

В глазах Ройса вспыхивает огонь, но он сегодня настолько пьян и глаза его так налиты кровью, что это едва можно заметить. Я замечаю лишь потому, что он пристально смотрит на меня.

Гнев и досада, но на кого? На меня или на этого парня?

Я не уверена, что он и сам знает.

Ройс говорит, но лишь для меня:

– Почему он тебя трогал?

Я дергаю голову назад, открыв рот, но это длится всего лишь секунду, пока у меня не вырывается:

– Ты это серьезно?

– Бриэль.

Я поднимаю руки.

– Потому что я была для него отвлекающим маневром.

Ройс издает неприятный смешок, и он шагает ближе, облизывая губы.

– Ты не была, не будешь и, мать твою, не являешься ничем «для него».

– В смысле…

Погодите, что?

Я окидываю его взглядом и терпеливо объясняю:

– Ты сказал следить за порядком, найти способ. Именно это я и делала.

– Так вот, значит, как ты играешь, да? – Ройс подступает еще ближе, и его руки накрывают то самое место, где лежали руки Дженсона. Он сжимает меня, и я делаю вдох. – Ты используешь это тело, чтобы добиться, чего надо? Чтобы получить то, что нужно получить?

Нет. Никогда. Но я повторяю то, что уже сказала. То, что он сам сказал первым:

– Найти способ.

Его хватка становится крепче, он подталкивает меня назад, ведет, пока нас не окружает темнота. Но Ройс продолжает напирать, толкая меня все дальше.

Между деревьями шелестит ночной ветерок, раздувая мои волосы, и волосы закрывают мне глаза. По спине у меня бегут мурашки. Я ничего не вижу.

Поднимаю руки, чтобы убрать волосы, но он меня опережает, его мизинцы скользят по тонкой, чувствительной коже моих висков. Я напрягаюсь, когда он едва не касается моего шрама, но он не запускает пальцы дальше.

– Я просил тебя следить за порядком, – его темные глаза смотрят в мои. – На основании чего ты решила, что тебя может трогать кто-то еще?

Кто-то еще.

Кто-то еще?

– Я не понимаю.

У него вырывается сдавленный смешок, он опускает взгляд на мою шею.

– Ага, и не поймешь.

– А ты попробуй объяснить.

Его пальцы проскальзывают под вырез моего комбеза и опускаются до места, где начинается чашка бюстгальтера.

Я шлепаю его по руке, и он поднимает взгляд.

Ройс наклоняется к моему лицу, и я отшатываюсь назад, касаясь лопатками забора из проволоки.

Он вытягивает руки в стороны, нависая надо мной.

– Это значит, что ты здесь не для того, чтобы ублажать парней.

– Что?! – Я дергаюсь вперед, толкая его, но он как стена, забаррикадировавшая меня. – Отойди немедленно!

– Не хочу. – Он хмурится, одна его ладонь опускается, чтобы коснуться кончиков моих пальцев. – Почему ты позволила ему взять тебя за руку?

Я сглатываю, но рявкаю:

– Если тебя это так бесит, хорошо, что ты не видел нас в доме.

Пытаться быть волком – так себе идея, но и загнать в ловушку олененка – тоже.

Может, я тут и новенькая, но это не значит, что я буду смирной жертвой.

Ройс подступает еще ближе – так близко, что моей груди не хватает места, чтобы сделать достаточный вдох.

– Это еще что, на хрен, значит?

– Это значит, я знаю, насколько у него выпуклые мышцы над поясом джинсов.

О боже!

И зачем я это сказала?! Как будто ему не плевать…

У него вырывается рык, он отступает назад, но снова возвращается.

Так, ладно, ему не нравится, когда люди трогают его вещи.

В смысле, его персонал.

Сделаю себе пометку.

И уж точно не буду говорить, как Дженсон меня обнял и притянул к себе.

Его глаза вспыхивают, он поворачивается и делает шаг к дому.