тебе в окно сегодня ночью залезал случайный прохожий.

Мое смущение, должно быть, очевидно, потому что она делает жест в сторону чего-то блестящего под подоконником.

Я всматриваюсь, а она приподнимает темную бровь.

– Окно можно закрыть, если ты вдруг решишь, что надо закрыть.

По моей шее поднимается тепло, и я киваю.

– Поняла.

Она хихикает.

– Наверно, мне стоит сказать тебе, что парня это не остановит – он войдет через дверь и поднимет шум.

Я смеюсь, ни капли не сомневаясь в ее словах.

Снова подмигнув мне, она выходит и закрывает за собой дверь. Не теряя времени, я тут же устремляюсь к подоконнику.

Поднимаю маленький блестящий пакет.

Выглядываю на улицу, всматриваясь в ночь, и почти готова поклясться, что вижу силуэт размером с Ройса в глубине сада, но не уверена.

Заглядываю в пакет, и у меня вырывается смешок.

Кусок чертового сладкого пирога.

Снова вглядываюсь в темноту, и кто бы мог подумать… силуэт исчез.

Пирожок ждет та же участь.

Глава 16

Ройс

Она поливает помидоры, когда я подкрадываюсь сзади и щиплю ее за бедра.

Вскрикнув, она разворачивается, и струя из шланга бьет мне в грудь.

– Черт! – я отпрыгиваю назад.

У Бриэль округляются глаза.

– О боже, я… – Ее плечи начинают трястись, и она больше не может сдерживаться.

Бриэль громко хохочет, слегка прогибаясь назад. Одной рукой прикрывает рот, а другая поднимается, и меня снова случайно окатывает из чертова шланга.

Девчонка заливается еще сильнее.

Уже насквозь промокший, я дергаюсь вперед, выхватываю шланг у нее из рук и бросаю на землю, но она продолжает смеяться.

– Прости, – она пытается подавить свое веселье, прокашливается и выпрямляется во весь рост, какой только есть у этой Майти Маус [12]. – Мне так жаль.

– Черт, я промок до нитки.

– Виновата, – она улыбается. – Но это всего лишь вода.

– Ох, всего лишь вода…

Я наклоняюсь за шлангом и жду, что она сбежит, начнет грозить или хотя бы скажет что-нибудь типа «у меня макияж или укладка», но она ничего не говорит.

Она улыбается.

– Ну, давай, повелитель дождя. Сегодня так жарко.

Я хмурюсь и швыряю шланг обратно на землю.

– Какой смысл, если тебя это не взбесит?

– Может, это психология наоборот.

– А может, и нет.

Она смеется и подходит ближе.

– Ага, может, и нет.

Оглядываюсь по сторонам и замечаю девчонок на противоположной стороне двора, пропалывающих сорняки.

– Ты не обязана заниматься работой по дому, так зачем ты это делаешь?

– Чтобы сохранить равенство.

Я хмурюсь.

– Ты им не ровня, я тебе уже говорил.

– Да все нормально, это поможет сохранить мир у нас в общаге, – она пожимает плечами.

– Разыгрываешь из себя благородную леди?

– О да, – она игриво закатывает глаза. – Следующий шаг – обручиться с принцем.

Я фыркаю, и когда она нагибается, чтобы поднять какой-то мелкий мусор, наклоняюсь, чтобы выключить шланг.

– Не, принц тебе не подойдет, – говорю я.

Она улыбается и снимает садовые перчатки.

– О, ты так думаешь?

– Я знаю.

– Тогда расскажи.

– Принц гонится за властью, ведь у него нет своей собственной. Он вечно ждет, когда придет его время править. Он слишком беспорочный, чтобы быть свирепым, и слишком скромный, чтобы быть сволочью. Он слаб, пока его не заставляют начать действовать по-настоящему. Великодушный, потому что никогда не был во тьме.

Она хмурится.

– Ты думаешь, я такому не подойду?

Протягиваю руку, убираю волосы с ее лица, и она поднимает на меня глаза.

– Скажи, маленькая Бишоп, что принц, который никогда даже не видел тьмы, будет делать с девушкой, которая прожила в ней бóльшую часть своей жизни?

Она открывает рот, но тут же захлопывает – со взглядом, который мне не знаком.

– Ты думаешь, что мне нужно нечто большее, – тихо произносит она.

У меня в мозгу вспыхивает предупреждение, заставляя сдать назад.

– Ты приписываешь мне то, чего я не говорил. Не надо.

В ее глазах все еще присутствует тот незнакомый мягкий блеск, но она произносит уже более игриво:

– Ну, тогда давай, мастер Мийаги [13], разложи для меня все по полочкам. «Не молчи», помнишь?

– Ты знаешь поговорку, Динь-Динь. Делай, как я говорю, но не то, что я делаю.

– Отлично выкрутился, – она улыбается. Спустя секунду она прокашливается. – Итак, я почти освободилась. Мы с Микой думали о том, чтобы осмотреться тут, найти водоем или что-нибудь такое. Хочешь с нами?

Меня накрывает волна раздражения, стирая последние несколько минут.

– Хочу ли я поехать с тобой и Микой?

Ее взгляд напрягается, но она кивает.

Облизываю внезапно пересохшие губы, хватаюсь за футболку и оттягиваю от кожи мокрую ткань.

– И когда вы это спланировали?

– Пока ехали домой прошлым вечером, – отвечает она, быстро оглядываясь через плечо, и бросает испачканные перчатки в корзину с мусором.

– Так ты собираешься весь день кататься по городу с Микой, так?

Она смотрит на меня, проводя кончиками пальцев по виску, со странным выражением лица.

– И Валин.

– Валин.

Она кивает.

– Высокая, смуглая, с кудрявыми каштановыми волосами, – Бриэль кратко описывает девушку, как будто я не знаю, кто живет в наших общагах и мне нужно напомнить. – Мисс Мейбл сказала, что ей сложновато с Валин. Она слишком упрямая, не ладит с девочками, но сегодня я научила ее готовить омлет, и она не попыталась поджарить меня на сковородке.

– И поэтому ты решила, что она не серийный убийца?

Бриэль смеется.

– Думаю, ей просто нужно несколько минут беззаботного веселья, как и мне.

– Это слабоумие.

Она сверлит меня взглядом, а потом начинает задом отходить к дому.

– Верно, ну, развлекайся так, как привыкли развлекаться люди с сильным умом. И, может, как-нибудь еще увидимся.

– Черт, маленькая Бишоп, да ты на подъеме, мать твою, да? – слетает с моих губ прежде, чем она успевает сделать еще шаг. – Уже завела друзей, строишь планы, отрастила хребет.

У нее отвисает челюсть.

– Ты это серьезно?

– А ты? – рявкаю я.

Она дергает голову назад.

– Прости, – она растягивает слова, наклоняя голову, будто избалованный ребенок. – Мне что, сейчас должно быть невыносимо плохо? Что за чушь? Я провела четыре года за учебой, сидя в темноте, чиня вещи, которые ломали другие люди. Все это время у меня не было иного выбора, кроме как ходить в школу, которую я ненавидела, в городе, который ненавидел меня. Так что если ты пытаешься навязать мне чувство вины за то, что я захотела провести пару часов с кем-то моего возраста, кто не смотрит на меня, сразу решив, будто знает, кто я, а просто делает