только что проявил себя полным придурком, я поддаюсь.

Сажусь рядом с пьяным плейбоем, пытаясь не обращать внимание на то, что он прижимает меня к себе все крепче, все более властно с каждой секундой, и притворяюсь, будто его губы не касаются слегка моей шеи.

А они касаются, но каждый раз, когда полностью прижимаются к шее, снова отодвигаются, забирая воздух у меня из легких.

Я не знаю, что это значит и будет ли он помнить об этом завтра.

Я не знаю, почему он сказал то, что сказал, сделал то, что сделал, и имеет ли это вообще какое-то значение.

И я не знаю, почему, хотя этот вечер оказался таким дерьмовым, все мое тело трепещет.

Да, это безрассудно.

Но я не уверена, что могу это контролировать.

Как не уверена и в том, что хочу контролировать.

Глава 17

Ройс

– Папа, смотри! – Зоуи бежит впереди меня и едва не падает, потому что тащит гигантскую панду, на целый фут больше ее самой.

Кэптен, свернувший из-за угла, замедляет шаг при виде панды, нового плюшевого рюкзака в виде пингвина за спиной дочери и двух черных медведей у меня в руках.

Он поднимает глаза на меня и хмурится, а потом опускается на колени перед малышкой – уже с улыбкой.

– Дядя Бро отвез меня туда, где их делают, смотри! – Она пихает панду Кэпу и бежит ко мне. Выхватывает медведей и несется обратно. Запрыгивает Кэпу на руки, зная, что он ее подхватит из любой позиции, и сует отцу в лицо черных медведей, одетых как балерина и баскетболист.

Я прикрываю рот ладонью, пытаясь скрыть смех, и с лица Кэпа не сходит улыбка, пока Зоуи не убегает в другую комнату, чтобы показать все Виктории. Но как только девчушка исчезает, он вскакивает и бьет меня кулаком в плечо.

Я смеюсь.

– Эй, послушай, это Здоровяк играет не по правилам. Вот с ним и разбирайся, а я ее любимчик.

Кэп усмехается.

– Ладно, братан, но больше никаких животных. Скоро мы не сможем найти Зо-Зо в кровати под всем этим зоопарком.

– Договорились, – улыбаюсь я и приподнимаю в руке маленькую шкатулку. – А вот это я пока что спрячу.

Кэп подходит ближе.

– А что там?

Засранец. Знает ведь, что это для будущего малыша.

– Э, нет, – прячу шкатулку за спину. – Это буду знать только я. Я особенный.

Под смех Кэпа ухожу. И едва успеваю поставить шкатулку в шкаф, как у меня звонит телефон.

– Привет, Мак-Мани, – отвечаю с ходу, посмотрев на дисплей.

– Твоя девушка в бассейне.

Я замираю, сжимая телефон.

– У меня нет девушки.

– Ага, ладно… – Я прямо вижу, как этот придурок улыбается. – Бриэль перелезла через забор, и теперь она в бассейне.

– В школе?

– Ага. Датчики сработали.

– Черт, как она вообще смогла забраться на этот забор, он же в три раза выше, чем она?

Мак смеется.

– И правда. Мне ее выставить?

Я уже спускаюсь по лестнице и выхожу из дома.

– Сам справлюсь.

– Ага, я так и понял вчера.

– Отвали. Но ты это, держи телефон рядом на случай, если мне нужна будет подмога.

– О да, чувак, девчонки ростом пять футов с серебристыми волосами могут быть весьма опасны, – он хохочет. – Не забудь выключить камеры, если вдруг появится нужда.

У меня вырывается стон, и я кладу трубку.

Он шутит, но, по правде говоря… Она может.

Для меня.

Вчера я сгоряча натворил дел…

Пишу Кэптену, что я ушел и чтобы Зоуи меня не искала, а Мэддоку – что пропущу первую часть фильма, который мы сегодня собирались посмотреть.

Уже несколько минут спустя я заезжаю на школьную парковку. Я мог бы остановиться прямо на территории, подъехать почти к бассейну, это было бы быстрее.

Но я хочу подойти к ней незаметно.

Бриэль

Я отталкиваюсь от бортика и скольжу от одного конца к другому, а потом всплываю и делаю вдох. Захожу так глубоко, как могу, и запрокидываю голову. Улыбаюсь звездам, ищу Малую Медведицу, но не лишаю себя возможности охватить взглядом все ночное небо.

Звезды – яркие, сияющие – дают надежду тем из нас, кто тянется к большему, ищет знак.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, а секунду спустя мое умиротворение вдруг нарушают.

– Какого хрена ты тут делаешь?

Я охаю и разворачиваюсь, уже зная, что увижу бессменного Ройса Брейшо.

Он проходит через ворота – в черных джинсах и серой майке, с гордо выставленными на всеобщее обозрение татуировками, хоть он об этом даже не задумывается.

Ройс все делает не ради других, а для себя. В один день он вырядится, подыскивая себе партию для игры в поло, а в другой – станет центром внимания на хип-хоп концерте, на который раскуплены все билеты за месяц вперед. Он мог бы даже запрыгнуть на «Харлей» и стать своим в наикрутейшем байкерском клубе. Универсальный идеал.

Он наклоняет голову набок, и я вспоминаю, что мне задан вопрос.

Что я делаю?

– Плаваю. – Погружаюсь так, что вода почти доходит мне до губ. – Ты сообщишь?

Ройс фыркает и подходит ближе, половина его лица теперь освещена.

– А кому надо сообщить? Мне? – усмехается он. – Никто другой не может устроить тебе проблем.

Я закатываю глаза, разворачиваюсь и улыбаюсь, чувствуя сопротивление воды, – это приятно. Снова смотрю на него.

– Так у меня проблемы?

Ройс молчит, потом сбрасывает обувь, стягивает через голову майку и снимает джинсы.

Он идет к воде, и свет луны отражается в цепочке на шее. Вряд ли он осознает, что я могу ее рассмотреть.

Ройс потирает живот, и мой взгляд падает на это место – на загорелый сатин его кожи, исчезающий под шелком «боксеров».

Я сглатываю.

У тебя стоит.

Он ухмыляется.

– У тебя носки! – кричу я. О боже, да что со мной не так?! – Носки. Ты забыл снять.

Не обращая на меня внимания, он идет к трамплину для прыжков в воду. Забирается на самую высокую планку и легко и точно ныряет.

Меня окатывает поднятой волной, и я смеюсь, глядя на поднимающиеся пузырьки воздуха, в темной воде самого Ройса не видно.

Он подплывает прямо ко мне и начинает подниматься к поверхности. Выныривает, и моя улыбка медленно исчезает – он смотрит прямо мне в глаза.

– Так тебе нравится плавать, – решает Ройс.

– Я люблю воду, – отхожу на несколько шагов назад, и он подплывает ближе. – В детстве нам не разрешали летом выходить на улицу, поэтому я так и не научилась толком плавать. Печально