везде, со временем утратили знания и способности, — девушка пожала плечами. — Разве нет? Почему ты такая встревоженная? — она попятилась назад, нервно потирая плечи ладонями.

— Дэмленд — исключение, — полушепотом проговорила Эвита. — Его история куда печальнее… Но, боюсь, тебе придётся это узнать, чтобы суметь превратиться в фею.

Элизиан застыла в изумлении от неожиданно огорошившей её новости. История лжёт, судьба Дэмленда печальна и невозможно даже вообразить, что могло случиться. Девушка шумно сглотнула и сдавленно пробормотала: «рассказывай».

Эвита вздохнула и набрала побольше воздуха в грудь, печально опуская глаза.

— В Дэмленде когда-то было больше фей, чем в любой другой стране. Это было самое светлое и уютное королевство из восьми, оно никогда не вмешивалось в чужие войны и конфликты, само не начинало и не поддерживало ни одного спора.

Но, по недоброй иронии, именно в Дэмленде образовалась группа темных магов, назвавших себя «Черным братством». Они хотели заполучить могущество всех фей Дэмленда и завладеть властью, но, так как сами они были не феями, а лишь магами, они не могли безболезненно отнимать волшебство фей.

Маги Черного братства ловили трансформировавшихся фей и обрывали их крылья, потому что существо, не являющееся феей, только так может завладеть её волшебством. Эти четверо жадных до власти и силы мужчин всё дальше заходили в своей жестокости и не смогли остаться в тени, когда по всему Дэмленду стали пропадать и после находиться без крыльев феи.

Хранительница Дэмленда в те годы — Катей — с группой фей высшей трансформации пыталась им противостоять, но к тому моменту маги уже поглотили достаточно волшебства, чтобы одолеть и опытных воительниц. После серьезного поражения в битве, где погибли почти все помощницы Катей, она исчезла на год. Неизвестно, где она была и что тогда произошло, но абсолютно никто не видел эту хранительницу.

За время её отсутствия Черное братство уничтожило очень многих фей Дэмленда, не зная пощады ни к молодым, ни к старым. Единственным способом спастись от них для юных фей было никогда не трансформироваться, чтобы маги не могли избавить от не обретённых крыльев и лишить сил.

К моменту возвращения Катей почти все феи были уничтожены. Но она была сильна, как никогда, и очень решительна. В последней битве Дэмленда Катей в одиночку сражалась с четверыми могущественными магами Черного братства, без надежды или шансов на победу, ведь они завладели силами тысяч фей.

Но Катей справилась. Очевидцы писали, что в последний момент жизни Катей использовала все стихии, призвав на помощь всю магию фей, и мощнейший удар волшебства обезвредил и заточил магов Черного братства в волшебной темнице розового мрамора, которую зовут Сердцем Катей.

— Я всегда думала, что Сердце Катей — лишь памятник последней хранительнице мелодии. Странный, кривой и какой-то бессмысленно-огромный… — Элизиан печально глядела в землю, стараясь осознать глубоко травмирующий опыт своих предков.

— Нет. В Сердце Катей заточены сильнейшие и жесточайшие маги в истории, из-за которых феи Дэмленда до сих пор неосознанно боятся трансформироваться. И поэтому оно никогда не должно быть открыто, чтобы где-то ещё не произошло такое же жестокое истребление… — Эвита протянула руку Элизиан.

Фея взяла подругу за руку и вытерла слёзы.

— Я понимаю, почему мне страшно. Я не просто фея, а фея из Дэмленда, — Элизиан крепко сжала руку подруги. — Мой страх — это продолжение страхов истребленных Чёрным братством фей и их потомков. И я — та, кто должен прервать этот круг, доказать себе и другим феям, что Чёрное братство нам больше не страшно, что Катей не зря собой пожертвовала, и феи Дэмленда должны показать всем своё величие…

Эвита зажмурилась от яркого света и нехотя отпустила руку подруги, растворившейся в волшебной вспышке.

Элизиан закрыла глаза и почувствовала, что парит в невесомости. Её окружил теплый, уютный свет, сопровождаемый сладкими голосами древних наяд и дриад.

Осмотревшись, фея обнаружила себя окутанной розоватой дымкой, из которой через мгновение возникли удобные лосины и водолазка. Сверху появился яркий красный, любимого цвета, асимметричный топ с бретелькой на одном плече и той же летящей, но плотной ткани шарфы-юбка. Красоту укрепил сверху коричневый корсет, удобный, но достаточно тугой, чтобы хорошо подчеркнуть талию. Длинные волосы феи по волшебству собрались в два высоких пучка.

Элизиан прикрыла глаза от удовольствия, почувствовав за спиной лёгкие, нежные крылья. Они ощущались, будто вовсе не только что возникли, а всю жизнь были рядом, так всё казалось естественно и уместно.

Фея вдруг поняла, что должна взмахнуть рукой. Когда она сжала в кулак пальцы на вытянутой руке, в её ладони сам по себе возник длинный посох с двумя красными лентами на концах.

Свет медленно стал исчезать. Как бы ни хотелось остаться и подольше слушать чудесные песни предков, Элизиан вновь ощущала свой вес и притяжение земли. Она вернулась в реальность и поражённо осмотрела себя.

— Не так уж страшно теперь, да? — Эвита утомлённо улыбнулась.

Элизиан обняла подругу, отбросив ненадолго свое деревянное оружие. Она чувствовала, что где-то глубоко в душе у Эвиты бушует скрытая, тщательно сдерживаемая буря, но не могла заставить её открыться, потому лишь умиротворённо улыбнулась.

— Спасибо, — прошептала она, и вдруг отвлеклась на яркий свет совсем рядом.

— Ох, не так уж далеко меня привёл зов, — трансформировавшийся Тасс улыбнулся, увидев возлюбленную в совершенно новом обличии. — Ты прекрасна.

— Какой еще зов? — Элизиан отдалилась от Эвиты и удивлённо посмотрела на парня.

— Я — ближайший к тебе хранитель, так что моя миссия — доставить тебя в совет, — Тасс протянул ей руки. — Думаю, они будут ждать.

========== 1.41 ==========

С тех пор как Тасс и Элизиан вернулись из Совета, на них обоих было страшно смотреть. Злые, печальные, они ни на секунду не обменялись взглядами друг с другом.

Даже взволнованной Фере не удалось разузнать хоть что-то, и Кадире пришлось силой увести подругу тренироваться, чтобы та не доконала и без того измученных любовников.

Под утро, когда все, наконец, задремали, оставив Йена на дежурстве, Фарид тоже не сомкнул глаз.

— Тебе не стоит поспать? — зевая, поинтересовался воин, уже с полчаса лениво тыкавший палкой в затухший огонь.

— Тот же вопрос к тебе, — Фарид пожал плечами. Он сидел всё там же, на земле, по-турецки сложив ноги, и опирался на свой посох. — Я хотя бы не зеваю через слово.

— Это ничего не значит, — проговорил Йен с очередным зевком.

— Кто-то у реки, — принц Хаотиса насторожился и соскочил с места.

— Ты отсюда чувствуешь это? — Йен с подозрением поглядел на него, прикрыв рот на очередном зевке.

— Я установил там что-то вроде волшебного детектора, это такая бла-бла-бла-шка, которая отслеживает, если