– Лизе важнее, – сказал Шаман решительно.

Все посмотрели на девочку. Она так же безмятежно спала.

– Но что если станет хуже? – покачал головой Лорд.

– Куда уж хуже?

– Я пила эту воду, – объяснила Алена. – Хуже не стало. Может быть, это самая обычная вода из горного ручейка. Но мне хочется верить, что живая! Не мертвая же, раз я не умерла! Давайте попробуем.

Они встали вокруг лежащей на земле Лизы. Алена успела подумать о том, что Сергею наверняка очень досадно, он даже не видит, что происходит. Сама она вновь опустилась на колени и очень осторожно попробовала выжать платок над чуть приоткрытыми губами девочки.

Вначале ничего не произошло. Рассердившись от страха, Алена скрутила платок в безжалостный жгут, так что ткань едва ли не треснула. Долгожданная капля сорвалась прямо Лизе в рот.

Мгновение пролетало за мгновением.

– Ну что? – осмелился спросить Сергей.

Никто не ответил, напряженно вглядываясь в бледное, заострившееся личико.

Надежда срывающимся голосом позвала девочку по имени, а Алена похлопала по щекам. Ресницы затрепетали, как будто Лиза силилась проснуться.

– Лиза, Лиза, – заговорили все скопом.

– Помогите же! – взмолился Сергей.

Лорд подхватил его под мышки и подтащил ближе к девочке. Та громко вдохнула, как ребенок, которому снится дурной сон, вздрогнула и повернулась на бок – но не проснулась.

– Воды слишком мало, – в отчаянии проговорила Алена.

– Или это самая обычная вода, – рассудила Бабушка. В глазах у нее стояли слезы.

Федор молчал. Лорд уложил Сергея на землю ближе к Лизе.

– Я снова пойду. Из чего можно сделать сосуд?

Никто не знал.

– Раковина? Здесь их нет.

– Скорлупа кокоса, панцирь черепахи… тут ничего этого нет.

«И как бы мне было дотащить вниз со скалы панцирь черепахи с водой в нем?!»

– Думайте! – попросила Алена и повернулась к Шаману. Закусив губу, чтобы не плакать, она принялась за дело: обтерла ему лицо влажным платком, потом взяла в свои ладони одну за другой его послушные, обмякшие руки, обтерла и их.

Он пошевелил пальцами и вдруг закричал:

– Ура!

– Что такое?

– Шевелятся!

– Что?

– Пальцы! Я всю дорогу посылал им команды, но они были как каменные! А теперь шевелятся! Алён, это живая вода! Это она, точно!

Все воодушевились. Если Сергею вода помогает, она пробудит и Лизу, просто надо чуть больше этого чудесного лекарства. Как же достать ее?

– В поход я всегда брал с собой фляжку, – заметил тоскливо Федор. – Она пристегивалась к поясу. Куда как удобно!

– Где та фляжка… – согласился Лорд.

– И где тот пояс, – съязвила Алена.

Федор посмотрел на нее со смешанным выражением гнева и одобрения.

– Может, мы сумеем проследить путь, по которому этот ручеек спускается вниз? – предложил он.

– Было бы прекрасно. Но они сливаются вместе прямо там – живая вода и мертвая. Ну это я так думаю, что живая и мертвая… Значит, остается одежда, – со вздохом сказала Алена.

Прямо рядом с Федором думать о том, что придется спускаться сюда без рубашки и без лифчика, было совсем уж нестерпимо, однако другого выхода она не видела.

– И опять я ничем не в силах помочь, – с горечью пробурчал волк. Потом он обратился к команде:

– Кто что может отдать Алене? Снимайте!

Лорд стянул с себя рубашку. Шаман предложил взять все, что угодно, но чтобы ему помогли раздеться. Бабушка, стесняясь, прошептала, что у нее бюстгальтер на поролоне, наверное, он сможет напитаться водой лучше других предметов одежды.

– Ну вот, – подытожил Федор. – Положи все это за пазуху, и можно лезть.

Алена улыбнулась. До какой степени она привыкла рассчитывать только на себя? Даже не подумала о том, что хотя бы одежду можно одолжить. Когда это у нее пройдет? И пройдет ли?

– В сказке, между прочим, – вспомнила она, – волк послал за живой и мертвой водой ворона.

– А?

– Серый Волк в сказке. Как коня съел, так и служил потом Ивану. Кстати, тоже был оборотень: то в виде Ивана предстанет, то вообще в виде Василисы.

– Я коня не ел, – поспешно открестился Федор и почему-то посмотрел на небо.

– Ты и ворона не ловил.

– Попробовал бы, только я тут птиц давно не видел.

– Да, – согласилась Алена. – В лесу они хотя бы пели, а здесь уже ни одной не найдешь.

Тут ее отозвала в сторону Бабушка. Вытянув из рукава лифчик с внушительными чашечками, она торжественно вручила его Алене. Еще она сняла с шеи свой драгоценный медальон на цепочке. Открыла крышечку, поддела ногтем фотографию и сунула ее в карман широкой юбки, а само украшение протянула девушке.

– Посмотри, он закрывается. Может быть, ты сможешь набрать туда… мертвой воды? Капельку?

Алена провела пальцем по объемным розочкам, по виду напоминавшим финифть, на потертой крышке. Нащупала сбоку крошечный выступ и открыла медальон. Места там оказалось немного, углубление для фотографии – да и только.

– Но сколько сюда поместится воды? – подумала она вслух.

– Капелька. Капельки ведь хватит.

– Хватит для чего?

Бабушка отвела взгляд.

– Вы окончательно уверились в том, что среди живых вас уже нет, и решили разрубить этот узел? – догадалась Алена.

Та кивнула.

– Но послушайте… – девушка сжала в руке старинное украшение. Отговаривать было бесполезно, и она сказала правду:

– Но я боюсь трогать мертвую воду. Что если она сразу подействует и вниз я уже не слезу? Что если я упаду и умру прямо там?

Надежда растерялась. Ей это явно не приходило в голову.

– Думаешь, наружно вода тоже… – она запнулась. – Ну смотри.

Алена кивнула.

– Вначале я должна принести живой воды Лизе и Сергею. А там поглядим.

Напихав за пазуху тряпок, девушка снова полезла на скалу. Живая вода – или самовнушение – делала свое дело, в этот раз подъем давался ей быстрее и легче. Пустой медальон она все же повесила себе на шею. Он был легким, теплым.

Сколько лет носила его на своей груди Надежда? Чей портрет она хранила там? Наверняка это был человек, очень важный для нее, иначе она не смогла бы пронести медальон через Эту Границу. Чью фотографию она достала и спрятала сейчас? Помнит ли она этого человека, если забыла все? И ждет ли он ее за этой чертой?