– Пойду, – глядя на дельфиньи трюки, подумал Джеронимо. – Хуже точно не будет.

В ту же минуту на душе парня вдруг стало легко и спокойно. Сделав в воздухе кульбит, дельфин снова встал на хвост и, кивнув, уплыл.

– Вот и не верь после такого во всякую мистику, – проворчал парень и, выбравшись из воды, зашагал к дому, который они снимали.

Утром, едва рассвело, Джеронимо объявил друзьям, что в ближайший месяц в воду не пойдет и, отмахнувшись от вопросов, отправился к шаману. Старик встретил его на том же месте, словно и не уходил. Кивнув в ответ на приветствие, шаман снова погладил медузу и, иронично покосившись на парня, спросил:

– Поверил моим словам после разговора с дельфином или вода остудила твою горячую голову?

– Хватит издеваться, – отмахнулся Джеронимо. – Говорите, что я должен делать.

Вместо ответа шаман тяжело поднялся на ноги и, подойдя к полке, висевшей на стене, снял с нее небольшую глиняную чашку. Смешав в ней порошки из каких-то пахучих трав, он развел полученную смесь водой из чаши с медузой и, протянув плошку парню, приказал:

– Снимай рубашку, пей и ложись на спину.

Тяжело вздохнув, Джеронимо одним глотком выпил полученную отраву и, скинув рубашку, улегся на циновку. Шаман достал с той же полки тонкую костяную иглу и плотно закрытую чашку. Усевшись перед парнем, старик принялся что-то негромко напевать, и вскоре Джеронимо понял, что почти уснул. Веки налились тяжестью, а тело свое он перестал ощущать вообще.

– Закрой глаза. Отдыхай. И ничего не бойся. Помни: тебя будут испытывать, но ты принадлежишь только Создателю и морскому духу. Создатель заботится о твоей душе, а о теле позаботится морской дух.

Подчиняясь команде, Джеронимо закрыл глаза и словно куда-то провалился. Это было нечто среднее между сном и явью. Краем сознания он понимал, что жив и находится в хижине шамана, но то, что начало появляться перед его внутренним взором, убеждало в обратном. Он то вдруг оказывался посреди пустыни, задыхаясь от жары и жажды, то захлебывался ледяной водой арктического моря. То на него нападали какие-то чудовища, а то стая дельфинов уносила его к виднеющемуся на горизонте атоллу.

И когда Джеронимо уже окончательно запутался в этих видениях, все вдруг пропало. Он снова оказался под водой. Там, где любил бывать больше всего. Прозрачная вода искрилась в солнечных лучах, а на песчаном дне появился перламутровый дворец. Изящное, словно сотканное из света и воды здание было настоящим произведением искусства. Над дворцом не спеша нарезали круги самые опасные животные океана – касатки, или киты-убийцы. У входа раскинули длинные щупальца огромные осьминоги, а над самой дверью медленно плавали электрические скаты.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась гигантская черная манта. Джеронимо готов был увидеть кого угодно, даже морского царя из мультика, но такого он не ожидал. Между тем манта, взглянув на него пронзительными черными глазами, величественно развернулась и скрылась за дверью. Потом все снова погрузилось в темноту. Очнулся Джеронимо уже вечером. К собственному удивлению, никаких неприятных ощущений он не обнаружил.

Нанесение полного узора заняло три недели. Еще неделю ныряльщик ходил к шаману, чтобы убедиться, что его тело приняло татуировку и все нормально заживает. Но советы старика парень продолжал слушать очень внимательно и вот теперь, глядя на армаду, осадившую Удайю, мысленно ругал самого себя, что не доверился собственным ощущениям.

Наблюдавшие за странными перемещениями в порту английские моряки уже начали заключать пари, куда именно отправится корабль, стоящий под загрузкой, когда подошедший к лорду Томасу помощник тихо спросил:

– Мы блокируем выход из гавани полностью. Куда они поплывут?

– А если это золото никуда не поплывет? – спросил у него второй помощник.

– Если оно не поплывет, то оно, несомненно, потонет, – зло усмехнулся лорд Томас.

– Пираты решили утопить золото в собственной бухте? – недоуменно уточнил первый помощник, всматриваясь в происходящее в порту.

– Кто их знает! Пираты. Один морской дьявол может знать, что у них на уме, – многозначительно протянул лорд Томас. – Зовите ныряльщика. Сейчас они отойдут, и ночью мы проверим, что они там топили.

Суета в бухте продолжалась до самого заката. Потом ворота города закрылись, и флагман английской эскадры медленно приблизился к тому месту, где пираты сбрасывали за борт свой груз. Рыжий ирландец, считавшийся на корабле лучшим пловцом и ныряльщиком, раздевшись донага, готовился спуститься под воду. Встав у борта, он интенсивно дышал, вскидывая руки и старательно вентилируя легкие. Вручивший ему пузырь с воздухом матрос, поправляя привязанный к поясу ныряльщика конец, тихо сказал:

– Осторожней, Генри. Не знаю, как и зачем они это сделали, но в воде полно крокодилов.

Спустившись по трапу в воду, Генри сделал еще пару вдохов и погрузился. Старательно загребая всеми конечностями, он то и дело тревожно оглядывался. Где-то на краю видимости мелькали длинные силуэты крокодилов, заставляя его вздрагивать от испуга и еще сильнее грести руками. Впопыхах Генри так и не понял, что у крокодила с самой большой головой торчат человеческие руки и ноги.

Джеронимо, получивший от Мякиша особое поручение, отслеживал каждое движение вражеского лазутчика. Но, к его удивлению, англичанин не пытался нырнуть к сброшенному грузу. Дыша воздухом из пузыря, он добрался до берега и, осторожно переступая босыми ногами, скрылся в кустах. Похоже, пловец получил другое поручение, а проверять сброшенный в воду груз англичане будут после победы. По-другому интерпретировать действия пловца португалец не мог. Убедившись, что больше желающих понырять не будет, португалец не спеша поплыл к берегу.

Утро началось с пристрелки. Зарядив большую метательную машину вязанкой хвороста, пираты подожгли ее, и командовавший расчетом пират саблей перерубил веревку. Горящая вязанка с воем ушла в небо и, не долетев до флагмана нескольких метров, упала в воду. Вышедший на палубу лорд Томас с непробиваемым хладнокровием наблюдал за летящими в его корабли пылающими вязанками.

– Принеси мне огня, Билли, – приказал лорд своему помощнику, доставая трубку.

Следующая вязанка, пролетев мимо него, рухнула в воду за кораблем. Из вязанки выпала горящая хворостина и упала прямо ему под ноги. Подняв ее, лорд Томас не спеша раскурил трубку и, швырнув хворостину в воду, с ненавистью прошипел:

– Солома! Ладно. Скоро ты узнаешь, безголовый идиот, что такое свинец. – И, повернувшись к подошедшему помощнику, добавил: – Спасибо, Билли. Я уже прикурил.

Закусив мундштук зубами, лорд Томас достал подзорную трубу и, наведя ее на кромку прибоя, замер. Не понимая, что именно он хочет там увидеть, помощник отступил на пару шагов в сторону, чтобы не мешать и в то же время быть под рукой, но вне ее досягаемости. Адмирал славился своей вспыльчивостью и тяжелыми кулаками. Лорд Томас уже докурил трубку, когда в воде мелькнуло то, чего он так ждал.