Алексей уже заканчивал макет, когда сзади подошла Нелли, нырнула под его рукой и, прижавшись животом к столешнице, нависла над клавиатурой ноутбука

— Чем ты вообще занимаешься? Что это за штуковины такие?

— Макет подсвечника из акрила. Для оформления свадебного зала.

Нелли рассмеялась, повернув голову, мазнула по щеке Алексея распущенными лиловыми волосами.

— Сапожник без сапог.

— Ну да, — согласился он. — Большинство моих клиентов — свадебные салоны и фотостудии.

Нелли снова отвернулась к экрану, ткнула пальцем в мелкие буквы.

— А это что?

Алексей чуть склонился, невольно прижимаясь плечом и рукой к острым лопаткам Нелли.

— Это монограмма, она будет на всех элементах декора: на подсвечниках, подносах, салфетницах. Инициалы молодожёнов.

— Ну ни фига себе люди заморачиваются со свадьбой!

— Ещё как заморачиваются. — Он замолчал, пристально глядя на её затылок, почему-то эта часть тела показалась трогательной и такой уязвимой. Опустив взгляд ниже, увидел свежие, розовые полоски шрамов. Где-то глубоко внутри всколыхнулась злость на отца Нелли и тихая, пока ещё не ясная нежность.

— Я рад, что ты познакомила меня с ЖанЭд. Она удивительная. Быть её другом большая честь.

Ему не давала покоя мысль, что Нелли выросла в атмосфере не просто угнетения, а жестокости, постоянно подвергалась оскорблениям. Он не мог понять, откуда в ней столько жизнерадостности и непосредственности, а сегодня увидел, благодаря кому она не обозлилась, не скатилась по наклонной и сохранила способность шутить и мечтать. Именно ЖанЭд оказалась главным человеком в жизни Нелли, и он не мог не восхититься характером этой громкой и большой женщины.

Нелли застыла, глядя в экран ноутбука, изображение расплывалось перед глазами, она сосредоточилась на ощущениях: в груди разливалось непривычное щекочущее тепло, ей было жутко приятно, что ЖанЭд произвела на Алексея такое впечатление и ещё важнее, что он понравился ЖанЭд.

Пригнувшись Нелли выползла из-под руки Алексея и направилась к постели, но на половине пути резко остановилась. Развернувшись на пятках, в несколько шагов преодолела расстояние до стула, на котором сидел Алексей. Порывисто прижалась к его спине, обхватив руками поперёк груди, уткнулась носом в лопатку. От неожиданности он вздрогнул, но не шелохнулся, опустил взгляд на узкие ладони, лежащие на его майке, и слегка сминающие ткань. Невольно задержал дыхание, привыкая к новому для себя ощущению — объятиям Нелли.

Она чуть шевельнулась, чёлкой защекотала кожу над вырезом майки.

— Спасибо. Ты даже не представляешь, как мне приятно это слышать. ЖанЭд потрясающая, но не умеет нравиться людям, да и не пытается. Я бы тебе не простила нелюбовь к ней.

Нелли разомкнула объятия, только сейчас осознав, что нескромно прижималась к Алексею. Сердце с опозданием зачастило. Всё-таки он мужчина, а не один из Тайсонов, которых она воспринимала в принципе так же, как и они её — как бесполых существ. Она вернулась на кровать с намерением заснуть. Услышав вдогонку пожелание спокойной ночи, машинально откликнулась в ответ. Засыпала медленно, проваливаясь в сон, как в рыхлый снег. Сложив ладони лодочкой, засунула между согнутых коленей, словно старалась удержать ощущение от прикосновения к напряжённым мышцам Алексея.

Когда Алексей выключил ноутбук, Нелли уже крепко спала, и он не потревожил её сон, когда лёг на свою половину кровати.

[1] Дольф Лундгрен — шведский актёр, режиссер и продюсер. IQ — 160 баллов.

Если бы Нелли попросили назвать лучший день в её жизни, она бы растерялась и накатала список в несколько сотен пунктов. Лучших дней у неё случилось много, а вот худшие она могла пересчитать по пальцам, но каждый из них засел в памяти как болезненная воспалённая заноза.

В этот раз худшему дню предшествовали несколько просто неудачных и не приятных. Тогда Нелли ещё не подозревала, что с неба упала первая капля, отмечающая начало бури.

В восьмом классе Надя познакомилась с новой компанией. Их свела любовь к музыке и заброшенный пятачок в парке, где они любили горланить песни под гитару, как только похолодало, любители русского рока переместились в гараж к Сане Павлюкову — заводиле и негласному лидеру. Надя начала постепенно отдалятся от Нельки, всё меньше времени они проводили вместе, а беседы перед сном становились всё короче. Как только Юрий Михайлович приезжал из рейса, Надя временно возвращалась к роли послушной дочери, не задерживалась в гараже, бренчала на гитаре, сидя на своей постели, для единственной слушательницы Нельки.

Сёстры старались не злить отца, он легко выходил из себя и срывался на маме. Руки распускал редко, но его криков и запретов было вполне достаточно, чтобы появилось желание притворяться примерными. Нелли всегда полагала, что её семья одна из многих, вполне обычная, благополучная, не все в её классе могли похвастаться полным комплектом родителей, да и жили они вполне в достатке. Не шикарно, как некоторые одноклассники, но могли себе позволить и хорошую одежду, и современную технику. Мама работала сменами в продуктовом магазине, успевала проверять уроки у дочек и создавать домашний уют. Когда отец уезжал на работу, Надя и Нелька выдыхали, отпадала необходимость скрывать общение с друзьями и возвращаться домой засветло.

Всё изменилось не сразу, в течение года. Сначала мама уволилась с работы, это совпало с днём, когда Юрий Михайлович отправился в очередной рейс.

Нелли пришла со школы вместе с Тайсонами, надеясь, что в квартире пусто, и никто не помешает им посмотреть фильм вприкуску с попкорном и бездельничать. Мама не вышла из спальни и Нелли бы так и не узнала, что она дома, если бы не зашла в родительскую комнату за дополнительными подушками. Мама лежала на кровати, поджав колени к груди, и смотрела в стену. Нелли от неожиданности вздрогнула, едва удержала крик.

— Мам, ты меня напугала. Почему ты дома?

— Я ушла с работы.

Нелли села на постель и погладила маму по плечу.

— Ты себя плохо чувствуешь?

Вера ответила не сразу, протяжно, печально вздохнула.

— Да. Наверное.

— А мы с Яицкими шумели, не знали, что ты дома.

— Я вас не слышала.

— Мы тогда пойдём на улицу. Не будем тебе мешать.

Нелли уже взялась за ручку двери, когда мама её окликнула.

— Нель, я красивая?

— Конечно, — ответила она, присматриваясь к опухшему лицу и растрёпанной прическе. — Очень красивая.

— Не уходите, вы мне не мешаете, не хочу сейчас быть одна.

Спустя несколько недель всё наладилось, Вера устроилась в другой магазин, всё пошло по старому сценарию. Отец обеспечивал семью и в принципе на этом считал свой долг выполненным. Юрий Михайлович полагал, что воспитание детей не слишком отличается от дрессуры собак, главное заставить их выполнять приказы. Правда к «прянику» почти не прибегал, воспитывал «плетью». Нелли и Надя ни в чём не нуждались, всегда были сыты, обуты-одеты, чувствовали контроль, а за примерное поведение могла случиться амнистия в каком-нибудь ранее объявленном наказании.