резко смолк, мои ноги и пальцы рук онемели, когда я услышала уверенные приближающиеся шаги.

Может, это Сармант!

Обрадовавшись, я чуть отступила, чтобы позволить войти ему.

Дверь распахнулась.

Моя улыбка сходила с лица медленно. Прямо передо мной стоял следователь Наб Терсон.

Я попятилась.

— Даже не думайте, леди Лонрэйт, — предупреждающе сверкнул взглядом мужчина, давая знак возникшим в дверях законоправникам войти в кабинет.

— Берите её.

Я даже не успела моргнуть и среагировать, ко мне приблизился законоправник. Одним движением он накинул на мои руки холодные металлические наручники, которые тяжёлым грузом сковали кисти.

Я моргнула, пребывая в заторможенном состоянии.

— Вы арестованы, леди Лонрэйт, — заявляет Наб, а по моей спине расползается мороз.

Меня грубо берут под локоть и выводят из кабинета. Брамс посторонился. Он сводит брови и смотрит на следователя исподлобья. А потом переводит взгляд на меня, и его выражение лица меняется, становится тревожным и растерянным. Но что он может сделать? Если бы здесь находился Рэн Сармант…

Брамсу понадобилось много сил, чтобы оттащить Вайта, который рвался на чужаков. Мы вышли на улицу, и в обществе законоправников меня довели до машины. И когда меня посадили внутрь, а дверь захлопнули, внутри вдруг всё оборвалось. Не думала, что этим всё может закончиться.

— Трогай, — командует Наб водителю, а я вздрагиваю.

Следователь поворачивается ко мне и усмехается. Равнодушно, холодно. Ему плевать на меня и мои чувства, ему главное поймать преступника. Но я не преступница, я ничего плохого не совершала! Только кто мне теперь поверит.

Дорога оказалась слишком короткой. Я знала, что если попаду в участок, то из него мне уже не выйти. Это какой-то кошмар. Со мной не может такого произойти. Не могло. Но это случилось. И меня обвинят в смерти Камрона. Посадят на много лет. Моя жизнь перечёркнута.

Страх нарастал как снежный ком, весь ужас грядущего буквально раздавил, так что я не могла толком соображать и думать.

Моему шоку не было предела, когда мы проехали к парадной прокуратуры, нам буквально преградили путь столпившиеся люди. По телу прошлась болезненная дрожь, когда я заметила среди толпы знакомые лица. Мэйси, что она здесь делает? И даже её брат. Но самое ужасное, здесь находились родственники Камрона.

Кто их всех позвал? Откуда они узнали? Ничего не понимаю.

Я сглатываю, сжав дрожащие пальцы в кулаки. Машина остановилась, законоправники вышли, открыв с моей стороны дверь.

Я поворачиваюсь к Набу.

— Снимите, — прошу и поднимаю руки с наручниками.

Мужчина сузил глаза и посмотрел в сторону, он не спешил выполнять просьбу.

— Вы укрывались в доме Сарманта, прятались, пытаясь уклониться от ответственности. Выходите, леди Лонрэйт, — сухо бросает он, не давая другого выбора.

Внутри всё звенит от безысходности и бессилия. Такого позора мне ещё не доводилось испытывать, появляться в таком виде перед всеми.

На миг прикрываю веки, собираюсь с остатками самообладания. Я всегда была одна в тяжёлых ситуациях, и сейчас меня никто не спасёт.

Никто.

Открываю глаза и выхожу из машины. Холод тут же сковывает тело, с хмурого неба одна за другой падают первые снежинки, обжигая кожу на щеке и губах. Вот и первые морозы.

Поёжилась и хотела обнять себя руками, чтобы согреться, но наручники не дали.

— За мной, — командует охране Наб.

Я шагаю за законником, пытаясь пройти через толпу. Стараюсь не смотреть ни на кого, но резкие слова долетают до слуха, заставляя поднять голову.

— Убийца, — произносит кто-то из родственников Лонрэйта.

— Поделом тебе.

Ком подступает к горлу, глаза затуманиваются слезами непонятно от чего: то ли от холода, то ли от жестоких обвинений, которые сыпятся на меня со стороны. Совсем не справедливых.

— Пусть отвечает за свои деяния!

Нам буквально преграждают путь и не дают пройти так быстро к зданию. Многие лица мне были совершенно не знакомы, да и разбираться я не могла, отчаяние и обида закружили в водовороте. Наб, который шёл впереди, что-то отвечал им, но его мало кто слушал, всё внимание было на меня.

На глазах поднимался хаос и волнение в толпе. И я поняла, что здесь были и журналисты. Кто-то схватил меня за плечо и грубо дёрнул, заставляя повернуться.

Глава 20

Рэн Сармант

— Всё. Все доказательства переданы и вступили в силу, — оглашает глава, закрывая папку.

Я нетерпеливо бросаю взгляд на часы.

— Была проделана огромная работа за одно утро, поздравляю вас, господин Сармант, — протягивает для рукопожатия руку главный прокурор Ветенбера. — Честно говоря, раскрыть преступление прямо в здании законоправления — такое впервые за всё время существования столицы, — довольно усмехается.

Да, всё прошло более чем гладко, госпожа Лонрэйт созналась сразу, и всё потому, что держала злость на Вишен. Как оказалась, она наведывалась к ней вчера и получила отпор. Я задумался, её магия повела себя неоднозначно. Вопрос только почему. Где-то в глубине ответ был, но хорошо обдумать это не было времени. Ещё предстояло много возни с делом семьи Лонрэйт.

— А это ещё что? — глава повернулся к окну.

Я повернулся к окну и заглянул в него. Там, внизу, скопилось много народу, непонятно, по какой причине, но, когда я выхватил взглядом хрупкую женскую фигуру со светлыми волосами в окружении законоправников, всё внутри окаменело.

Разворачиваюсь и широким шагом покидаю кабинет главы.

Уже в коридоре срываюсь на бег, несясь к выходу.

— Проклятая семейка Лонрэйтов!

Вылетаю на улицу, вбирая в грудь холодный воздух, на ходу снимаю пиджак. Прорываюсь через толпу, которая расходится сама, видя мой гневный вид.

Внутри все вскипает, когда я вижу, как Вишен хватает кто-то за плечо. Жёстко одергиваю его руку от неё и толкаю подонка в сторону.

— Не смей касаться, — бросаю первое и последнее предупреждение.

Мужчина хлопает глазами и пятится. Толпа замирает.

Поворачиваюсь к Вишен.

— Рэн… — шепчет едва слышно.

Скольжу взглядом по бледному лицу любимой, встречаюсь с ошеломленным и немного растерянным взглядом, который касается чего-то живого во мне, от чего грудь наполняет горячей силой, разливающейся по всему телу. Не медля, накидываю на её плечи пиджак.

— Идём, — мгновенно увлекаю за собой, пряча от глаз толпы.

Вишен Лонрэйт

Сармант возник будто из воздуха, его появления поразило и немыслимо обрадовало.

“Он здесь, рядом со мной”, — твердила себе, когда он увлёк меня за собой, и я спешила за ним, кутаясь в его пиджак.

— Какого чёрта, Сармант? — преграждает неожиданно дорогу Наб.

— С дороги, — проговорил Рэн так, что следователь незамедлительно исполнил его далеко не просьбу. Никогда не видела Сарманта таким напряжённым. И это