ноги, а он все упивался зрелищем. Глухо выругавшись, он без предупреждения впился в меня ртом. Возможно, король волков был неискушен в искусстве чувственной любви, но я не догадалась бы об этом, даже если бы сама имела некоторый опыт в этой области.

Долгими бархатистыми движениями его язык ублажал меня, вкушал все от одного бедра до другого. Те дрожали так сильно, что мне казалось, будто кровать ходит ходуном. Я запустила пальцы в его волосы и потянула. Еще.

Еще, еще, еще…

Он откликнулся на мой зов и припал к точке, которую целенаправленно до этого избегал, неторопливо исследуя все вокруг, и одного лишь ласкающего прикосновения языка Дейда оказалось достаточно. Я сотряслась и застонала, сжав бедрами его голову, и мое тело выгнулось к потолку, и на несколько блаженных секунд я погрузилась в океан чистого экстаза.

Дейд осторожно отстранился и принялся едва ощутимо целовать меня в живот – что было пыткой, и я притянула его к себе, отчаянно желая, чтобы губы короля снова слились с моими.

Он навис надо мной – блестящий рот, томный взгляд.

– Ни разу за всю свою жизнь я не пробовал ничего подобного тебе.

Я по-прежнему дышала сбивчиво, сердце все еще сбивалось с ритма, но мне хотелось еще. Хотелось так сильно, что я хрипло прошептала:

– И какова я на вкус?

– Как звезды и солнце, как то, что принадлежит мне. – Он облизнулся. – Проклятье, только мне! – Я схватила его за подбородок, потянула к себе, желая прочесть это по его глазам – просто желая снова, еще. Прикрытые веки Дейда мгновенно распахнулись, губы изогнулись в улыбке. – Ты меня удивляешь.

– Замолчи и поцелуй меня, дикарь.

Я проглотила этот смех – и стон, когда прошлась языком по его губам, вкушая собственное естество. От того, как оно сочеталось с его собственным вкусом, у меня закружилась голова.

Но мой зверь вдруг отпрянул, затаил дыхание и обрел до того неуверенный вид, что я подивилась, тот ли это мужчина, в компании которого я провела последние несколько недель.

– Я причиню тебе боль.

В ответ я лишь улыбнулась и прикоснулась своим носом к его носу, погладила его щетинистые щеки. Он тяжело дышал, его руки дрожали. Я прошептала:

– Ты ведь и так уже причинил мне столько боли, так какой смысл останавливаться в такой момент?

Зря я это сказала.

Король отодвинулся от меня – вожделение в его глазах боролось с чем-то иным, чему я не знала имени.

Ошарашенная, я села и потянулась к нему, ненавидя себя за это, но опасаясь, что он откажется от соглашения, которое мы вроде как уже заключили.

– Погоди.

Он встал с постели – его безупречный зад, мощные бедра, на которых играли тени и звездный свет, отвлекли меня, а паника моя меж тем все усиливалась.

Приказ короля прозвучал тихо – не громче бурчания.

– Можешь вернуться к себе.

– Что, прости? – Невероятно. Возмущение подавило панику. Я чуть не завопила от бешенства, но вовремя сдержалась. – Никуда я возвращаться не намерена, – заявила я и отсела подальше на постели, скрестив на груди руки и переплетя ноги.

Дейд остановился у комода – окаменел.

– Это была не просьба. А приказ.

– Тогда поди сюда и накажи меня, ибо я отказываюсь ему подчиняться.

Он оглянулся на меня, и зверь, что скрывался внутри его, сверкнул глазами.

– Осторожнее, лебедь. – Угроза, заключенная в каких-то два обманчиво безобидных слова.

– Или что? – поддела я его, гордясь тем, что голос мой не дрогнул, но тут он обернулся, и все внутри меня сжалось. – Ты напачкал у меня между ног. А перед этим дал мне обещание, которое так и не сдержал.

– Да неужто? – передразнил он меня и сделал два расчетливо медленных шага к изножью кровати.

Мой взгляд соскользнул на внушительное достоинство Дейда, и внутри не то вспорхнули бабочки, не то растеклась лава. Я обвела глазами резкие контуры его бедер и живота, затем подняла взгляд на крылья, что реяли во тьме у него за спиной, отбрасывая округлые тени на стены и заграждая лунный свет.

Ощутив на себе мой взгляд, словно тот был перышком, Дейд зарычал.

Наконец я встретилась с ним взглядом. Посмотрела ему в глаза и закусила губу, а затем проворковала:

– Так это выглядело с моей стороны.

Пришел его черед – он нагнул голову вбок. Взор короля был воистину звериным – прополз у меня между ног, задержался на груди и переместился на лицо, а я откинулась назад на постель и запустила пальцы в свои спутанные волосы.

– Хочешь знать правду?

Кровать прогнулась под его весом. Его ладони обхватили мои лодыжки и медленно поползли вверх, поднимаясь все выше, выше и выше, и наконец остановились у бедер.

– Всегда хочу, – сдавленно ответил он.

Признание обожгло мне глотку, язык и губы.

– Сомневаюсь, что смогла бы уйти от тебя, даже если бы ты действительно этого хотел.

Он замер. И спустя миг возник надо мной – так стремительно, что я пискнула, – пристально посмотрел на меня и хмуро произнес:

– Ты мне душу рвешь.

– Ну так, – ответила я этим губам, которые так и манили меня, – порви меня в отместку. – Я обхватила его ногами и притянула к себе.

Еще один рык.

– Ты пожалеешь об этом. – Однако Дейд примостился ко мне, готовясь броситься в бой и убивать, как только будет дан сигнал к атаке. – Мы оба знаем, что пожалеешь.

Я не стала бы ему лгать – не в такой миг, – но поймала себя на мысли, что испытываю вожделение, когда он смотрит на меня вот так. Так, словно я – меч, который он обожает и которым бесконечно пронзает себе грудь.

Это было невозможно. У кровавого властителя отсутствовали сердце и чувства, но, возможно, судя по страху, что промелькнул в его бездонных, неистовых глазах, у него все же была душа.

Душа, которую я уничтожу.

Я ласково коснулась его щеки, прижалась лбом ко лбу и поцеловала в нос – глаза в этот миг защипало от слез.

– Может, пожалею, а может… – Я прильнула к губам короля, и его резкий выдох обжег мне рот. – Может, это будет единственным, о чем я не пожалею.

Его рука нырнула мне под плечи, другой рукой он привлек мою голову к своей, и мы слились в поцелуе, а тело его вторглось в мое с прицельной точностью, лишив меня девственности и разрушив все мои глупые планы.

Дейд заглушил поцелуем мой крик – его пальцы гладили мои потные волосы, его член устроился во мне – до того твердый, до того огромный, что я опасалась, не лопну ли по швам.

Дальше были бесчисленные натужные вздохи – но я осталась цела. Я не сломалась, а он все целовал меня – в губы, щеки, веки. Медленно открыв глаза – мышцы мои, казалось, размякли и растаяли, несмотря на то что между ног до сих пор жгло, – я увидела, что мой дикарь выжидающе смотрит на меня.

– Прости меня, – выдохнул он.

От изумления у меня открылся рот, ибо я впервые услышала от него эти два слова и забеспокоилась. Забеспокоилась, потому что король волков не мог их произнести. Он не знал, что это такое. Ему было неведомо искреннее раскаяние. И все же при виде муки, написанной на его лице, при виде этих неземных черт, искаженных волнением, я засомневалась.

Возможно, он начал постигать это явление.

Я расслабилась еще больше, расправила затекшие ноги, провела пальцами по его взмокшим от пота бровям.

– Простить тебя за то, что ты лишил меня девственности, или за то, что причинил мне боль?

Он хмыкнул – от этого грудного звука у меня екнуло сердце, а у него вспыхнули глаза, напомнив о жгучем ощущении в промежности. Улыбнувшись, он нашел мою ладонь, положил ее мне на грудь и прикоснулся к ней губами.

– За первое я извиняться не буду. – Игривость покинула его глаза. – Но да, я сожалею, что причинил тебе боль. Что я… – Дейд болезненно сглотнул, – что я принес тебе столько страданий.

Комната завертелась у меня перед глазами, сердце ушло в пятки и воспарило, но он поцеловал меня, и я не успела его оттолкнуть.

Не успела расплакаться и потребовать, чтобы он объяснился сполна.

Впрочем, я была этому поцелую рада, что губы наши встретились и что часть тела Дейда неуверенно, но с вожделением шевельнулась во мне, – ибо я знала, за что он просил прощения.

И я не желала этого слышать. Не желала его прощать.

Но хотела его.

Кожа скользила и пылала, и через несколько секунд, может, спустя