в нескольких шагах напротив них. – Такие… обмороки? И знает ли об этом ваш опекун? Да, понимаю, – добавил он мягче, заметив, видимо, что леди Тулли решила возмутиться. – Это не мое дело, но я уже видел подобное. И ни к чему хорошему оно не привело.

Леди Тулли приобняла Флоренс, словно пытаясь ее защитить – то ли от Ронана Макаллана, то ли от призвука угрозы в его голосе.

Да, это было не его дело, но что-то заставило Флоренс ответить.

– С детства, мистер Макаллан. Это со мной с детства. После несчастного случая с моими родителями, поэтому, поверьте, дядюшка обо всем осведомлен, – добавила она, не без удовольствия наблюдая, как на лице Ронана Макаллана, приятном, в общем-то, по-мужски красивом, пусть и лишенном юношеской тонкости, появляется сначала смятение, а потом сочувствие. – Успокаивающие пилюли, которые мне прописал врач, помогают, но сегодня…

– Вы их забыли, – догадался он. – И испугались чего-то.

Или кого-то. Или последствий встречи с кем-то. Флоренс вздрогнула.

– Устала, мистер Макаллан, – сказала она. – День выдался сложным. – Повернулась к леди Тулли: – Мне стоит сообщить леди Кессиди, что я хочу уехать. После пирога, конечно. – И добавила, смущаясь: – Я буду очень вам благодарна, если вы проводите нас в зал, мистер Макаллан. И вообще… большое вам спасибо!

Потому что, если бы не он, Флоренс не знала, что бы с ней случилось.

Бурный водоворот, в который превращался мир во время приступа, лишь один раз накрыл ее с головой.

Она мало что помнила об этом, но закончилось все очень печально.

III. Аконит

Глава 1

Видеть принцессу здесь, в маленьком кабинете, было сродни тому, чтобы встретить где-нибудь посреди эйдинских пустошей знатную даму. Ее Высочество Элизабета пришла не одна – в коридоре Ронану преградили путь и обыскали его два джентльмена с ничем не примечательной внешностью и острыми взглядами, предельно вежливые и строгие. Еще с ней были две фрейлины, которым принцесса сразу же приказала выйти: Грета Бак, которую Ронан запомнил, и вторая – имя ее стерлось из памяти, а сама девушка выскочила из кабинета так быстро, что стало ясно: ей все это не нравится и она с куда большим удовольствием продолжала бы пить чай и подрезать кустовые розы, чем сопровождать принцессу в столь неуютное место, как штаб-квартира Ордена.

Ронан с Элизабетой остались вдвоем.

Для встречи Ее Высочество выбрала скромное платье, по цвету похожее то ли на пожухлую траву, то ли на осеннее болото, совершенно невнятное и неприметное, пусть и скроенное хорошо, точно по фигуре, из тяжелой, дорогой ткани. И шляпка, скрывающая прелестные кукольные кудри, была такой же – пожухлой, скромной, с широкими полями, заслоняющими лицо. Принцесса сжимала зонтик – на руках у нее были перчатки из черного кружева – и нервно постукивала им по паркету.

Она стояла у окна, выходившего на темный, почти пустой угол улицы. Такой себе вид, конечно, не слишком пригодный для любования или размышлений, но Ее Высочество продолжала смотреть вдаль, словно чего-то ждала. Ронан тоже ждал: он растерялся и не знал, что думать. В его кабинете пахло цветами, туберозой и жасмином, так ярко, будто кто-то открыл это проклятое окно, а за ним оказался не каменный мешок, а июньский сад.

Наконец принцесса пошевелилась – как ожившая куколка, в спине которой провернули ключ.

– Мистер Макаллан. – Она подняла взгляд на Ронана и растянула губы в улыбке. – Найти вас было сложнее, чем я думала.

Ронан постарался выпрямиться и не двигаться, как рекомендовали действовать при встрече с опасным диким зверем.

– Я очень польщен тем, что вы решили навестить меня здесь, Ваше Высочество, – признался он.

Элизабета ухмыльнулась.

– Я рассчитывала пригласить вас на чай, герр Охотник, но мои фрейлины убедили меня, что подобное приглашение может сделать вам… доставить вам неудобства.

Ронан отметил, что, несмотря на ужасный цвет одежды, любую другую даму способный превратить в зеленоватый полутруп, Элизабета сияла.

– Не буду отрицать, Ваше Высочество. – Он отвел взгляд. – Я бы принял ваше приглашение как великую честь, но это заставило бы меня испытывать неловкость.

– Ценю вашу прямоту. – Голос Элизабеты дрогнул от улыбки. – Есть вещи, которые сложно доверить бумаге или чужим устам, поэтому я пришла сама.

Ее шаги были звонкими, каблуки ударялись о паркет. Принцесса подступила ближе к Ронану, и он пожалел, что она выставила за дверь обеих фрейлин. Будь тут Грета Бак, пожалуй, было бы менее неловко.

Почему-то вспомнилась девушка на балу у Милле, мисс Голдфинч, и то, как ловко леди Тулли спасла их обоих от слухов и домыслов. Сейчас Ронану пригодилась бы помощь почтенной леди, и он бы очень хотел, чтобы кто-нибудь спас его от принцессы. Или от гнева принца-консорта, когда тот обо всем узнает. Если узнает. Интуиция и опыт подсказывали Ронану, что Альберт, возможно, был в паре тем, за кого решают.

Ловческое чутье молчало. По его мнению, никакой опасности в визите Элизабеты не таилось. Разве что немного неприятностей.

– Моя любимая стригоя не ошиблась, – сказала принцесса. – Наш замысел воплощен, и скоро я буду рада сообщить об этом городу и миру. Мой муж хотел наградить вас, герр Макаллан, но он не может сделать этого открыто, ведь вашей заслуги формально в свершившемся нет.

Ронан кивнул. Он и не ждал награды от короля.

– Но я все же считаю, что должна вам. – Элизабета улыбалась. Зубы у нее были ровные, как жемчужинки в дорогом ожерелье. – У магии, как вы знаете, есть одно свойство. Она не терпит неблагодарности. А я благодарна вам совершенно искренне. Не только за помощь Глории, но и за… за ловлю крыс.

– Это было частью нашей с сеньорой дель Розель работы, – ответил Ронан с легким поклоном.

– Значит, я хочу отблагодарить вас за то, что эта работа выполнена хорошо. – Принцесса сделала еще один шаг вперед. – Но, к сожалению, ни наград, ни почестей по нашему случаю не придумали, поэтому, герр Охотник, я хочу узнать у вас: чего вы хотите?

Несмотря на улыбку, на почти мурлыкающие нотки в голосе, Элизабета была серьезна, как поверенный, объявляющий о наследстве. И Ронан понял, что отказывать ей нельзя. Это не проверка скромности или преданности, нет, принцесса действительно хотела как-то отплатить ему за хорошую работу. Было это ее собственной идеей или, может, колдовство Глории действительно требовало благодарности к каждому, кто оказался причастен к счастливому исходу? Ронан не знал.

Наверное, если бы сейчас в кабинете стоял Эдвард, было бы проще. Ронан попросил бы у него какую-то ерунду вроде бутылки редкого дорогого вина. Элизабета, с этой ее улыбкой, со шлейфом цветочного запаха, не выглядела как тот, у кого можно попросить безделушку. Она ждала ответ, склонив голову к плечу, и напоминала коварного эйдинского духа с пустошей. Сделки с такими заключать не стоило, а уж если пришлось – проси так, чтобы твою просьбу нельзя было вывернуть наизнанку и обратить бедой.

– Хотите повышение? Я могла бы это устроить!

– Новые заботы – новые печали, Ваше Высочество. – Ронан покачал головой. – Меня устраивает мое место. Я на нем – это я, а не кто-то другой.

Элизабета нахмурила брови.

– Я могла бы устроить ваш брак с одной из своих фрейлин! – предложила она.

Ронан едва не рассмеялся.

– Ваши фрейлины – чудесные девушки, но, боюсь, даже если бы я планировал жениться в ближайший год, ни одну из них не смог бы сделать счастливой, – сказал он с улыбкой.

Да и Алек Макаллан не понял бы, если бы младший сын привел в дом фарфоровую чужестранку, хрупкую и ядовитую, как южный цветок.

В глазах принцессы сиял азарт и еще, кажется, удовлетворение: ей нравились его ответы, а все остальное было чем-то вроде странной игры. Ронан подумал, что, пожалуй, если однажды она все же пригласит его на чай, он расскажет ей про духов с пустошей, народец из холмов, обманщиков и хитрецов, способных на чудеса. И возможно, Элизабете это понравится.

– Презренное золото, герр Макаллан, предлагать не вижу смысла. Но все же предложу. Достаточно, чтобы сделать любую девушку счастливой!

А потом это золото обернется сухими листьями в первое же новолуние!

– Я получаю жалованье, – сказал Ронан. – И его вполне достаточно. А делать девушек счастливыми можно не только с помощью золота, Ваше Высочество, и вы это прекрасно знаете.

Принцесса замолчала. Она стояла, подняв подбородок, из-за чего казалось, что она смотрит на Ронана сверху вниз, как на мальчишку, хотя он был выше на полторы головы.

– Что же, – сдалась Элизабета. – Я ценю вашу прямоту и вашу честность. Но все же хочу быть благодарной.

Теперь она смотрела на него как маленькая девочка, ждущая подсказки. Скорее всего, решил Ронан, дело и правда в ритуале. Магия иногда просила плату, вот