– Терпение! Мы идем к середине, в гущу боя! Кстати, имей в виду, что «иди вперед» не означает строго «с востока на запад» или «с севера на юг». Ходить можно как угодно – вбок и даже назад, если маневр тебе выгоден.

Наконец, ходоки обоих соперников оказались в лунках незакрашенной части. Виталик подвел свою фишку вплотную к колышку Тима. А тот следующим ходом «перепрыгнул» через фиолетового ходока и убрал его с поля.

– О! – воскликнул Виталик.

– Правило третье: «Останься жив». Твой ходок не выжил. Если ты подобрался вплотную к вражескому ходоку, можешь перепрыгнуть через него и тем самым уничтожить. При условии, что есть свободная лунка, в которую ты прыгнешь, и что ход – твой. В противном случае он перепрыгнет и «съест» тебя. Если ты перепрыгнул, а перед тобой стоит еще один ходок и за ним тоже пусто, ты можешь «съесть» и его. За один ход можно пропрыгать хоть через все поле: ходок-лунка, ходок-лунка. И собрать трофеи, как грибы в лукошко. Сейчас, когда мы играем вдвоем, это не так важно: победит тот, кто первым заведет в дом все свои уцелевшие фишки. А вот в игре четырех все утраты считаются. Проигрывает не тот, кто последним заполнит свой дом, а тот, у кого наибольшие потери. Даже если он пришел вторым.

– А если больше всего убитых у первого?

– Победителей не судят, – развел руками Тим. – История знает примеры, когда из всего дома оставался только один игрок. Но этот один стоил целой армии!

Он замолчал, задумавшись о своем.

Виталик сделал ход.

– Я постараюсь больше не терять своих.

– Это правильно, – очнулся Тим. – Ты сейчас, кстати, играешь за людей.

И он «съел» еще одну фиолетовую фишку, которую прозевал Виталик.

– А кто тогда белые? – с досадой спросил тот.

– Так я и сказал! Узнаешь в свое время.

Следующие несколько минут они сражались молча. Наконец и Виталик, и Тим завели часть своих фишек в противоположные треугольники. Приходилось тянуться через весь стол.

– А вот теперь смотри. Ты бросил одну свою фишку в фиолетовом треугольнике – так и не сдвинул ее. А у меня сейчас двенадцать фишек из тринадцати, ведь одну ты убил. Семь из них – уже в доме. И если теперь я окружу твою фиолетовую со всех сторон своими белыми, она тоже станет моей. Для этого хватит и шести фишек. – Тим так и сделал. – Теперь мне надо подтянуть в треугольник оставшиеся пять, и я выиграю! Четвертое правило так и гласит: «Прими другого». Ну, есть еще вариант: «Пойми другого», но в нашей игре это излишество. Просто окружи чужого своими, и он тоже станет твоим.

– А если фишка прижата к краю?

– Тогда она не считается твоей. Это минус тебе.

– А если у меня не хватает фишек, чтобы окружить вашу?

– Тогда рядом с моей фишкой, или с твоей фишкой, или с обеими будет свободное место, на которое можно перепрыгнуть через голову вражеского ходока. Кому-то придется умереть. Оставлять врага в своем лагере нельзя – он убьет тебя. Твоего ходока.

Виталик недолго думая перепрыгнул через вражеского ходока на подступах к фиолетовому треугольнику. Но в ответ его ходок был съеден белой фишкой. Правда, в результате белая выскочила за пределы «дома».

– Оправданный ход, – заметил Тим. – Кстати, есть другой вариант игры. Пленных не брать.

– Тогда надо уничтожить всех врагов в доме?

– Да. Но в этом случае в треугольнике твой ходок уже не может безнаказанно прыгать через вражеского. За каждую взятую в доме фишку игрок должен отдать свою.

– А какой вариант правильнее?

– А как договоритесь. Оба интересны по-своему. Но договариваться надо на берегу, то есть заранее. Чтобы в игре не возникло недоразумений. Мы договорились пленных брать, значит – берем.

Схватка продол жалась еще некоторое время, в конце концов победил все-таки Тим со счетом десять – шесть. Хотя счет в игре на двоих и не так важен.

– А теперь вы покажете мне дорогу? – Виталик вскочил.

– Конечно. Я ведь не обманщик. – Тим вскинул бровь. – Ты доберешься быстрее, чем думаешь. Но сначала скажи: тебе понравилось играть?

– Увлекательно, – кивнул Виталик. – Хотя я и не понимаю, зачем это мне.

– Затем, – Тим встал с кресла, опираясь на подлокотники, – что рано или поздно ты вернешься сюда с тремя другими игроками. И тогда игра будет уже не столь безобидной.

– С какими игроками?

– Пока я уверен только в том, что одна из них – техно.

– Ната? Или… Анюта? Я что, буду играть с ними? Или против них?

– Ну-у… – неопределенно протянул Тим. – Все так сложно…

Виталик, не помня себя, схватил старика за грудки:

– Что вы мне голову морочите? Это мои друзья! Почти мои сестры! Я должен их защищать! Я всегда готов помочь им!

– В войне против техно тоже? – спокойно спросил страж архипелага. – Ты ведь орлан, не забыл? Это было твое решение. Сейчас ты отправишься спасать вашу девочку – она не техно, твоя совесть чиста. Но вот потом ты вернешься к орланам.

– Вы что, собираетесь меня заставить? – усмехнулся Виталик, отпуская Тима.

– Заставить? Тебя? – искренне удивился страж. – Да зачем мне это? Мое дело следить за игрой. А игроки – птицы вольные, сами приходят, сами двигают фишки. Никто их за горло не держит.

Виталик покраснел:

– Простите.

– Да на здоровье, – махнул рукой Тим. – Сейчас ты вернешься домой. Делай, что должен. Но рано или поздно ты вновь окажешься здесь. Тогда соберутся все четверо. Только не забывай Правило четырех: «Иди вперед. Займи свой дом. Останься жив. Пойми другого».

Тим нажал какую-то кнопку на стене. В ту же минуту раскрылся купол башни, и сверху опустилось белоснежное облако.

– А…

Виталик хотел было высказать мысль, неожиданно посетившую его: возможно, Правило четырех годится не только для игры на доске, но и для жизни тоже. Но Тим уже не слушал его – и вообще пропал из виду. Густое облако окутало Виталика, так что даже собственный голос звучал глухо, как чужой.

– Прощайте… – крикнул он наугад.

– И тебе не упасть, – пришел ответ.

А потом рвануло и потащило вверх. Трансформация наступила сама собой. Без всяких усилий.

Прошло несколько минут – будто бы внутри белого одеяла, плотного и душного, а потом внезапно морок рассеялся, и вокруг уже было только небо. Высокое и звездное, на котором отчетливо определялся контур птичьего треугольника. Орланы летели навстречу. Виталик обернулся. Позади, на расстоянии не более ста крыл, темнел Светлоярск.

Еще немного, и птицы радостно окружили Виталика.

– Жив?

– Молодец!

– Где ты был?