Возможно, он как раз искал хорошего камердинера, а потому всегда был так занят на различных встречах. Он экономил на дополнительных расходах. Но, как только эта мысль пришла ей в голову, Изабель начала смеяться, и ей потребовалась целая минута, чтобы успокоиться. Фэллон никогда не стал бы заботиться о своем гардеробе настолько, чтобы в его планах первое место занял поиск камердинера. Просто он пренебрегает этим. Она подняла несколько сюртуков и осмотрела их – все они казались одинаковыми. Весь гардероб заполнен копиями одного и того же серого жилета, хорошего качества, но требующими ухода. Она покачала головой: хоть кое-что из того, что она узнала о Фэллоне, не стало для нее неожиданностью.

Закрыв дверь, она перешла к другому шкафу и подтвердила свои подозрения – его содержимое тоже было одинаковым. У него было множество одинаковых брюк – все смятые и кое-как сложенные на полках, одинаковых сюртуков, одинаковых жилетов, будто он каждый день просыпался и надевал форму, не требующую раздумий. Это все так похоже на Фэллона – дружелюбную версию пирата, которого, как ей казалось, она знала еще до того, как появилась здесь.

Однако, если эта версия правдива, то как насчет цветочного декора и положения мужчины на содержании у женщины гораздо старше его? Она съежилась, лишь подумав о нем в таком свете. Усевшись в кресло напротив узкой кровати, она вздохнула. Ладони скользнули по потрепанным подлокотникам кресла, обитого простой темно-зеленой тканью, протертой почти до дыр. Подушка под ней за годы ежедневного использования истощила свой объем, только размеры кресла больше подходили для кого-то более высокого, чем она. Кого-то вроде Фэллона.

Прямо напротив того места, где она сидела, была простая стена за кроватью, на которой он спал прошлой ночью. Отвалившаяся местами краска и встречающиеся потертости на поврежденной штукатурке указывали на то, что кровать стояла у той стены – и регулярно использовалась – довольно долгое время. Она смущенно огляделась и заметила под столом стопку книг и справочников на разнообразные серьезные – а значит, довольно скучные темы. Потрепанный стул, книги, кровать, на которой часто спали, и одеяло с дырами на полу. Такой была гардеробная Фэллона. Но почему это место выглядело так, будто Фэллон им пользуется гораздо чаще, чем спальней?

Она наклонилась вперед и, прищурившись, посмотрела на пространство под кроватью-койкой, которая более подходила для комнаты слуги, чем гардеробной джентльмена. Какие-то коробки были уложены тесно друг другу, а между ними стоял на боку столик для завтрака в постель.

Я спал там много ночей. Сказанные глубоким голосом слова Фэллона всплыли у нее в памяти. Увиденное подтверждало сказанное: он провел здесь ночей гораздо больше, чем «несколько». Скорее, какое-то время он жил здесь. Но почему же не в комнате-спальне, вместе с леди, которую, как сказала миссис Фезерфитч, он так любил?

Откинувшись назад в кресле, которое, как она теперь поняла, принадлежало Фэллону, она подняла верхнюю книгу со стопки рядом и положила ее на колени. Это была единственная книга с описанием хоть каких-то приключений. «Путешествия в некоторые удаленные страны мира в четырех частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей». Однажды летом она прочла эту книгу.

Это было лето, когда она нашла ту поляну в лесу, возле их прежнего дома у озера, с покрытыми мхом валунами. В то лето она проводила каждый день, сидя на этих камнях, читая книги и прячась от всех. Улыбка появилась на ее устах: оказывается, Фэллон прочел ту же книгу, что и она. Их жизненные пути так отличались, и вот, оказывается, в какой-то момент они читали одни и те же строки и предложения в этой книге. Они оба жили жизнью, отраженной на этих страницах, и это связывало их.

У Фэллона, может быть, больше секретов, чем в глубине черного озера тем летом, но этот был особенным. Она провела рукой по потертой обложке. Кем бы ни был Фэллон Сент-Джеймс, она теперь точно понимала, что хочет узнать о нем больше.

Солнце садилось за домами на той стороне улицы, отбрасывая длинные тени у их ног. Хотя Фэллон приехал всего несколько минут назад, чтобы встретиться с Хардеуэем в переулке за рядом магазинов, ему уже не терпелось покончить с этим делом.

Этот район был в полном порядке. Однако, расположенный в довольно респектабельной части Лондона, в которой обычно работали члены Общества запасных наследников, он все-таки находился далеко от штаб-квартиры, и это обстоятельство заставляло Фэллона нетерпеливо постукивать пальцами по бедрам. Он уже два дня избегал своей спальни и ее нынешней обитательницы, а сегодня, впервые с того момента, как привез Изабель в штаб-квартиру, вообще покинул стены дома. Почему-то эта поездка вызывала у него безотчетное беспокойство, ему не терпелось поскорее вернуться.

Разумеется, он все равно собирался держаться подальше от Изабель, когда они снова окажутся под одной крышей. Она уже попыталась заявить, что любит его. Стараясь успокоиться, Фэллон глубоко вздохнул и осмотрел противоположную сторону улицы. Он был уверен, что, останься он в комнате два дня назад, чтобы дослушать ее, там бы прозвучало «Я люблю вас». Этого не должно быть! Вообще, всего этого с Изабель в его жизни не должно быть.

Он заставил себя сосредоточиться на их задании и наклонился вперед, чтобы окинуть взглядом всю улицу. Вряд ли Грейплинг остановился в таком респектабельном квартале. Он скрывается от людей Фэллона, а в таком районе его можно легко обнаружить. К тому же это место отнюдь не для торговли краденым или каких-то афер. Он посмотрел на Хардеуэя, прислонившегося к стене одного из зданий в переулке, и спросил:

– Ты уверен, что именно здесь он назначил встречу потенциальным покупателям, чтобы избавиться от картин? Я понимаю, что так сообщили наши агенты.

– Да я уже не раз говорил тебе, – сказал Хардеуэй, неотрывно всматриваясь в улицу. – Рано или поздно тебе придется научиться доверять мне – или кому-либо еще, если на то пошло. У меня есть надежные источники в городе. Я сам некоторое время занимался этим.