Он отпер дверь и затащил чемодан внутрь. Однако то, что он обнаружил по ту сторону двери, заставило его замереть на месте.

Изабель, босая и в помятом после сна платье, в котором была вчера, стояла у окна, прислонившись к подоконнику, и невидящим взглядом смотрела на пол. Она сняла повязку с головы, на лице застыла страшная мука. Он одним прыжком пересек комнату. Нельзя было оставлять ее одну, даже на время сна.

– Рана болит? Я немедленно пошлю за доктором Матерсом, – склонился он над девушкой.

Фэллон протянул руку к ее ране, и она наконец заговорила:

– Голова уже не болит так, как вчера. Думаю, она заживает.

Фэллон убрал руку и стал внимательно изучать ее лицо.

– Что вас беспокоит? Вам так невыносимо оставаться тут? Я послал за вашими вещами, хочу, чтобы вам было удобно, пока вы здесь.

Она оторвала глаза от изучения ковра и посмотрела на него впервые после того, как он вошел в комнату.

– Счастье происходит от любви, не так ли?

– Не думаю, что я эксперт в таких вопросах, – отвел он глаза. Он знал, что Изабель – одна из тех девушек, которые быстро влюбляются, но с ним такого не бывает. Почувствовав внезапную неловкость оттого, что стоит так близко к ней и обсуждает любовь, он подошел к краю дивана и сел лицом к камину. Это наверняка безопасное расстояние.

К несчастью, Изабель последовала за ним и села рядом, чтобы продолжить разговор.

– Любовь не принесла мне счастья. – Она подтянула колени поближе и обхватила их руками. – Я думала, что найду любовь, Фэллон. Я думала… но совсем-совсем не счастлива. Она принесла мне лишь боль в сердце и горечь разочарования в сестре.

Он заерзал на месте, не зная, что сказать. Богатый опыт споров и дискуссий, с которыми он успешно справлялся на протяжении многих лет, никак не подготовил его к разговору о любви с Изабель.

– Если найти любовь, то найдешь и счастье, – продолжала она, не осознавая, насколько беспомощным он чувствовал себя в таких вопросах. – Не будет никакой борьбы, никакой боли. Но мне больно. Ужасно больно. – Она положила голову ему на плечо и стала смотреть на гаснущий огонь в камине.

Отбросив все рациональные доводы, он высвободил руку и обнял ее за плечи. Он не может вот так сидеть с ней рядом и позволять ей испытывать боль, физическую или душевную. И ничего не делать, чтобы хоть как-нибудь утешить ее. Она назвала его другом, не так ли? А такое поведение, без сомнения, подпадает под определение дружеского. Уже через секунду она прильнула к нему, как будто делала это тысячу раз. И он провел пальцами по мягкой коже ее руки под коротким рукавом платья, как будто это было самое естественное и легкое из всего, что он когда-либо делал. На самом деле это оказалось так просто, так легко, и поэтому стало казаться гораздо опаснее.

Это не лучший способ держать ее на безопасном расстоянии, Фэл! Но он проигнорировал предупреждение.

– Я всегда думала, что любовь будет похожа на золотой свет, из которого сделаны мечты. Он будет сиять вокруг меня, и мои дни навеки будут наполнены радостью. И вот, я опустошена – после Хардеуэя. А затем я попыталась найти новую любовь с мистером Грейплингом…

– Вы любите свою сестру, – возразил он.

– Люблю. А она предала меня. И мое сердце болит от этого. – Изабель шмыгнула носом и еще теснее прижалась к нему.

Неужели ее сестра действительно предала Изабель? Общественные правила предписывали, чтобы девушки делали то, что от них потребуют их семьи. И Фэллон убедился, что ее семья потребовала, чтобы Виктория вышла замуж за Хардеуэя. В тот момент это было лучшее решение проблемы. Его работа заключалась в том, чтобы поддерживать деятельность Общества запасных наследников, и он не сожалел о своих действиях. Однако теперь сидеть рядом с Изабель и слушать, какую глубокую боль все это причинило ей, было… не так чудесно.

Его охватило чувство вины, и он был рад, что Изабель не видит его лица. Но, даже если бы он не настоял на этом браке, она все равно не была бы с Хардеуэем. Как может этот человек иметь над ней какую-то власть? И – что еще больше раздражает – когда это закончится? От этого разговора ему стало беспокойно, захотелось встать и пройтись по комнате или помешать дрова в камине, но он не двинулся с места. Возможно, если Фэллон сможет помочь Изабель помириться с сестрой, от этого у него станет легче на душе? Наконец он спросил:

– А у вашей сестры вообще был выбор?

– Я бы отказалась выходить замуж за мужчину, которого не люблю, – пробормотала Изабель.

От ее непрекращающихся заявлений, что она все еще любит чертового Хардеуэя, у него начал дергаться глаз, но он никак не отреагировал. Вместо этого Фэллон подвинулся, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Именно так она и поступила. – Наконец к нему пришли нужные слова. Изабель не только считала себя влюбленной в самого неподходящего из его друзей для роли мужа, но и имела неверное представление о ситуации, в которой оказалась ее сестра. Виктория никоим образом не предавала Изабель. – Изабель, – пристально посмотрел он ей в глаза, – она не вышла замуж за Хардеуэя. Ей всего лишь потребовалось время, чтобы прийти к тому же выводу, что и вы. Вначале она делала то, что ваш отец требовал от нее, но в конце концов не смогла согласиться с этими планами.

– Хм, я не смотрела на это с такой стороны. Но это означает… Неужели она убежала из церкви из-за меня? Можно предположить… зная мнение Виктории о браке…

Фэллон не ответил, потому что не знал, что на самом деле стоит за действиями девушки, сбежавшей из-под венца, хотя скорее допустил бы, что Изабель действительно имеет какое-то отношение к тому, что Виктория убежала.

– Если это правда, то это довольно тяжкий груз – вот так расстроить свою свадьбу. – Она тяжело вздохнула и снова прижалась к нему.

Фэллон погладил ее по руке, глядя на огонь. Прильнув к его груди, она прижалась к ней щекой и подобрала ноги.

Как долго они уже здесь? Сейчас полдень, его люди будут искать его…

Тем не менее он не двинулся с места.

– Он должен был просить моей руки, спасти меня, – промурлыкала Изабель, будто продолжая начатый разговор. Она, похоже, не осознавала, что они сидят наедине в уютной тишине.

– Кто?

– Хардеуэй, – пояснила она и посмотрела на него. – В конце концов, девушку всегда спасает ее настоящая любовь, но он даже не пытался оспорить брак с моей сестрой.

– Он напился до беспамятства, когда услышал эту новость, – вспомнил Фэллон.

– А меня он упоминал?

Его ответ только принесет ей еще больше боли, а он хотел забрать у нее эту боль. Но, возможно, это будет подобно вытаскиванию куска металла из раны. И все равно, даже через адские страдания, это позволит ране зажить. Фэллон наблюдал за ней, еще какое-то время обдумывая ответ.

– Нет, он не упоминал вас.