– Ох… – Он был достаточно корректен и с минуту неловко переминался с ноги на ногу, а затем сказал: – Прошу прощения за это. Ей не следовало говорить о таких вещах.

По его лицу пробежала какая-то тень. Изабель могла поклясться, что это было разочарование, смешанное с досадой.

Она не могла позволить, чтобы из-за нее в его доме начались споры и недоразумения, – только не после тех неудобств, что ей уже пришлось причинить ему.

– Это не вина вашей экономки. Пожалуйста, не сердитесь на нее. Это я стала задавать ей вопросы. Уверена, я сама во всем виновата. Здесь есть кто-нибудь еще, кто мог бы помочь мне вымыть голову? Я бы сделала это сама, но мне всегда помогала в этом служанка. Рана на голове уже заживает, и… думаю, я смогла бы попробовать сделать все сама, если бы у меня была горячая вода.

Он замолчал на мгновение, но уголок его рта слегка подергивался. Она заметила, что такое выражение лица у него было, когда он обдумывал что-то, поэтому не прерывала его, только наблюдала в тишине.

– Я помогу вам, – наконец сказал он, подходя к ней вплотную и поднимая руку к ее волосам. – Изабель, я хочу, чтобы ваше пребывание здесь было приятным.

– Вы?.. – Ей следовало отойти от него в шоке от его предложения, но она этого не сделала. В конце концов, она всегда была не против маленького приключения. – Это так… – Слова «чудесно», «прекрасно», «опасно» и «волнующе» смешались в ее голове. Человек, которого она любит, собрался пробежаться руками по ее волосам. Она моргнула, глядя в его усталые глаза и на щетину, уже начавшую пробиваться на подбородке. Сегодня вечером он очень похож на пирата. – Хорошо.

Изабель лишь мельком увидела, как Фэллон улыбнулся, отвернулся и пошел работать. Но эта улыбка – она была уверена, что в ней была какая-то тайная, какая-то чисто мужская мысль, скрытая за ней. От одного лишь краткого взгляда, которым он посмотрел на нее, у Изабель подкосились колени. Она опустилась на диван, глядя на огонь и слушая, как бешено колотится сердце.

Это очень плохая идея. Эви наверняка не одобрила бы такое. Но Изабель заперта в спальне Фэллона вот уже несколько дней. Она может с таким же удовольствием переносить это заключение и дольше, только – пожалуйста! – с чистыми волосами, не покрытыми грязью и кровью из музея. Вот и все.

Буквально через минуту Фэллон зашел и сказал ей пойти за ширму в углу и спрятаться там, пока все не выйдут из комнаты. Она тихо сидела на маленьком табурете, скрываясь от взглядов слуг, и наблюдала сквозь небольшую щель, как лакеи носят ведрами воду в комнату.

Фэллон наблюдал за процессом, как за любым другим делом в своей жизни, уделяя большое внимание деталям и управляя происходящим. Если бы он так же заботился о себе! Но для Фэллона, как она поняла, потребности других людей стояли выше его собственных. Вот он позаботился о ее потребностях, когда сам, должно быть, просто измотан. Сколько времени он не возвращался сюда на ночь? Уже почти вечер, он что-нибудь ел сегодня? Нужен кто-то, кто будет присматривать за ним так же, как он сам присматривает за другими.

Возможно, именно это леди Эррон делала для него, когда была жива. Но выполнять эту задачу – не дело Изабель. Она здесь ненадолго. И если он не хочет слышать о ее любви к нему, то, конечно же, не захочет, чтобы она суетилась над ним по части его привычек в приеме пищи и надлежащего сна. Он хочет, чтобы они оставались друзьями, и она должна будет довольствоваться этим. Грустно, но факт. Возможно, безответная любовь – просто ее жизненное бремя. Она отогнала эту безрадостную мысль и стала наблюдать, как Фэллон проверяет температуру воды.

Даже за выполнением такой простой задачи – принести воду – он наблюдал так, будто они находятся на переднем фронте важнейшей битвы и это самая важная миссия в великой войне. Она не могла отвести от него взгляд. Когда последняя порция воды была нагрета и поставлена в кувшине перед огнем, слуги вышли из комнаты и он повернулся к ширме.

– Выходи, Рапунцель, – с улыбкой произнес пленивший ее.

Изабель поднялась с маленького табурета и нерешительным шагом двинулась к нему. Но во всей осанке Фэллона чувствовалась уверенность, которая тянула ее вперед. Может быть, мужчина, который помогает даме мыть голову, – не такое уж странное явление? Она доверяет ему, и с его стороны между ними только дружба. А все же неожиданность ситуации заставила ее тело трепетать.

– Наверное, вам стоит переодеться вот в это, чтобы не намочить платье, – скомандовал он, протягивая ей чуть помятый предмет одежды.

– В одну из ваших рубашек?

– Она закроет вас по крайней мере до колен, чтобы вы могли соблюсти приличия. – Он снял сюртук и бросил его на ближайший стул. – Я немного крупнее вас.

Она смотрела, как он снимает жилет, шейный платок. Его плечи, раньше скрытые одеждой, оказались такими широкими. Он действительно был крупнее ее. Изабель, как завороженная, не могла перестать смотреть на него. Он закатал рукава рубашки, открывая мускулистые руки, и ей пришлось откашляться, пытаясь собраться.

– Это все ужасно неправильно, да? – подняла она на него свои наивные глаза.

– Вовсе нет. – Он смотрел на нее, сохраняя деловое выражение лица. – Как только переоденетесь, садитесь на пол, на полотенца, которые я постелил на ковер. Я покамест отвернусь.

Она зашла за цветочную ширму в углу комнаты и сняла платье через голову. Это очень странно, но… Пускай это продолжалось всего лишь один короткий миг, но он все-таки посмотрел на нее так, что ее сердце пустилось вскачь. Теперь же он казался отстраненным, как будто ничего особенного не происходит: так, обычная процедура – помыть голову девушке.

– Вы так спокойны, будто делали это раньше, – решилась она.

– Да, делал, – спокойно ответил Фэллон.

– О… – Ее платье упало на пол за ширмой, за ним последовали нижняя юбка, чулки и корсет. Ей следовало быть готовой к такому ответу, он даже должен был успокоить ее, но этого не произошло. – Не ожидала, что вы спасали и других девушек от музейных воров.

– Нет, вы моя первая пленница в этой комнате.

– Я так и подумала. – Она подавила вздох и натянула рубашку через голову. Несмотря на то что рубашка была стираная, на ней все еще оставался запах Фэллона, и этот запах заставил ее оттянуть воротник и понюхать его. Она посмотрела вниз и увидела, что Фэллон был прав: его рубашка покрывала ее ноги чуть ниже колен. Наверное, он был тем человеком, который всегда все знал.

Как ему удается предвидеть правильный исход событий в любой ситуации? Возможно, он научит этому и ее. Это умение могло бы спасти Изабель от разбитого сердца в будущем. Она бы знала о помолвке Виктории и лорда Хардеуэя заранее. И предвидела бы, что ей угрожает в музее, несмотря на то, что идея пойти туда казалась превосходной, когда мистер Грейплинг предложил ее. И она была бы готова к тому, что сердце Фэллона уже принадлежит другой.

В комнате повисла неловкая тишина, которую Изабель, хоть убей, не знала, как нарушить. Она вышла из-за ширмы и пошла к полотенцам, расстеленным для нее поверх толстого ковра, не смея поднять глаза и встретить взгляд Фэллона, который стоял перед камином. Но как только она устроилась на полу, натянув рубашку на колени, тишина комнаты начала наваливаться на нее.