постоянную болтовню сестры о гороскопе друидов, кажется, по нему Алиным деревом-талисманом была именно сосна. Аля вздрогнула, вспомнив про друидов и той чуши, что читала о них утром, но беспокойство покинуло ее так же быстро, как и наступило.

Она почувствовала, как энергия древнего гиганта передается ей. Хотя наверняка все объяснялось гораздо проще – какими-нибудь смолами и маслами, которые выделяла сосна. Мама сумела бы это объяснить с научной точки зрения. А Аля лишь ощутила, как сердце замедляет сумасшедшее биение, как давление приходит в норму, как головная боль, терзавшая с ночи, постепенно отпускает, ей вдруг захотелось прилечь на мощные корни и немного поспать.

Аля встряхнула головой, чтобы прогнать наваждение. «Ты еще гороскопы друидов начни читать вместе с Никой», – сурово оборвала она себя. Приказав себе сосредоточиться, она приготовилась ждать, впрочем, не отнимая рук от сосны.

Шум едущей машины она услышала издалека и сразу же сделала шаг назад, прячась за мощным стволом дерева. Это не то, что ей нужно. По дороге грохочет старая колымага. Иномарка Серябко таких кошмарных звуков издавать не может.

Аля оказалась права, спустя минуту мимо нее проехала «Газель» озеленителей. В густом тумане она сумела ее рассмотреть лишь на секунду, машина мелькнула перед ее носом и погрохотала дальше. Внезапно сердце сжалось от плохого предчувствия – в таком тумане Серябко может ее и не заметить. Переедет еще, и поминай как звали. Рома тогда останется совсем один, и никто уже не сможет ему помочь. Этого она допустить не могла, значит, ей придется действовать на опережение.

Автомобиль Серябко Аля услышала уже на близком расстоянии. Тот летел сквозь туманный лес, словно призрачная птица, и если бы не легкий шум тормозов на повороте, то Аля могла бы его и не услышать. Она сгруппировалась, закрыла глаза, превращаясь в слух, и в ту секунду, когда лакированный капот японского автомобиля мелькнул перед ней, она прыгнула на машину. Раздались глухой стук, визг тормозов. Аля успела рассмотреть побелевшее лицо шофера Серябко и шальной взгляд самого предпринимателя, прежде чем машина с визгом затормозила, а Аля скатилась с капота на сырую землю, больно стукнувшись спиной.

Несколько секунд все хранили молчание, а потом действие начало развиваться с головокружительной скоростью.

Водитель выскочил из машины и бросился к Але с криком:

– Жива?

– Жива, – подтвердила Аля, морщась и перекатываясь на правый бок. С досадой отмечая, что джинсы и пуховик порвались при падении (новые расходы!), а обе ладони она содрала, невольно тормозя ими об асфальт.

– Конечно, жива! Что этой идиотке сделается? – заорал Серябко, оправившийся от первого шока, вылетевший из машины и ринувшийся к Але. Казалось, что он готов закончить начатое своим автомобилем и добить лежащую на земле девушку.

– Побольше уважения к органам власти, – пробурчала Аля, делая попытку встать, которая, впрочем, не увенчалась успехом. Опереться на содранную до крови руку не получилось, и она чуть не заорала от боли. Шофер бросился было ей на помощь, а потом застыл:

– Девушка, не двигайтесь, вам нельзя, вдруг у вас перелом? Я сейчас в «Скорую» позвоню.

– Какая, на хрен, «Скорая»? – Серябко продолжал бесноваться, а Аля равнодушно подивилась тому, что красавица Лиза в нем нашла.

Да, Виктора Серябко можно было назвать красивым мужчиной – высокий, подтянутый, выглядящий значительно моложе своего возраста (как насплетничала Ника, на дом к промышленнику регулярно ездил косметолог из ее салона, ставил ему капельницы для омоложения всего организма, а стратегические места подтягивал уколами. Все очень аккуратно и деликатно). Темные волосы подчеркивали выразительные серые глаза, стильная бородка и усы удачно скрывали мимические морщины. Серябко был красив в статике. Но стоило ему открыть рот, как он моментально превращался в истеричную бабу, чему немало способствовал капризный, тонкий и почти женский голос.

– Какую «Скорую»? Этой психической надо психиатричку вызывать или… знаешь что? Лучше ее коллег, ментов! Заявим, что она вымогательством занимается! Ты ведь для этого приехала, да?

Шофер удивленно смотрел на босса, не в силах решить, что ему делать. С одной стороны, его задачей, как водителя, было немедленно оказать помощь пострадавшей, с другой стороны, идти против руководства он не смел.

– Я с новостями о Лизе, – прокряхтела Аля, все-таки переворачиваясь, вставая на колени и поднимаясь без помощи рук.

Серябко, собиравшийся разразиться очередной тирадой, внезапно осекся, поперхнулся и закашлялся.

– Толик, пойди погуляй в лес, – прокашлявшись, приказал он водителю.

– Так, Виктор Андреич…

– Я сказал, иди гуляй, – взвизгнул Серябко, а Аля поморщилась. Ради такого кадра лично ей было бы жаль бросать даже карьеру третьего лебедя в четвертом ряду.

Шофер явно опасался собственного босса больше, чем Уголовного кодекса, поэтому послушно потрусил куда-то в лесной туман, а Аля осталась один на один с Серябко. Краем глаза заметила, как тот сделал почти незаметное движение рукой в кармане.

– Можешь не записывать, – равнодушно кинула она. – Хотя, если запишешь, беды не будет, все равно ты эти записи сам сотрешь.

Серябко ничего не сказал, лишь ухмыльнулся. Он принимал Алю за попрошайку, которая выбивает из него деньги на лечение мужа. Промышленник уже успешно забыл, что именно он сам когда-то первым предложил ей все оплатить.

– Лиза умерла, – ровным голосом сообщила Аля. Она надеялась, что ей удалось сохранить маску безразличия, хотя сама она девушке сопереживала, смерть Лизы ее опечалила.

– Что? – Серябко продолжал гнусно ухмыляться, смысл сказанного не успел до него дойти. Аля не стала повторять.

– Мы с коллегой нашли ее вчера вечером у нее дома. О вашей связи в этом городе знают только я, ты и еще твоя жена. Никому другому и в голову не придет задавать тебе вопросы, если я не подскажу, в каком направлении нужно искать. – Аля подняла глаза и уставилась на предпринимателя.

– Ты врешь, – кровь отхлынула от лица Серябко, руки безвольно опустились. Несмотря на все старания косметологов, он внезапно стал выглядеть намного старше.

Вместо ответа Аля пожала плечами.

– Лиза рассказала мне о твоих махинациях с Шульманом.

– Не было никаких махинаций, – запротестовал Серябко, хотя по его лицу было видно, что сам он сейчас бесконечно далек от бизнеса, махинаций и Шульмана. Кажется, он действительно любил девушку. Любил и обрек на страдания. Как банально.

– Вы купили землю и по документам построили на ней никому не нужный мусорный завод, а также заводы по переработке картона, стекла и пластика.

– Ты, видимо, не следишь за повесткой. Это все крайне востребовано сейчас, – одними губами прошептал Серябко. Он смотрел на Алю взглядом, который был обращен внутрь себя. И даже если бы она сейчас разделась