Сверре усмехнулся.

— Твои письма, малыш, сначала озадачили меня. Но ты продолжал обращаться ко мне как человек, и я тебе отвечал по мере возможностей. Однажды я показал твои письма твоим родителям.

Худая черноволосая женщина с глубоко посаженными глазами добежала первой и заключила ее сына — если судить по одинаковой внешности — в объятия.

— Пустая ты голова! — вскричала она. — Надо было сразу к нам обратиться! Вот бы твой новый работодатель у нас поплясал!

Прибежали и другие жители деревни, многочисленное семейство Адеква, седой почтенный отец Адеква. Он закричал от возмущения, увидев на колдуне глубокие царапины.

— Кто это сделал?! — взревел он. И я поняла, от кого у Адеква его гневный громкий голос.

Вместо Адеква ответили Сверре и Хеге не сговариваясь показали на меня. Я виновато улыбнулась. Действительно, лучше им не говорить про оборотня.

Адекв тихо рассмеялся.

— Да это не она. Это… Это волк.

Жители деревни, гневно изучавшие меня, отвлеклись. С минуту стояло молчание.

— Знаешь, сынок, тут в последнее время действительно творились плохие дела. — признал отец Адеква. — Это ты ее уничтожил?

Адекв призадумался. Без нашей помощи он сейчас был бы органичной кучкой останков. Я вздохнула и изложила события, которые произошли на этой поляне только что. За те несколько дней, пока я хожу по этой стране, мне пришлось столько рассказывать, что у меня появились прежде несвойственные мне навыки.

Опять наступило молчание. Жители деревни изучающее смотрели на Адеква. Даже его семья.

— Так. — наконец заявила его мать. — Какие у нас есть средства от оборотней?

— Топор. — огрызнулся кто-то из толпы.

— Брысь. — среагировала женщина. Толпа отшатнулась прямо целиком.

— Одна из моих знакомых могла бы помочь… — задумчиво сообщила я.

— Перестань. — тихо запротестовал Адекв. Он понял, что я про заклинание эльфов, которое помогает вернуть истинную сущность и которое мы должны были обернуть против демона.

Не то чтобы деревня не доверяла Адекву. Но его новым знакомым, которые закрывают голову двумя капюшонами, они не доверяли.

— Надо показать его Кристине. — сказал кто-то.

— Нет. — уперся Адекв. — Только не ей.

— Отвяньте от ребенка. — скомандовала его мать. Детям нужно пройти в дом и отдохнуть. А потом мы решим, что делать.

И нас отвели в деревню. Мы с Адеквом невесело рассматривали разрушенные горелые дома, отремонтированные силами жителей насколько это было возможно. Жители деревни отличались упертостью и бесшабашностью. Мне показалось, что Адекв немного не местный. Но потом я вспомнила то, что о нем знала: как он сбежал, как и я, из дома, как его вынесло на балкон именно в ту ночь, когда на охоту вышла горгулья. А потом я вспомнила, как мы познакомились. Не, он достойный представитель своей отдаленной деревни.

А потом настал обед, а вместе с ним кошмар. Нет, еда была нормальная. Правда, говорят, у бедных жителей в этом году туго с пропитанием. Я ограничилась чаем и хлебом с маслом. Признаться, за время пребывания в этой дивной стране у меня с аппетитом стали твориться странные дела. Временами хотелось есть, и я, к ужасу окружающих, уминала ведра еды. Хотя эльфам, когда мы бродили по их кухне, это не казалось занятным. Им вообще казалось естественным, что их вегетарианская еда мне понравилась. Но вернемся за стол. В эту недобрую минуту Адекв решил познакомить меня со своими. Я уловила его игру. Он намеренно запутывал меня. Это было просто сделать. Зато его родные отвлеклись и вместо того, чтобы выпытывать, кто я, стали развлекаться над моими проблемами. Сказать по секрету, сложность была не в этом. Мне удавалось все проще запоминать имена. Но, как я уже сказала, подставлять жителей мне совсем не хотелось. Я усердно делала вид, что путаюсь. Маму Ингвы звали Сигурн, а отца Вагни. Меня это удивило. Изучая скандинавскую мифологию, я встречала похожие имена. Но там они были, скажем так, трехэтажные. Было принято добавлять имена родителей, и еще какое-нибудь выразительное прозвище. Но я не стала отвлекаться. Сигурн так Сигурн. Родители колдуна казались простыми и сильными одновременно. Но спорить с ними я бы не советовала никакому Синисиму. Они оперировали неоспоримыми фактами и командными голосами. С ними просто не имело смысла спорить. Даже в случае победы никакой радости не ощущалось бы.

Брат и сестры. Они забавно походили на маму, папу или дальних родственников. Сестер звали Тюрди, Ванда и Инген. А братишку — Стин. Сначала мне показалось, что это норвежские имена. Потом — что шведские. Потом я махнула рукой на предрассудки моего мира. Они и о странах-то таких не знают…

— А я тебе говорю, дом Андерсена в Берне. — услышала я голос Вагни и вздрогнула.

— В Копенгагене, дубина! — спорила Сигурн.

Наверное, моя нижняя челюсть пробила стол. Какой такой Андерсен?

Окружающие увидели мою реакцию и рассмеялись. Оказалось, некто, очень похожий на этого сказочника, был здесь не так давно. Как он сюда попал и из какого он был времени? Сказочник показывал нечто, похожее на карандаш, и говорил, что это волшебная палочка. А себя он относил собственно к современникам Андерсена. Он долго жил здесь, и в один прекрасный день просто исчез, даже не попрощавшись.

Я насупилась. Меня не удивит, если окажется, что авторы многих мифов, известных в моем мире, черпали вдохновение в параллельных Вселенных.

После ужина я подсела к Адекву, который самозабвенно разбирал старый трухлявый комод.

— Слушай. Меня удивляет твое хладнокровие. Ты хочешь стать оборотнем? — спросила я его.

— Это произойдет при первом полнолунии. — прошептал он.

— И ты так спокоен?

— А тебе нравится, когда я в гневе, и за окном начинается пурга?

— Ну, вообще-то нет. — признала я.

Он снова с хладнокровным спокойствием углубился в бумажки:

— Я могу заморозить часть крови, и тогда этот укус…

Я подумала, что я не виновата. Он ведь сам нарывается! Я ведь честно его предупредила — я волнуюсь. Мои брови поднялись вверх. Я почувствовала, как у меня на лице появляется выражение детской непосредственности. Диадема, подчиняясь приказу, который и она была не против выполнить, начала гудеть. Тут до его обмороженного мозга дошел мой коварный план. Но я уже схватила его за руки. Нас окружило неземное сияние. Все-таки Адекв вышел из себя и протестующие вскрикнул.

И когда мы приземлились, он тоже продолжал кричать. Мы оказались на неведомом в темноте просторном месте. Под ногами чувствовался песок. Был слышен шум моря. Кажется, он нас притащил на пляж Габриэля. Замолчал он только когда я в гневе начала шлепать его по щекам.