Ужаснувшись перспективам, тут же пригасила энтузиазм и без труда расслышала понимающий смешок Даниэля. Вот навязался на мою голову! Глазастый какой!

В итоге на то, чтобы окончательно отпустить актеров, вышедших на поклон аж три раза, ушло минут десять и постепенно зрители начали расходиться. За это время императрица успела поинтересоваться у меня о впечатлениях от премьеры, но услышав от меня не слишком искреннее «неплохо» и «неубедительный конец», резко поскучнела и сосредоточилась на сцене. Правда, когда нахлопалась, решила выпытать подробности:

— Почему ты считаешь концовку неубедительной?

И мне бы промолчать, но я решила разложить свои впечатления по полочкам с точки зрения не самой глупой женщины, знакомой с кучей нечисти и одним древним лордом.

— Мне неясно, что стало с лесной фейри. О ней после проклятия ни слова, хотя в течение всего спектакля она была весьма активна. А поведение лорда? С какой стати он распинается перед собственным убийцей? Он ведь позиционируется как злодей, а злодеи до самого конца остаются злодеями. Происходи это в реальности, истекая кровью, он бы никогда не стал думать о других, как о той же селянке, так что тут явная несостыковка. Ну и в конце. Почему девушка простила измену жениха? Это разбило ей сердце до такой степени, что она решилась на самоубийство, но стоило лесорубу ее поцеловать, как тут же вновь воспылала любовью. Без объяснений с его стороны, без единой претензии со своей. Даже пощечину не влепила! Разве так бывает?

— А ты не глупа, — задумчиво произнесла императрица, глядя на меня с вернувшейся на лицо доброжелательностью. — Замечания и впрямь дельные, я обязательно передам их сценаристу. Что ж, приятно было познакомиться княжна Тилиассиэ, увидимся завтра.

Шокировав меня прощальным поцелуем в щеку, что означало высшую степень расположения императорской семьи, Флоранс подхватила под руку супруга, который мне лишь учтиво кивнул (и слава богу!), и первой прошла на выход. За нею чинно прошелестела юбками принцесса Лаура, не удостоив меня и взглядом (да и черт с ней!), а вот принц Даниэль задержался.

Бросила на него вопросительный взгляд, потому что не смела выйти из ложи первой, и очень удивилась, увидев на его губах хитрющую улыбку. Ну что такое?

— Ты ее покорила, — парень насмешливо щурился и не произносил имена, но и так все было ясно. — Меня, кстати, тоже. Так что скажу тебе по секрету… — принц покосился на баронессу и она тактично отошла ближе к дверям, чтобы не услышать лишнего, — она и есть сценарист этого спектакля.

Полюбовался моими круглыми глазами, подмигнул, поцеловал кончики моих пальцев, не обратив ни малейшего внимания на то, что я была в перчатках, и на прощание произнес:

— Был рад знакомству, Маарина. Увидимся завтра.

Предпочтя дождаться, когда за принцем закроется дверь и мы с баронессой останемся одни (лакеи не в счет), медленно расслабила пальцы, которые сами собой сжались в нервные кулаки, и благодарно приняла помощь Анны, когда она поспешила подойти и взять меня под руку.

— Ну-ну, не переживай так, — попыталась успокоить меня дуэнья, ведя к выходу и восторженно рассуждая о том, как мне повезло приглянуться императрице.

Ах, если бы! Нет, так-то я понимаю, что они всего лишь самые обычные люди и тоже хотят заводить полезные знакомства, а я в этом плане весьма лакомый кусочек (с нашими-то миллионами и приисками!), оказавшийся еще и интересным собеседником с личным мнением, но… Но можно не так активно?!

Я же никогда к этому не стремилась!

В общем, совершенно не разделяя энтузиазма баронессы, которая уже дошла в своих размышлениях до того, что записала меня в будущие фрейлины императрицы (да упаси боги!), я из последних сил удерживала ровное выражение лица и отвлекала себя тем, что рассматривала интерьер и зрителей, как и мы, не сильно спешащих на выход. Вполголоса напомнив мне о пробке из карет и том, что лучше всего еще минут пятнадцать побродить по фойе, Анна предложила мне заглянуть в галерею, где висели портреты самых знаменитых артистов и иных деятелей театра.

Согласилась, лишь бы оказаться подальше от жадно следящей за нами толпы, опознавшей в нас тех, кто удостоился приглашения в императорскую ложу. Они еще не кидались навстречу с предложением поскорее познакомиться, отпихивая соперников локтями, но я не обманывалась видимостью приличий. Им только повод дай — и тут же помчатся наперегонки!

В общем, картинная галерея стала отличным поводом уйти хотя бы от основной массы аристократии.

Увлеченно рассматривая мастерски выписанные портреты, изредка перемежающиеся знаменитыми сценами из популярных пьес, замерла возле очередной, где был изображен тот самый темный фейри. Снова с оленьими рогами, но уже куда больше зверь, чем человек — ниже пояса мужчина имел и оленьи ноги. Приплюснутый звериный нос, оленьи уши — от человека тут оставался фактически лишь торс и руки, причем не особо мускулистые. Кроме фейри, который выглядел неотъемлемой частью леса, тщательно прорисованного за его спиной, была на картине и селянка. Совсем юная, босоногая, с распушившейся косой, она сидела на траве и с восторгом глядела на лорда, который играл на флейте. Вокруг них порхали бабочки, летали пичужки и в целом картина выглядела безумно романтично.

— Баронесса! Какая неожиданная, но безумно приятная встреча! А вы все так же невозможно хороши!

Кто-то из аристократов все же не выдержал и увязался за нами, пренебрегая возможностью отправиться домой пораньше, и я неохотно прислушалась к тому, что происходило за моей спиной. Почему этот голос кажется мне знакомым?

— Ох, Анджей! Ты ли это? Не узнала тебя. Какими судьбами? И давно ли ты посещаешь театры? Кто в нашу прошлую встречу говорил, что нет ничего столь же бессмысленного и бесполезного? Неужели изменил свою точку зрения?

Окончательно перестав улыбаться, поняла, что сердце колотится, как сумасшедшее. Анджей?! Она сказала: «Анджей»?!

— Немного. Сопровождал Алисию и тетушку Минерву, — сочно рассмеялся мужчина, чей голос я опознала окончательно, даже стоя к нему спиной. И была от этого отнюдь не в восторге! — А вы с кем? Неужели до сих пор одна?

— Не одна, — мягко поправила его баронесса, но они явно подразумевали под этим разное. — С подопечной. Мари…

И все же мне пришлось обернуться. Сердце все еще бухало в груди, позвоночник неприятно ныл от напряжения, но я все равно изобразила нейтральную светскую улыбку… Которая значительно померкла, когда я поняла, кого вижу.

Так вот, кто этот хмурый тип с густыми бровями. То-то он показался мне знакомым. Надо же, побрился…

— Ваша светлость, — баронесса подвела графа ближе ко мне и взяла непростое