страху в его глазах, Лахрим понял, что у него имелись свои причины для опасения. Точно не меньшие, а скорее большие.

— Но ведь для этого необходима ядерная, а то и термоядерная реакция? — спустя какое-то время размышлений родил вопрос Штеер.

— Совершенно верно, — согласился Расмус. — Я как медик больше разбираюсь в химии, но даже я понимаю, что это так.

— Но при ядерной реакции происходит выделение огромной энергии! — воскликнул коммандер.

— То с чем мы имеем дело — точно не ядерная реакция. Механизм реакции — абсолютная неизвестность, — растерянно пожал плечами медик. — Компьютер не может ее распознать. В образце происходит изменение вещества непостижимым для нашей науки образом. Очевидно только, что часть энергии уходит на синтез соединений железа.

— Прошу, не спрашивайте меня, почему именно железа, — сокрушенно покачал он головой.

— Основная часть энергии, как мне кажется, образует новый элемент, — продолжил он. — Тем более что неизвестный элемент — не просто тяжелый или сверхтяжелый. Его плотность в миллионы раз превышает любой из известных элементов. Подобную плотность предполагает только одно явление во вселенной.

— Черная дыра, — пробормотал Штеер.

— Именно так, — согласился Хольм, чем вверг Лахрима в еще больший, хотя казалось, что это уже невозможно, пессимизм.

«Надо было уходить, когда было время, — подумал он. — Хоть выспался бы перед смертью. А теперь буду всю ночь последние минуты считать».

От фаталистичных мыслей его отвлекло продолжение разговора.

— Как же тогда тесак перерубил такое сверхплотное вещество? — спросил Штеер. — И почему нас еще не расплющило его гравитацией?

— Его не так много, — ответил Расмус. — Отдельные молекулы среди обычной ткани. Но свойства организма они меняют очень сильно даже в таком количестве.

— Каким образом? — заинтересовался коммандер.

— Не могу сказать точно, — покачал головой практикант. — Но вещество ведет себя крайне необычно. Здесь что-то похожее на планковские черные дыры. Но в реальности наука подобное до сих пор не знала. За исследование этого я бы мог получить премию Кхеннинга.

— Получите в премию жизнь, если перестанете мечтать и расскажете, в чем дело, — опустил Штеер Хольма с небес на землю.

— Конечно, простите, — извинился Расмус, опустив глаза.

— Вы можете посмотреть сами, — пригласил он Штеера к монитору.

Коммандер подошел и взглянул на экран. Через несколько мгновений его глаза округлились.

— Что это? — посмотрел он на медика.

— Это характеристики молекулы вещества, о котором я говорил, — ответил тот.

— Но этого не может быть! — воскликнул Штеер.

— И, тем не менее, это происходит на ваших глазах, — сказал Хольм. — Я не знаю, как такое возможно. Думаю, что процессы идут на уровне пока неподвластном человеческой науке. Мне кажется, именно так вещество и захватывает соседние молекулы. Сейчас эта реакция замедляется, как я и говорил. Причиной может быть отсутствие кровообращения. Вероятно, для реакции нужен кислород или азот, или еще что-то из состава воздуха.

— И как далеко эта реакция может зайти в живом организме? — на лице Штеера читалась крайняя озабоченность.

— Не знаю, — развел руками Расмус. — Каких-то преград к поглощению всех живых тканей я не вижу.

— Ясно, — безрадостно произнес Штеер. — Спрячьте образец в холодильник, доктор. Если не поймаем зверя, то отвезем в Компанию его кусок.

— Я предполагал, вы передумаете ловить эту тварь после новых данных? — удивленно посмотрел на коммандера Хольм.

— Разберемся, — буркнул Штеер.

Капитан и медик отошли от компьютера. Лахримом овладело любопытство увидеть то, о чем они говорили. Он подошел к монитору и взглянул на него, благо, что студент его не выключил.

— Поначалу он подумал, что медик переключил картинку. Ничего интересного Лахрим не увидел. Только какие-то графики и цифры. Приглядевшись внимательнее, он заметил надпись «Неопознанное вещество». Внизу шли названия: масса, размер, плотность.

Тут он перевел взгляд на цифры. Масса была неизменна, а вот число напротив размера каждые несколько секунд увеличивалось, а потом уменьшалось обратно. Так же вела себя и плотность, только в противоход размеру.

Наконец, Лахрим всмотрелся в значения. Они менялись почти на десяток знаков, увеличиваясь и уменьшаясь в миллионы раз.

«Мало было бед, так угораздило еще столкнуться с какой-то ерундой родом из черной дыры», — подумал Лахрим.

— Капитан, есть еще один вопрос, — отвлек Лахрима от размышлений голос медика. — Я хотел бы его обсудить наедине.

— Хорошо, пойдемте ко мне в каюту, — внимательно посмотрел на Хольма Штеер и кивнул на выход.

3.

Штеер остановился перед выходом из медотсека, обернулся и оглядел присутствующих. Лахрим сразу почувствовал, что дальнейшее вряд ли ему понравится.

— Снаружи бродит крайне опасное животное, — начал Штеер. — Мы не можем ему позволить забраться внутрь, как в прошлую ночь. Иначе, возможно, никто из нас не проснется.

— Я ввожу ночные дежурства, — посмотрел он на Лахрима, и тот проникся уважением к своей интуиции, заодно тут же проклянув ее.

— Я подежурю капитан, — зародила надежду в душе Лахрима Миляна.

— Мы с тобой несли Платта, — отрицательно покачал головой Штеер. — Нам надо восстановить силы. Завтра они понадобятся.

«А я, значит, весь день наслаждался отдыхом», — думал Лахрим, понимая к чьей кандидатуре ведет капитан.

— Если добровольцев нет, — начал роковую для Лахрима фразу Штеер, — то дежурит….

— Моя оставаться, вождь, — выдернули Лахрима из глубин «моря печали» слова из дальнего угла комнаты.

Это был Иу.

— Страх внутри расти, вождь, — сказал туземец. — Моя проводить обряд вся ночь. Прогонять страх здесь и там.

Энгл указал на себя, а потом куда-то на стену, видимо, намекая на мир снаружи.

— Надо не спать всю ночь, — внимательно взглянул на него Штеер. — Сможете?

«Сможет, сможет! — в отличие от коммандера Лахрим не сомневался ни секунды. Этому сильно помогало желание провести ночь в постели, а не в пустынных страшных коридорах. — Туземец же весь день провел на базе. Отоспался наверняка».

— Бессмертная смерть близко, — ответил энгл. — Моя нельзя спать. Страх надо уйти.

«Вот и отлично все совпало», — успокоившись, почти безмятежно подумал Лахрим.

Несмотря на смертельную опасность, бродящую где-то вокруг, молодая и здоровая пока психика быстро приходила в норму.

— Хорошо, — согласился Штеер. — Проверяйте почаще медотсек. Если что — кричите. Крепко здесь, я думаю, уже никто не уснет.

— Остальным спать! — приказал он. — Завтра легче, чем сегодня, не будет.

Лахрим вернулся в каюту и, несмотря на ужасы всех событий и новостей, довольно быстро уснул. Но коммандер как в воду глядел. Нормальным и крепким его сон назвать было нельзя. Как и прошлой ночью, снились мутные кошмары с крайне реалистичными ощущениями телесных страданий.

В конце концов это стало нестерпимо, и он проснулся. Тело чесалось еще заметнее, чем прошлой ночью. Казалось даже, что зудит не только кожа, но и внутренние органы.

От неприятных ощущений его отвлек негромко гудящий