Поблагодарив Валена, он, посвистывая, отправился во дворец с чувством хорошо исполненного долга.

Пока Дерек был занят своим расследованием, у Эсны хватало других волнений. Небесная княгиня объявила ей о подготовке к торжественному приёму возможных управляющих школы, а также «некоторых лиц, заинтересованных в этом проекте».

Эсне пришлось несколько раз переспросить, что именно имеется в виду, чтобы осознать все масштабы грядущего мероприятия.

— Как? — удивилась она. — Разве такое допустимо?

Действительно, женщины из семьи владыки, пусть и вели кое-какую социальную жизнь, делали это скромно и тихо. Большой приём на несколько десятков человек в эту картину совершенно не вписывался, и Эсна не могла припомнить, чтобы где-либо в Ньоне кто-то устраивал подобное.

— Конечно, допустимо, солнечная госпожа, — мягко заверила её княгиня. — Тебе пора заявить о себе как о супруге грозного повелителя.

Эсна попыталась поделиться некоторыми сомнениями по этому поводу, но ответные возражения были такими мягкими и уверенными, что, в конце концов, она действительно поверила, что происходит что-то совершенно обыденное для двора владыки. В самом деле, Кьерины некогда не были в чести у Раннидов, поэтому вполне логично, что раньше никто из её семьи таких приёмов не посещал.

Княгиня была более чем довольна таким поворотом — у неё были свои, далеко идущие, планы.

В общем, Грэхард благополучно упустил созревший прямо под его носом женский заговор (хотя, можно ли назвать заговором то, где одна из дам действовала чисто вслепую?), и однажды вечером приёмный зал Среднего дворца увидел первый ньонский приём, в котором женщины княжеской семьи принимали смешанное общество.

Поскольку Эсна не подозревала, что это первый такой прецедент, то чувствовала она себя достаточно уверенно, полагая, что исполняет вполне обыденную роль радушной хозяйки. Благо, зарубежные романы давали ей достаточно материала такого рода для понимания, как следует себя вести в подобной ситуации.

Она красиво улыбалась и приветствовала гостей. Присутствовали все семь кандидатов с супругами, дамы дома Раннидов, сам Милдар, несколько священников и жриц, а также пара сановников из князей, и даже директор аналогичного заведения для мальчиков.

Впрочем, без сюрпризов тут не обошлось: Эсна весьма удивилась, когда в число гостей вошёл один из её несостоявшихся женихов — генерал Дрангол.

— Солнечная госпожа, — улыбнулся он более чем приветливо, явно довольный своим визитом, — поздравляю вас с дебютом в такой ответственной роли!

— Скалистый генерал, — совершенно искренне засветилась радостью Эсна, — какая приятная неожиданность!

Из-за веера парад улыбок поддержала небесная княгиня:

— Я посчитала, солнечная, что присутствие друга семьи тебя ободрит.

— Благодарю вас, — изящно поклонилась Эсна, удивляясь, как княгиня умудряется продумывать даже такие мелочи, и всей душой надеясь, что однажды и она сама сумеет так же планировать и рассчитывать свои действия.

Приём проходил в свободном формате — как потом говорили, на анжельский манер, — гости прохаживались, беседовали, устраивались группками на диванчиках. Довольный и сияющий Милдар был единственным, кто чувствовал себя здесь как рыба в воде; постоянно кивая самому себе и своим мыслям, он бодро сновал между группками, заводя разговоры и вовремя приводя к Эсне нового кандидата.

Все остальные чувствовали себя несколько скованно, словно играли роли в незнакомой пьесе. В Ньоне таких смешанных приёмов никто не проводил: мужчины собирались отдельно, дамы — отдельно. Впрочем, в рамках одной семьи мужчины и могли собраться с женщинами, скажем, за единой трапезой, но, всё равно, происходящее было крайне революционно. Однако небесная княгиня, при горячем содействии Милдара, расстаралась, и пригласила сегодня лишь тех, кому такая революция была весьма по нраву.

Эсна торжественно восседала на центральном диванчике, рядом обеспечивала надёжный тыл небесная княгиня, которая держала себя так, будто имела многолетний опыт подобного свойства. Сперва планировалось, что Милдар будет приводить то одного, то другого кандидата для личной беседы, но спустя всего несколько минут дело вылилось в коллективное обсуждение. Сначала первый кандидат вернулся высказать пару пришедших ему на ум соображений, затем проходящий мимо четвёртый втянулся в разговор, который услышал... В итоге все семеро, прихватив лидера священников и Милдара, сгрудились вокруг Эсны, завязав горячую дискуссию. Его благолепие тихонько расположился за диванчиком, привычно записывая все интересные идеи и аргументы: он как никто знал, сколь многое можно потерять в пылу беседы, если не записывать.

Доподлинно уже не скажешь, в какой момент в разговор робко вмешалась супруга одного из кандидатов — она заметила, что для девочек из бедных семей вопросы географии и истории едва ли будут представлять первоочерёдный интерес, и важнее было бы дать им в руки ремесло более высокого уровня, чем они получили бы дома, например, возможность устроиться переписчицей.

Милдар тут же подсуетился и позвал жриц: обычно именно жрицы младшего звена занимались такого рода работой. Естественно, жрицы высказались резко против подобной идеи, потому что побоялись конкуренции со стороны обычных девушек. Священники же, наоборот, предложили поощрить тех девочек, которые готовы овладеть грамотой на высоком уровне, чтобы получить более почётную работу.

Незаметно в дискуссию вмешивались всё новые и новые лица, как мужские, так и женские, и вот уже — даже передвинули диванчики, чтобы всем было удобнее сгрудиться вокруг Эсны.

Та слегка растерялась от возникшей было суеты. Все хотели говорить, и все хотели, чтобы именно она оценила их идеи. Ей показалось, что она в жизни не справится с этим потоком мыслей, но небесная княгиня невозмутимо установила тишину и определила порядок тем, которые будут обсуждаться ныне, пообещав также, что в будущем пройдёт ещё несколько собраний подобного рода. Так же весьма удачно вынырнул из-за диванчика его благолепие, поделившись с Эсной блокнотиком, и дело пошло на лад.

Два часа длилось горячее и живое обсуждение. Милдар талантливо передавал слово желающим высказаться, чередуя их так, что каждый чувствовал себя довольным и услышанным; небесная княгиня строго следил за тем, чтобы разговоры не уходили от темы; его благолепие фиксировал все важные замечания. От Эсны оставалось только мило улыбаться, благодарить и резюмировать сказанное, что ей вполне и удавалось.

После обсуждения был запланирован чай; здесь все, наконец, расселись по группкам, но всё равно продолжили всё то же обсуждение, время от времени срываясь и подходя к Эсне с очередным предложением.

Право, энергии собравшихся хватило бы на то, чтобы организовать пяток университетов! Впрочем, и мысли их явно текли именно в таких глобальных направлениях, потому что все присутствующие постоянно забывали, что основная цель готовящегося заведения — учить грамоте девочек из бедных семей. А не устраивать языковые школы, исследовательские лаборатории или ремесленные училища.