— Да помилуйте! — замахала руками Тига. — Обычные старики мы, на хуторе жили… мы и думали, что Княжества нет уже, его все ищут и никак найти не могут… говорят, люди в нём пропадают, бывает… да вот мы…

— Ясно, — опять вздохнула женщина. — Вы тоже искали Эрдез. И нашли.

Как-то необычно, тяжело прозвучали её слова. Как будто нашли — это итог, после которого ничего быть не может.

— Так значит, не исчезло Княжество? И можно в него войти? — уточнил Кодиш.

— Войти можно… — женщина не закончила, явно решая не говорить чего-то неприятного. — Да вы не стойте, пойдёмте со мной. Если вы голодны, так мы живо плодов соберём в саду, дерева мясного… пойдёмте, пойдёмте! У нас будет время для расспросов и ответов.

— Так, гляжу, живут люди тут, — спросил Кодиш, оглядываясь и выискивая ещё кого-нибудь. — Или вы одни с дочкой?

— Шестеро нас осталось, — печально ответила женщина.

— Как это — осталось? — Тига, хоть и жила на хуторе, всё ещё не могла привыкнуть к безжизненным улицам, к этому полному безмолвию без топота ног и громких разговоров. — Что же случилось-то?

— Умерли все, от напасти Тёмного Колдуна.

Тига замолчала. Кодиш стал подозрительно озираться — уж не собираются ли их убить? Потом успокоился: не так уж это и важно. А если попытаются напасть — он уж даст отпор. Намедни меч свой, что в юношестве при поясе носил, вертел, как мельницу! Есть ещё силушка для боя!

— Вы не бойтесь, нет больше здесь мора. Всё сошло, уже двенадцать лет как.

— Болезнь какая? — уточнила Тига.

— До сих пор не знаем… о, вижу, мама вышла. Княгиня Эрдезская.

— Ваша мама — княгиня? — удивилась Тига. — Так вы, выходит, княжна?

— Да мы тут все княжеской крови, — пожала плечами женщина. — Считайте, как княжество без народа. Уж не знаю, за что нам такое наказание…

— Приветствую вас, гости Княжества Эрдез, — проговорила высокая полная женщина лет двадцати пяти с лишним. Она стояла на крыльце, облаченная в княжеское одеяние: белое, вышитое золотой нитью. На голове женщины красовалась чёрная с белыми алмазами траурная корона. Должно быть, она стоила целое состояние.

Величие женщины привело непривычных к такому стариков в трепет. Кодиш преклонил одно колено, подойдя к первой ступеньке, Тига отвесила поясной поклон.

— И вам день добрый, княгиня, — сказала Тига. — Хорошо у вас здесь, только тихо очень…

— Давно лежит на Княжестве проклятие, — горько проговорила женщина. — И не снять его…

Княжна поднимала с пола Кодиша, тихо говоря ему, что в такой ситуации церемонии вовсе не нужны.

— Что ж, прошу во дворец, — пригласила княгиня и, развернувшись, величаво уплыла.

— Она потеряла всех подданных, но всё равно остаётся княгиней, — пояснила княжна, шагая за гостями. — Вы ведите себя свободнее, вовсе не обязательно кланяться. Мы-то давно уже привыкли, вот только мама с папой…

Князь тоже был при параде. Его плечи накрывала красная мантия с отделкой из белого меха, корона — как и у жены, чёрная — венчала голову. Он сидел на троне, держа в руках скипетр, и с величием во взгляде смотрел на вошедших.

Зал был огромный — настоящий тронный зал, о которых Тига с Кодишем только слышали. Женщина тихо ахнула, мужчина только восхищённо распахнул глаза. Здесь было очень красиво. Всё яркое, в драгоценных камнях и узорах, много света и простора. Но мысли о том, что место это всё-таки несчастное, отвлекли, и супруги воззрились на присутствующих.

Возле трона дедушки сидела девочка — та самая, в белом. Княгиня усаживалась во главе стола, на котором предполагались бесчисленные яства, а было только несколько тарелок с какими-то странными блюдами. Рядом с нею, уже по длинному краю стола, сидел мужчина, должно быть, наследник князя. Напротив него — парень лет девяти, в чёрной рубашке, отделанной серебром.

Княжна остановилась за спиной мужчины, её ровесника, — мужа или брата, — положила руки на спинку его сидения.

— Прошу вас, гости. Мы уже пообедали, но остались ещё блюда. Примем же второй обед.

Князь поднялся с трона и прошествовал ко второму, стоящему во главе стола — чуть меньше размером, но такому же сверкающему драгоценными камнями и росписью. Девочка подбежала к столу и взгромоздилась рядом с братом.

— Это и есть мясное дерево? — тихо спросил Кодиш, взяв кусок по виду явно коры, а по запаху — колбасы.

— Да, — охотно разъяснила княжна. — Мы не едим мяса, и то, что у подножия гор растёт такое полезное дерево, для нас очень хорошо. На вкус его древесина точно как мясо. Попробуйте!

Некоторое время все ели молча. Потом подал голос князь.

— Скажите, гости…

— Тига и Кодиш, из села Бирфи, — представил себя и жену старик.

— Скажите, что привело вас к нам? Я знаю, что за границей уже и не верят в существование Княжества.

— А многие-то хотят отыскать заколдованную страну. Вот и мы решили… — признался Кодиш. — Алмазы-то нам ни к чему, старикам. Разве что посмотреть да полюбоваться… интересного у вас тут, похоже, хоть отбавляй.

— Будь это интерес… Беда у нас случилась. Большая беда.

Было ясно, что сейчас князь начнёт рассказывать, поэтому гости молчали.

— Мы собрались в Орзию, к королю Кромедона. Я, княгиня да наша дочь с мужем. И прогостили там всего десять суток… а когда вернулись, всё было уже кончено.

Тига испуганно сглотнула.

— Мы так и не знаем, что случилось, — печально добавила княгиня. — Все люди как будто заснули там, где стояли. Мы… сначала мы пытались их убирать, а потом поняли, что тел слишком много…

— Стали приходить демоны, — продолжил король. — Мы очень боялись, что они и нас съедят, но… всё обошлось. Они, как это ни ужасно, забрав тела, очистили город. Моя семья осталась одна из сотен других, населявших Княжество.

— А почему, великий князь, вы не покинули Эрдез? — спросил Кодиш.

Князь отложил вилку. Его серьёзные тёмные глаза стали ещё печальней.

— Да если бы мы могли… ведь выйти отсюда никто не может, Тёмный Колдун заключил нас здесь навечно.

— Как никто?! — перепугался Кодиш. — И мы, что ли, не выйдем?!

— Я думаю, вам стоит попробовать, — задумчиво проговорил чернобородый муж княжны.

Тига опустила глаза. История действительно была страшной. Если представить, что ты князь, приезжаешь в своё княжество — а там полно мёртвых людей, и ни одного живого, кроме тебя и твоей семьи. И они живут здесь уже по сей день, двенадцать лет, и вот эта девочка, что сейчас болтает ногами, родилась здесь, в этом безлюдном городе, и не знает, что такое толпа. А этот юноша, которому