Сорок минут спустя Томми взглянул на часы и с тяжелымвздохом опустил трубку на рычаг. В это время появился Альберт.

– Что же с вашим обедом, сэр? – спросил он. – Вы ничего неели, а я должен покаяться, начисто забыл про эту курицу. От нее ничего неосталось – сплошной уголь.

– Есть я не хочу, но мне необходимо выпить. Принесите мнедвойное виски.

– Несу, сэр, – отозвался Альберт.

Через несколько минут Альберт принес требуемое и поставилрядом со старым, но очень удобным креслом, в котором уютно устроился Томми.

– А теперь, – сказал он, – я должен вам все рассказать.

– Дело в том, сэр, – сказал Альберт извиняющимся тоном, –что я уже почти все знаю. Понимаете, поскольку я понял, что дело касаетсяхозяйки, я взял на себя смелость поднять телефонную трубку, которая находится вспальне. Я надеялся, что вы не станете меня упрекать, ведь речь идет о хозяйке.

– Я вас не упрекаю, – сказал Томми. – Действительно, если быпришлось объяснять все сначала...

– Вы дозвонились до больницы, верно? Говорили и с доктором,и со старшей сестрой.

– Нет нужды повторять все сначала.

– Больница в Маркет-Бейзинге, – недоумевал Альберт. – Онаникогда не говорила об этом городе. И адреса такого не оставляла.

– Вполне возможно, что она туда и не собиралась ехать, –сказал Томми. – Насколько можно судить, ее треснули по кумполу в каком-нибудьникому не известном месте. А потом погрузили в машину и выбросили на краюдороги, чтобы кто-нибудь ее подобрал. Считалось бы, что это обычный случай:сбили и быстренько смылись от греха подальше. Завтра разбудите меня в половинеседьмого, – добавил он. – Я хочу выехать пораньше.

– Прошу прощения за подгоревшую курицу, сэр. Я поставил ее вдуховку, чтобы подогреть, и забыл.

– Бог с ней, с курицей, – сказал Томми. – Я всегда считал,что они глупые птицы, вечно оказываются на дороге, квохчут и лезут под колеса.Закопайте ее завтра утром, да поторжественнее.

– Хозяйка не очень серьезно пострадала? Опасности для жизнинет, сэр? – спросил Альберт.

– Уймите свою буйную фантазию, – посоветовал ему Томми. –Если бы вы слушали как следует, вы бы поняли, что она уже пришла в себя,вспомнила, кто она и где находится, и они обещали держать ее там до моегоприезда, а тогда уже я сам о ней позабочусь. Она ни в коем случае не сможетудрать и снова заняться своими идиотскими расследованиями.

– Кстати, о расследованиях, – проговорил Альберт, деликатнокашлянув.

– Мне не особенно хочется касаться этой темы, – заявилТомми. – Забудьте о них, Альберт. Если вам нечем заняться, попробуйте научитьсявыращивать цветы на балконе или займитесь изучением бухгалтерии.

– Нет, я просто подумал... Я говорю о ключах...

– Ну и что о ключах?

– Я просто размышлял.

– Именно отсюда идут все беды в жизни. От размышлений.

– Ключи к этой истории. Картина, к примеру. Ведь это жеключ, разве не так?

Томми заметил, что Альберт снова повесил картину с домом напрежнее место.

– Если вы считаете, что картина – это ключ, то как выдумаете – к чему? – Он слегка покраснел из-за неловкости произнесенной имфразы. – Я хочу сказать: что все это значит? Это же должно что-нибудь означать.Я думаю, – продолжал Альберт, – если вы извините меня за то, что я собираюсьсказать...

– Выкладывайте, Альберт.

– Я вот подумал о письменном столе.

– О письменном столе?

– Да. О том, который привезли сюда вместе с маленькимстоликом, двумя креслами и другими вещами. Вы ведь говорили, что этот стол –фамильная вещь, верно?

– Он принадлежал тетушке Аде.

– Вот о нем я и подумал, сэр. Именно в таких местах иотыскиваются ключи. В старых столах. Во всяких старинных предметах.

– Вполне возможно, – согласился Томми.

– Это, конечно, не мое дело, я понимаю, и мне, наверное, неследовало вмешиваться, но, пока вас не было, я невольно поинтересовался. Япросто обязан был посмотреть.

– Что? Посмотреть, что находится в столе?

– Да, посмотреть, нет ли там чего-нибудь, что можетоказаться ключом. В старых столах бывают тайники.

– Возможно, – снова согласился Томми.

– Ну и вот. Там и может скрываться ключ. Запертый всекретном ящичке.

– Интересная идея. Но, насколько я понимаю, у тетушки Ады небыло никаких оснований прятать что-то в тайниках.

– С этими старыми дамами никогда нельзя быть уверенным. Онилюбят прятать вещи. Совсем как сойки или сороки. Не помню, которые из них. Тамможет оказаться тайное завещание или еще что-нибудь в этом же роде, написанноесимпатическими чернилами, или же драгоценности.

– Прошу прощения, Альберт, но боюсь, что я должен васразочаровать. Я совершенно уверен, что в старом письменном столе,принадлежавшем дядюшке Уильяму, не может быть ничего подобного. Обыкновенныйстарик, который и всегда-то отличался скверным характером, а под конец жизни ктому же оглох и немного спятил.

– Но я все-таки считаю, – настаивал Альберт, – ведь ничегоне случится, если мы посмотрим? Во всяком случае, в ящиках надо навестипорядок, – добавил он тоном ревностного блюстителя чистоты. – Вы же знаете, какстарые дамы обращаются с вещами. Они за ними совершенно не следят, что инемудрено при их-то ревматизме, артрите и так далее.

Томми помедлил с ответом. Он вспомнил, что они с Таппенсбыстро осмотрели ящики стола, сложили все бумаги в несколько конвертов, вынулииз нижних ящиков два мотка шерсти, две вязаные кофточки, черную бархатнуюнакидку и три новые наволочки и положили все это к остальным вещам и одежде,предназначенным для бедных. Возвратившись домой, они просмотрели бумаги,сложенные в конверты. Ничего интересного там не оказалось.

– Мы уже осматривали этот стол, Альберт, – сказал оннаконец. – Целых два вечера потратили. Там оказалось два или три любопытныхписьма, рецепт, как готовить вареную ветчину, еще какие-то рецепты, старыепродовольственные карточки и талоны, еще кое-что связанное с войной. Ничегоособенно интересного.

– Но это же, – возразил Альберт, – просто старые бумаги,все, что люди обычно хранят у себя в столах. А я имею в виду совсем другое. Вызнаете, когда я был совсем мальчишкой, я полгода проработал у торговцаантиквариатом, частенько помогал ему подделывать вещи под старину. Тогда мне ипришлось столкнуться с тайниками. Они все примерно на один манер. Есть всегодва или три способа спрятать в столе тайник, так что если их знать, тообнаружить его нетрудно. Вы не думаете, сэр, что все-таки стоит посмотреть? Мнебы не хотелось делать это самому, без вас. С моей стороны это была бы слишкомбольшая смелость. – Он посмотрел на Томми с умильным видом пса, ждущегоподачки.