– Спускайся ко мне! – потребовал Альтаир, тяжело дыша.

Он взмок от пота, но до конца сражения было еще далеко. По сути, оно лишь началось.

– Или ты боишься? – с вызовом спросил Альтаир.

Аль-Муалим презрительно фыркнул:

– Если собрать всех, кто мне противостоял, наберется добрая тысяча. А они были покрепче и поопытнее тебя. И все они пали от моей руки.

С необыкновенной быстротой и ловкостью, немыслимыми для его возраста, Аль-Муалим спрыгнул с балкона, приземлившись неподалеку от Альтаира. Яблоко по-прежнему было зажато в его руке, а сама рука, протянутая к Альтаиру, тонула в свете.

– Я не боюсь, – сказал Аль-Муалим.

– Докажи, – потребовал Альтаир.

Возможно, Аль-Муалим видел его замысел насквозь и понимал, что Альтаир не простит ему предательства. Но бывший наставник проявлял удивительную беспечность. Аль-Муалиму было нечего бояться. Ведь в его руках находилось Яблоко, превратившееся в маленькое ослепительное солнце. Окружающее пространство осветилось ярче, чем в самый солнечный день. И вдруг Яблоко начало быстро тускнеть. Когда глаза Альтаира привыкли к сумраку, он увидел нескольких двойников Аль-Муалима. Казалось, они появляются прямо из его тела.

Альтаир напрягся. Он не знал, чего ожидать от двойников. Может, они будут слабее и медлительнее настоящего Аль-Муалима?

– Да и чего мне бояться? – насмехался Аль-Муалим. (Пусть понасмехается. Пусть поддастся беспечности.) – Гляди, какой силой я повелеваю.

Двойники бросились на Альтаира, и ему вновь пришлось сражаться. И опять воздух сада звенел от ударов стали о сталь. Убиваемые двойники, как и жертвы Альтаира, просто растворялись в воздухе. Наконец остался лишь один Аль-Муалим. Настоящий.

Он стоял, тяжело дыша и явно устав от поединка. Но разгоравшееся Яблоко подарило Аль-Муалиму новые силы.

– Что скажешь напоследок? – спросил он.

– Ты мне лгал, – сказал Альтаир. – Ты называл цели Робера злом, но все это время они были и твоими целями.

– Я никогда не любил делиться, – почти с грустью признался Аль-Муалим.

– Тебе все равно не победить. Если не у меня, так у других хватит сил выступить против тебя.

Услышав это, Аль-Муалим тяжело вздохнул:

– Вот потому-то, пока человеку дана свобода воли, на земле не будет мира.

– Я убил последнего, кто считал так же.

Аль-Муалим засмеялся:

– Дерзкие слова я слышу от тебя, мой мальчик. Но всего лишь слова.

– Тогда отпусти меня. Я переведу слова в дела.

Разум Альтаира торопливо искал способа подогреть беспечность Аль-Муалима.

– Скажи, Наставник, почему ты не поступил со мной, как с остальными ассасинами? Почему не подавил мой разум?

– Твоя личность и твои дела слишком тесно переплетены. Подави я твою волю, ты бы оказался ни на что не годным. А все эти тамплиеры должны были умереть. – Аль-Муалим вздохнул. – По правде сказать, я пытался. В кабинете, когда показывал тебе сокровище… Но ты не похож на других. Ты сумел увидеть сквозь завесу иллюзий.

Альтаир мысленно вернулся в тот день, когда Аль-Муалим показал ему сокровище. Он вспомнил, как Яблоко манило его. Однако он сумел побороть искушение. Но сумеет ли он постоянно сопротивляться чарам этого древнего артефакта? Он подчинял себе всех, кто вступал в соприкосновение с ним. Даже Аль-Муалима. А ведь когда-то Альтаир боготворил этого человека. Аль-Муалим заменил ему отца. Тогда это был совсем другой человек: честный, справедливый, умеренный в своих желаниях. Да и желания Аль-Муалима были направлены на благополучие братства и тех, кто служил в нем… Но Яблоко покорило и испортило его. Альтаир вспомнил зловещее оранжевое свечение, заливавшее лицо Аль-Муалима. Свет Яблока проникал в душу бывшего наставника, делая ее такой же зловещей.

– Иллюзий? – повторил Альтаир, продолжая думать о своей первой встрече с Яблоком.

Аль-Муалим засмеялся:

– Это все, на что способно сокровище тамплиеров. Частица Эдема. Слово Божье. Теперь ты понимаешь? Красное море никогда не расступалось. Вода никогда не превращалась в вино. И Троянская война вспыхнула не из-за козней Эриды… – Аль-Муалим поднял Яблоко. – Все это было лишь иллюзией.

– Тогда и твой замысел – такая же иллюзия, – парировал Альтаир. – Ты думаешь, что сумеешь заставить людей насильно следовать за тобой.

– Разве эта иллюзия менее реальна, чем те, за которые упорно держатся сарацины и крестоносцы? А чем лучше иллюзии о трусливых богах, сбежавших из этого мира, чтобы люди с их именами на устах убивали себе подобных? Люди с рождения живут в мире иллюзий. Я всего лишь дал им другую взамен прежней. И моя иллюзия требует меньше крови.

– По крайней мере, прежние иллюзии они выбирали сами, – возразил Альтаир.

– Сами ли? Я не беру в расчет еретиков или тех, кто обратился в другую веру. Таких немного.

– Это несправедливо, – бросил ему Альтаир.

– Смотрю, эмоции взяли у тебя верх над логикой. Ты меня разочаровываешь.

– Что дальше?

– Ты не последуешь за мной, а я не смогу тебя заставить.

– Стало быть, ты не собираешься отказываться от своего злого замысла.

– Похоже, мы с тобой зашли в тупик.

– Нет. Мы подошли к концу.

Наверное, Аль-Муалим был прав. Альтаир действительно сражался с волной захлестнувших его чувств. С горечью предательства. С печалью и еще с каким-то чувством, которое Альтаир не сразу распознал. Одиночеством.

Аль-Муалим обнажил меч:

– Мне будет недоставать тебя, Альтаир. Ты был самым лучшим из моих учеников.

Аль-Муалим сбросил груз лет, проворно встав в боевую позицию. Альтаиру не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру. Аль-Муалим сделал несколько выпадов, проверяя оборону Альтаира. Никогда еще Альтаир не видел его двигающимся с такой быстротой. Аль-Муалим, которого он знал с детства, всегда двигался медленно и неторопливо. Такими были его шаги. Такими были его жесты. Однако нынешний Аль-Муалим двигался как ровесник Альтаира, не уступавший ему в быстроте и стремительности. Альтаир оборонялся, видя, что Аль-Муалим поменял тактику и старался поразить его одним колющим ударом. Альтаир был вынужден напрячь все силы и внимание. Отражая выпады Аль-Муалима, он едва не потерял равновесие, всего на мгновение опустив левую руку. Бывший наставник тут же воспользовался шансом, сделав еще один молниеносный выпад и ударив в незащищенное место.

Боль обожгла Альтаиру бедро. Он почувствовал, как кровь потекла по ноге, но на рану даже не взглянул. Все его внимание было приковано к Аль-Муалиму. Зато старик улыбался. Это была улыбка опытного бойца, проучившего задиристого сопляка. Аль-Муалим сделал обманное движение вбок, рассчитывая застать Альтаира врасплох.