Просили рассказать, что тут у нас и как. У них у всех дети подрастают, они прямо очень заинтересовались. Хотят теперь к нам подавать документы.

— А пятикурсники волосы рвут от отчаяния, что им осталось менее полугода учиться и пора уходить. Тут столько всего удивительного происходит, а им уже покидать стены Усача, — хохотнул Макс. — Ничего, пусть завидуют! О! А что это у вас на руке, маэстрина? Нет, не на той, которая сломана.

— Где? — выглянула Анна. Увидела, всплеснула руками и прижала ладошки к щекам: — Не может быть! Маэстрина, но как же?! Вы теперь нас бросите, да? Уедете?

— Куда? — не поняла я ход ее мыслей. Проследила взгляд и обнаружила, что из-под манжеты торчит краешек обручального браслета.

— Ну как же? Но мы же только… Он вас увезет, да? — расстроенно бормотала девушка.

— Кто? — тормозила я. — Куда увезет? И зачем?

— Ваш муж. Вы выходите замуж, да? И супруг вас наверняка заберет у нас… — Она села рядом, грустно сложила ладошки и шмыгнула носом. — А мы вас так любим…

— Я тоже к вам очень привязалась, ребята, — с улыбкой ответила и тряхнула рукой, позволяя браслету полностью показаться.

— Ой! — воскликнула Зоя. — Не может быть! Это же браслет рода Грессов! Период намерения закончился и вы согласились? Это… магистр Артур Гресс?! Наш ректор сделал вам предложение?!

— И я его приняла, — кивнула я и продемонстрировала украшение.

— То есть — ура? — улыбаясь, уточнила Зоя. — Месье ректор вас у нас не отнимет, да?

— Нет. Но в любом случае у меня магический контракт на три года. Так что, даже будь это кто-то другой, я отсюда ни ногой еще два с половиной года.

— Ура! — облегченно выдал Макс. — В смысле, поздравляю, маэстрина. Ха, а пятикурсников ждут шок, грусть, печаль и множество разбитых сердец. Кое-кто планировал сделать вам предложение сразу после выпускных экзаменов. Ой, я вам этого не говорил!

— Я бы не смогла принять ни одно из них и, думаю, они и сами это понимают. Это просто юношеское увлечение необычным преподавателем, — покачала я головой.

— Ну-ну… — хмыкнул Макс. — У некоторых вы первая любовь. Мне их жаль…

Анна стукнула его по плечу и выразительно округлила глаза.

— Но мы рады за вас, маэстрина. Ректор Гресс вроде такой… нормальный. Но если что, вы нам только скажите! Мы вас в обиду не дадим даже ему.

— Спасибо, дорогие мои! — Я аж расчувствовалась. — Но не болтайте пока об этом, ладно? Я не хотела бы афишировать, если честно. Ну или хотя бы постараюсь скрывать максимально долго, сколько удастся.

— Но почему? — удивилась Зоя. — Это ведь так замечательно.

— Не люблю сплетни и зависть.

Ребята ушли от меня совсем уже поздно, забрав и грязную посуду, и новости. Уверена, они все же не удержатся и по большому секрету расскажут самым близким, а те своим близким.

В общем, утечки не избежать. Но, может, хоть ненадолго останется маленьким секретом сногсшибательное известие, что ректор и маэстрина обручились.

Перед сном, когда я вышла из душа, в дверь кто-то постучал. Я выглянула в коридор, никого не обнаружила, но у порога стояла красная плоская картонная коробка. А в ней оказалась толстая книга в кожаной черной обложке.

А нет, не книга. Нелинованный журнал для записей. А когда я прочитала название на обложке, меня разобрал смех. Золотая тисненая надпись гласила «Большие планы маэстрины». А ниже курсивом «Планы покорения Вселенной».

У магистра Эррадо определенно все в порядке с чувством юмора, хоть он и демон. И не забыл ведь.

Хотя это у меня столько событий случилось за сегодняшний день, что по ощущениям будто неделя прошла. А для него всего-то несколько часов.

Утро меня встретило проблемой. Правая рука в «гипсе», расчесаться я левой еще как-то могу, а вот о прическе и макияже и речи нет.

Пуговички рубашки с трудом, но поддавались. Заправить же блузу в юбку и одеться прилично не выходило никак.

Я пыхтела, злилась, пыталась придать себе привычный образ, но не справлялась. А потом плюнула, решила быть экстравагантной. В конце концов, что не запрещено, то разрешено.

Нанесла ватной палочкой на ресницы вместо туши эликсир для роста и густоты. Протерла кожу лица тоником красоты. Убойная штука, к слову. Лицо после него — чистый атлас. Вот как в моде в Азии: иллюзия отсутствия макияжа, словно бы чуть влажная и светящаяся кожа. На брови — капельку уходового состава. На волосы — заклинание из разряда парикмахерских. Чтобы волосы не пушились, не разлетались, а лежали струящимся водопадом. Ну, с губами справилась без магии, нанесла немного розового блеска. Это и левой рукой не сложно.

Выглядело мое отражение сейчас непозволительно юным, нежным и трогательным. Девочка-припевочка, которой хочется обернуться вслед. Встреть я такую на улице, точно оглянулась бы, восхитилась и позавидовала.

Наряд выбрала в противовес облику — предельно строгий и лаконичный. Никаких рюш, воланов, украшений. Ничего. Лишь благородный нежно-фиалковый бархат. Приталенный силуэт, длинные широкие рукава с манжетами, юбка, расширяющаяся от бедра. И вырез сердечком, открывающий ключицы и ложбинку шеи, но при этом целомудренный. А застежка на левом боку на пуговички, обтянутые этим же бархатом.

Я это платье купила еще месяц назад, но как-то ни разу еще не довелось надеть. Думала даже приберечь до весны. Оно было очень элегантное, простое, за счет цвета дневное, но при этом такое… трогательное. Я не устояла.

Застегнуть его сама, конечно же, не могла, как и зашнуровать ботинки. Хоть плачь, ей-богу. Ну что делать-то?

Спас меня мастер Ханк. Он постучал, открыл рот сообщить, что заберет, как обычно, Софи на завтрак, да так и застыл с открытым ртом и занесенной рукой, которую еще не успел опустить.

Пауза затягивалась, я ждала хоть каких-то слов, а физрук внимательно меня осмотрел, начиная с бровей, глаз, оценил распущенные, но идеально приглаженные струящиеся волосы. Заметил расстегнутое на боку платье, которое я придерживала рукой. Опустил взгляд ниже, на мои ноги.

— Вы мне не поможете? — нарушила я тишину.

Физрук тепло улыбнулся, как-то по-отечески, словно я его дочка, кивнул и сказал:

— Вы настоящая красавица, Мари. Надеюсь, у вас все сложится и вы с Софи будете счастливы. Помогу, конечно. Поднимите руку.

Он быстро застегнул пуговички на платье сбоку и на манжетах. После этого жестом велел присесть и так же шустро и ловко зашнуровал мне ботинки. Потом помог соорудить из сиреневого шелкового шарфика повязку для руки. М-да, какая-то я беспомощная в этих реалиях. Застежек в виде молнии, кнопок и липучек остро не хватало.

Софи