все его ухаживания натыкались на глухую стену, Мари делала вид, что не замечает его интереса. Ни взглядом, ни словом не позволяла надеяться на что-то большее, чем чаепития и безобидные игры в шалики.

Но вчера вечером все полетело, словно подхваченное ураганом. И он повел себя как влюбившийся и потерявший голову пацан. Но как было думать о романтике, когда они оба словно сошли с ума?

И ее губы. И хрупкое податливое тело в его руках.

Фух, при воспоминании об этом месье ректор чувствовал себя неловко и его бросало в жар. А еще хотелось глупо улыбаться. И она сказала «да». Значит, осталось ввести родителей в курс дела. Грядет скандал. Мари права, ему бы не позволили на ней жениться. И он бы принял ситуацию в других условиях. Но тут уже бороться бесполезно. Он все решил, и он женится на этой удивительной женщине.

А Софи он станет отчимом, поможет воспитать девочку. Она прелесть, к ней невозможно не испытывать теплых чувств. Матушка смирится. Не сразу, его ждут долгие истерики, но мама поймет. Приняла же она когда-то его выбор стать боевым магом и то, что он ушел работать на опасную службу. И то, что сейчас он остался с остатками здоровья и жалкими ошметками магии.

Артур видел уже сегодня свою невесту в академии. Смотрел издалека, чувствуя, как подрагивает от нежности сердце. Она выглядела такой юной, нежной. И не скажешь, что вот это дивное создание на самом-то деле обладает стальным характером, несгибаемой волей и легко строит целую толпу студентов, а они в рот ей заглядывают.

Во второй половине дня на факультатив пришло намного больше ребят, чем обычно. И у нас было много конфет, потому что сладости я себе лично никогда не забирала. И несколько букетов цветов, которые я вроде как приняла, но не для себя, а украсить Штаб.

Артур пришел навестить меня поздним вечером, когда я закончила все занятия, факультативы и беседы в Штабе с теми, кто жаждал моего внимания. Стоя в дверях, прислонившись к косяку, с улыбкой смотрел, как мы со студентами прощаемся. А когда все ушли, поздоровавшись и одновременно попрощавшись с ним, зашел внутрь и закрыл дверь.

— Маша, вы разбиваете мне сердце. Выглядите удивительно и так… нежно. Я не решился подойти к вам днем, хотя видел издалека. Этот образ… так ходят в вашем мире?

— Распущенные волосы — да, обычное явление. И хвосты на разной высоте. А вот платья у нас носят короткие, я ведь рассказывала.

— Да, короткие… — невпопад отозвался он, наклонился и поцеловал меня в губы. Легко, едва касаясь и давая мне возможность отодвинуться, если я не готова.

Но я совсем не возражала, так что поцелуй углубился. И хотя сегодня мы оба держали себя в руках, не теряли голову до полного отключения разума, как вчера, но тоже было… хорошо.

Мне стоит почаще целоваться с Артуром, чтобы поменьше думать и анализировать. Иначе я и в этом мире замуж не выйду. А, кажется, уже хочется семью.

— Почему вы спрятали браслет? — спросил Гресс позднее.

— Да как-то… почему-то, — не смогла я подобрать ответ. — Мне нужно время.

— Ладно. Но, Мари, вы должны знать. Мне по положению и статусу положено такие вещи освещать публично. Я подожду, пока заживет ваша рука, чтобы вы чувствовали себя увереннее. И еще, даже неловко об этом говорить, но я должен.

— Да?

— Платья. Я бы хотел подарить вам несколько нарядов. Это важно! — заторопился он, увидев мое выражение лица. А я собралась резко возразить. — Поймите меня правильно, Мари. Здесь, в Одимене, это нормально, обычно и так и должно быть. Если жених богат, то он обязан… — понимаете, обязан! — обеспечить достойный гардероб своей избраннице. А я очень богат. И мой род, и я сам. А вы теперь будете на виду, как моя невеста.

Я помолчала, осмысливая. Чуть поморщилась. Мне это прямо вот как вилкой по стеклу — принять одежду от мужчины, с которым я даже не сплю. Но при этом планирую выйти за него замуж. Интересная ситуация, м-да. Но, новый мир, новые правила, новая я.

— Хорошо, — смирилась я. — Вы оплачиваете. Я посещаю именно тот салон, на который вы укажете, но окончательный выбор за мной. И никаких корсетов. Вот тут даже не просите!

— Договорились, — издал смешок ректор. И мой жених… Не могу пока осознать тот факт, что я согласилась на эту авантюру. — Завтра?

— Завтра, — вздохнула я.

На следующий день он отвез меня в самый дорогой дамский салон Азкена. Прошел вместе со мной к хозяйке заведения, представился, показал свой перстень-печатку, который вернулся на законное место на руке владельца. После чего сообщил, что нам срочно необходимо несколько нарядов. А позднее мы еще сделаем заказ на пошив по моим меркам.

Учитывая, что рука у меня была еще в магическом «гипсе», мне помогали раздеться и потом одеться девушки, служащие салона. Сняли мерки. Покрутили меня, изучая фигуру, попросили пройтись и озвучить мое основное времяпрепровождение. Сижу или много двигаюсь, с кем общаюсь — с пожилыми дамами, с юными аристократками или…

И уезжали мы с Артуром спустя час с обновками. Разумеется, в первую очередь упор делался на мою повседневную жизнь. Преподавание. Лекции, культурно-досуговая работа со студентами и встречи с представителями прессы. То есть не могло вестись и речи, чтобы я, как аристократка из высшего света, переодевалась к завтраку, обеду и ужину и имела отдельные наряды для дома, для дневных выходов на чаепития, для визитов в театр, на светские рауты. Мне все это не нужно. И слава богу.

Артур принял мои доводы, потому что и сам не соблюдал никакие из этих условностей. Мы оба работали с утра до ночи, минуты свободной не было. У меня еще и маленький ребенок на попечении.

Поэтому я стала обладательницей примерно того же самого, что у меня уже было. Но дороже ткани и фурнитура, лучше крой, изящней силуэты. От кутюр мира Одимен. Простые смертные и не поймут, а кто в теме, разницу сразу видит. Мне плевать, я уверенно себя чувствовала и в дешевых вещах, и в дорогих. Но раз это важно моему жениху, ладно, буду носить то, что диктует для его невесты положение в обществе.

То же касалось и обуви. Лучше выделка кожи, изысканней модели и удобнее колодка. Вот тут я была бесконечно довольна. Я много времени провожу на ногах, первоклассная комфортная обувь — это средство выживания при такой работе. Я бы, наверное, заплатила