Вытянув монетку из кармана, я положил ее в приемник и набрал номер.

Я специально позвонил в главную приемную полицейского управления, а не по личному телефону.

– Добрый день! – послышался ленивый и ласковый женский голос той самой секретарши шефа. – Что вам угодно?

– Здравствуйте! – ровным голосом ответил я. – Мне необходимо передать сообщение Владу Зеленскому…

– Как вас представить? – Ее голос был настолько же фальшив, насколько и эротичен.

– Просто передайте, что Заг Моррисон напал на след, – так же спокойно проговорил я.

– Хорошо, мистер Моррисон, спасибо, – ответил мне пластиковый голос, – я все передам…

– Благодарю вас, – ответил я и лязгнул трубкой о рычаг.

Фактически я украл идею Миллера, но она показалась мне удачной.

Да, это глупый и эмоциональный поступок, и я улыбнулся: вот пусть теперь все эти твари думают, что я хотел сказать и что имел в виду… Надо действовать на опережение. Прочитает ли это Зеро? Ускорит ли это предательство старшего комиссара? А вот и посмотрим…

Потом я набрал один из аварийных номеров Юна и передал кому-то шифрованное сообщение для «Блудного сына»…

Моя машина двигалась в сторону старого Фауда по Валенштайн. Снова пошел мелкий снег, хотя лучи солнца тускло пробивались сквозь сизые пятна облаков.

Зябко кутались в плащи прохожие, а по реке напористо перся вверх по течению стылой черной воды буксир.

Вот мимо прошел священник, зябко кутаясь в тонкий плащ, – его развевающиеся волосы венчала маленькая спиральная шапочка-убос в виде скрученной змеи. Как у него уши не мерзнут? Вспомнил отца Готлиба.

Лакированные автомобили мерцали множеством огоньков, будто припорошенный снегом город хотел походить на змеерождественскую елку. Тысячи людей ходят на службу, на свидания, любят и ненавидят, посещают магазины и выставки, создают семьи, строят планы на будущее… Как бы я хотел быть одним из них – неотравленным правдой надвигающейся беды. Надо что-то немедленно делать, куда-то бежать, затыкать какие-то пробоины…

Просто я считал, что мне нельзя сейчас стоять на месте. Даже в кафе зайти нельзя. Если нужно, я буду кататься по кольцевой дороге, пока не кончатся деньги на бензин.

Да, сэр, бесспорно: враг силен и коварен. Он неотвратимо наносит четко продуманные удары и быстро движется к намеченной цели… Так же верно и то, что я пока отступаю по всем фронтам и только пытаюсь предугадать направление вражеских ударов. Я готовлюсь к обороне и собираю разведданные. И ничто не говорит о том, что моя победа возможна в принципе. И даже такие мелочи, как мой глупый звонок или интерес к Анджеле, любой сожженный мост, диверсия, пропагандистские листовки, провокации – все это не остановит врага, но пускай любая мелочь ослабляет его хоть немного, выматывает и затормаживает! Возможно, именно эти мелочи сыграют важнейшую роль в генеральном сражении… Да будет так, сэр…

Приземистые домики с красивыми оградами в Старом городе немного успокоили.

На Талер-стрит я приехал почти машинально – хотя, когда увидел ажурную чугунную решетку с символическим изображением оленя с солнечным кругом между рогами, понял, куда я приехал.

Снежные клочки, казалось, будто прозрачного молока, висели на садовых деревьях и кустах. Особняк в таком обрамлении выглядел каким-то совсем вымершим. Кричали галки.

Я закурил, после чего надавил на кнопку звонка в калитке. Минуты через две на крыльце появился дворецкий Себастьян Стовангер, укутанный в клетчатый овечий плед.

Он кинул на меня взгляд с каменной невозмутимостью, и все же в нем проскочила искорка недоумения.

– Здравствуйте, мистер Моррисон, сэр! – тем же не выражающим эмоций голосом произнес седой мужчина с пышными бакенбардами на морщинистом лице.

– Добрый день, мистер Стовангер, – кивнул я, – дома ли госпожа Эгельберд и смогла бы она принять меня для короткого разговора?

– Проходите, мистер Моррисон, – ответил он легким полупоклоном, – я доложу госпоже о вашем визите.

И мы в торжественном молчании проследовали к пышному, потрескавшемуся крыльцу, припорошенному первым снегом.

Бобби нигде не было видно.

Войдя в просторную прихожую, я лишний раз убедился, что все вокруг, даже запах, осталось тут прежним.

Дворецкий попытался помочь мне снять плащ, и я согласился, больше чтобы не нарушать те редкие ритуалы, которые еще составляют смысл его работы.

Потом я подождал буквально пару минут, после чего Стовангер сообщил, что хозяйка Эгельберд-холла готова принять меня.

– Мистер Загрей Моррисон! – громко произнес дворецкий, когда я вошел в ту самую гостиную, которая ничуть не изменилась с моего последнего посещения: даже часы тикали так же пронзительно.

Жанна Луиза восседала в кресле с бархатными подушками и читала книгу в бордовом переплете.

Заложив книгу павлиньим пером, она изящно отложила ее высохшей рукой, подняв на меня любопытный взгляд своих серых водянистых глаз, в которых даже читались искорки эмоций.

– Рада видеть вас, господин артефактор, – улыбнулась Жанна Луиза уголками тонких напомаженных губ.

– Взаимно, госпожа Эгельберд, – я изобразил легкий поклон, – надеюсь, мой внезапный визит не потревожил вас?

– Ах, что вы, мистер Моррисон, – она снисходительно взмахнула рукой, – мне, напротив, приятно, что мое одиночество кем-то нарушено! Право же, в моем возрасте такие вещи добавляют ощущение жизни.

– В таком случае я весьма польщен, что моя скромная персона смогла развлечь вас. – Хоть и искренне, но меня понесло в русле ее стиля.

– Не желаете ли чаю или же кофе? – спросила она таким тоном, будто рядом стояли наготове несколько шеренг горничных с подносами, – через полчаса будут подавать ужин.

– Благодарю вас, госпожа Эгельберд, – я присел на резной стул, – я только что отобедал, да и не задержу вас долго: мой интерес не настолько велик, несмотря на удовольствие личной встречи.

– Я вас слушаю, мистер Моррисон, – надтреснутым голосом произнесла она, – скажу даже, что ждала вас: Зодиак Змей направил вас ко мне.

– Не сомневаюсь в этом, – улыбнулся я, – так как и вопрос мой связан…

– С моим артефактом, сэр? – договорила она за меня.

– Ваша проницательность делает вам честь, госпожа Эгельберд. – Я машинально прижал руку к груди. – Мне стало любопытно и даже важно узнать, как к вам попал тот самый артефакт, которым вы так щедро наградили меня за скромную работу.

– Моя щедрость, мистер Моррисон, была продиктована тем, что вам, как человеку молодому и деятельному, он поможет гораздо больше, нежели будучи мертвой реликвией в моем доме. – Жанна Луиза была явно в хорошем настроении. – Я нарочно не стала вам говорить, как он достался мне, ибо вы, как человек воспитанный, могли бы отвергнуть мой дар из благородных побуждений! Но коль скоро вы уже оценили его свойства, я открою вам правду… Это весьма интересная история и поучительная, особенно для современного поколения, потерявшего веру в Богов…

Я с замиранием сердца смотрел на