целыми днями, сама ухаживает за ним, чистит, кормит. Как нашла друзей… Эмили всегда легко знакомилась с новыми людьми. «Ничего, скоро все закончится, и ты поедешь в Кайлмори тоже, – говорила моя мать, чуть снисходительно улыбаясь. – Займешься садом, наконец, а то у меня все руки не доходят. Мужа своего нового привезешь… может из него толк выйдет. Поместью нужна мужская рука. Да и в бридж играть нам вечно не хватает партнеров. Вот увидишь, все наладится».

Она смотрела на меня так, словно говорила: «Перебесилась, и хватит».

Отчасти, я могла ее понять.

Да, отлично понимала, о чем она – обычная жизнь, мало отличающаяся от той, которую я вела последние двадцать лет. Подальше от столицы только… И в Кайлмори я не хозяйка… но я и в Лисморе хозяйкой не была. И даже новый муж ничего не изменит. Он не герцог, никакого влияния не имеет, так что моя мать твердой рукой «пристроит его в дело».

Спокойная жизнь. Приличная жизнь для приличной женщины.

На удивление, мать не устраивала мне истерик и скандалов. Просто качала головой, сожалея, что у нее уродилась такая дочь. Непутевая. Ветер в голове. Взрослая… да что там, сама бабка скоро, а ума вот не нажила. Все бы ей за какими-то принцами бегать. Не набегалась в молодости?

Но теперь, наконец-то, все вернется на круги своя.

– Кто женится? – я вздрогнула.

– Принц твой. Харелт. Да не смотри на меня так, ему ведь давно пора, он не мальчик.

Что?

Я тряхнула головой.

Нет, этого точно не может быть.

Как это возможно? Хэл говорил, что у него есть план, есть друзья, что не стоит отчаиваться, все как-нибудь…

Наладится? Как?

Я думала даже, у него есть план, как моей свадьбе помешать. Как нам сбежать вместе.

– Кто тебе сказал? – спросила, еще надеясь, это какая-то шутка.

– Об этому уже все при дворе говорят, – моя мать пожала плечами. – Это ты сидишь тут, не выходишь, не хочешь никого видеть. А то бы давно знала сама.

Нет, подождите…

– И на ком женится?

– Хм… – она задумалась, как-то небрежно пожала плечами. – Какая-то Присцила Лиддел… Кто эти Лидделы и не разберешь… кажется, какие-то богатые выскочки из Нового Света. Не нашего круга, понятно, но с деньгами. Молоденькая… так что родит ему детишек. И он успокоится. Хотя тебе, – она окинула меня взглядом, – что-то не помогло. Вместо того, чтобы думать о детях, ты вечно придумываешь не пойми что!

Я думаю о детях, и…

Но ведь этого не может быть. Хэл не может.

Жениться на молоденькой девочке и уехать в Новый Свет.

Словно холодной водой окатили.

– А отчего же ему не жениться? – удивилась моя мать. – Ты вон тоже снова замуж выходишь. А ему чего ждать? Пока второй твой муж помрет?

* * *

– Мне нужно с ним поговорить!

Разговора с Эдвардом я добилась только следующим утром, он король и он вечно занят.

– Зачем? – удивился Эдвард, и ухмыльнулся, поглядывая с интересом. – Хочешь отговорить его?

Я…

– Хочу понять – почему?

– Все очень просто, – Эдвард пожал плечами. Потом достал из ящика толстую папку, положил на стол. – Почему – я сам тебе отвечу. Знаешь, что это?

Ухмыльнулся снова, развязал тесемочки, папку открыл. Выбрал какую-то бумажку сверху, протянул мне.

Одного взгляда хватило.

Чьи-то показания. «…Лорд Харелт не раз говорил при мне, что давно пора все брать в свои руки…» Ох ты ж… И дальше – что он лучше знает, как управлять страной, что он не согласен с действиями Эдварда.

Все знали, что он не согласен. Он и не скрывал. Да что-то похожее может едва ли не каждый второй во дворце написать. Вопрос лишь в том, как это повернуть и представить.

– А еще вот… – Эдвард достал откуда-то из середины. – Это ведь вообще твои слова?

Мои?

Безумие. Но почерк так похож на мой. И все, что написано здесь – это то, о чем мы говорили с тем человеком… как же его? Фармером. Когда меня похитили и пытались заставить донос писать. Я ведь написала какие-то черновики… правда потом залила их чернилами. Но вот… теперь я вижу их такими, какими они должны были получиться. Словно все это писала я.

Только не я.

Даже сердце закололо.

– Нет, это не я! Это неправда…

Эдвард засмеялся.

– Какая разница? Выглядит правдоподобно, не находишь? Особенно, если учесть то, что известно о твоем похищении и договоренностях. Ты ведь сама рассказала все перед Советом? Могла бы и сама написать. А вот, смотри, признание нашего Харелта тоже есть.

Настоящее? Он ведь подписал. Еще тогда, думая, что этим спасает мою жизнь.

Каким образом все это оказалось здесь?

– Даже небольшой части этого хватит, чтобы отправить моего брата на плаху, – сказал Эдвард, поглаживая папку. – Это очень ценный материал.

– Это ведь все неправда.

– Кое-что правда, – не согласился Эдвард. – Да и разве правда что-то меняет? Зато теперь он полностью в моих руках. А то ведь возомнил о себе… – он скривился. – Так вот, мы с Харелтом заключили договор. Он подписывает отказ от всех претензий на корону. Из очереди престолонаследия его вычеркивают. Потом он женится на какой-нибудь милой девочке и покидает пределы страны. И больше никогда здесь не появляется. Очень щедрое и выгодное предложение, заметь. Он всегда именно этого и хотел. Отказаться, уехать… Почему бы не сделать это сейчас? Это не наказание, Мэгги. Наоборот! Я оказываю ему услугу. Помогаю исполнить давнюю мечту.

Как-то это… мерзко…

Он действительно не хочет смерти Харелту? Или не может, потому что тогда начнутся волнения? Слишком многие до сих пор на его стороне.

– Я хочу поговорить с ним.

– Зачем? – Эдвард поднял бровь. – Хочешь отговорить его?

Отговорить?

Хочу, конечно. Но… нет. Конечно, не стану.

С одной стороны я понимаю, что никак не могу этого допустить. С другой… вот он откажется от договора с Эдвардом и что? Его казнят? Что если Эдвард пойдет до конца? Я уж точно не желаю Хэлу такого.

Я ведь и сама не смогла отказаться от предложения Эдварда. Я сама выхожу замуж.

– Просто хочу его увидеть.

Эдвард скривился.

– Мэгги… давай, ты, все же, будешь откровенна со мной? Ну, или хоть сама себя не обманывай. Для чего увидеть? Спросить его, как он мог отказаться от тебя? Но разве это не очевидно? Думаешь, ему легко дался этот выбор? Думаешь, ему легко будет смотреть тебе в глаза? Объяснять. Оправдываться. Да, он струсил, снова струсил… Но он просто хочет жить,