Из-за соседней стены вдруг услышал слабые звуки, напоминающие плачь. Отыскал дверь, ведущую в помещение, но она оказалась закрыта, благо ключ торчал в ней же, снаружи.

Отпер, готовый увидеть что угодно.

Взгляду открылась небольшая кладовка, в которой ютились несколько молоденьких служанок. Должно быть заметив свечение рун, девушки вжались в стену и застыли.

Заплаканные, распахнутые в ужасе глаза и немая покорность овец, ведомых на заклание. Да что здесь, черт побери, творится?!

– Я не причиню вреда, – сказал мягко и тихо. – Помогу вам выбраться. Главное, не шумите.

Ответом стало молчание.

– Этот меч не мой. Я отобрал его у врага. Помог бы зажечь вам свет, да нечем.

– Святая Иссия и все деяния твои, – еле слышно проговорила одна из девушек, дрожащими губами, неотрывно глядя на руны. – Убереги ото зла и избави от страха и боли.

Убрал меч в ножны.

– Ну все, молитва сработала, красотка. Уходите из дома, пока целы. Не знаю, что здесь творится, но считайте, что Иссия вас услышала.

Служанки все еще стояли в нерешительности, хотя в их взглядах появилась надежда. Ближняя ко мне медленно подняла руку, с зажатым в ладони огнивом.

Рядом на стене висела масляная лампа. Зажег ее и протянул девушке.

– Вы и впрямь не один из них, – произнесла она, вымученно улыбнувшись.

– Здесь орудовали нильдхеймы? Зачем они учинили побоище?

– Черное солнце, прими кровь за Исток, а смерть за подаяние. Так говорили люди в черных одеждах… когда… – она замолчала и прикрыла глаза.

Я помог им добраться до лестницы и проводил взглядом. Путь из особняка был свободен. Выберутся. А вот насчет меня – большой вопрос.

Достал меч из ножен и посмотрел на руны. А ведь и правда, горят едва ли не ярче, чем прежде. Неужто третье зачарование действительно позволяет каким-то образом черпать заряд из убитых людей? Стало быть, нильдхеймам потребовалось восполнить силу Истока, а этих девушек оставили на закуску.

Двинулся дальше по этажу, внимательно прислушиваясь. Откуда-то доносилось непринужденное мелодичное пение, а также тянуло горько-сладким запахом опиума. Через минуту отыскал нужную дверь, отметив, что между ней и порогом пробивается слабый свет.

– Кукла вскинула ручонки, завертелась как юла, и отрезала мальчонке, – промурлыкал неизвестный исполнитель, а затем обратился к кому-то с вопросом. – Совсем позабыл слова. Что она ему отрезала? Глаза? Складно, но не подходит по смыслу. Может быть…

Я толкнул дверь и ворвался в комнату, держа меч на изготовку.

Ладмир стоял, склонившись над окровавленным толстым мужчиной, привязанным к вычурному креслу. В руках он держал короткий кривой кинжал, какие обычно используют для свежевания туш.

– Погоди! – бросил он мне, а после прижал нож к горлу пленника и рывком вонзил лезвие в мягкую плоть. Человек затрепыхался да захрипел, а из раны обильно хлынула кровь.

Ладмир же улыбнулся и, продолжив наплевать недавнюю мелодию, начал пританцовывая ходить вокруг кресла.

Я замер, наблюдая за этой нелепой картиной.

Когда пленник затих, Ладмир несколько раз хлопнул в ладоши и поклонился, словно завершив представление.

– Рад, что у меня появился зритель в столь важный, можно сказать, исторический момент, – он подошел к столу, поднял с него дымящуюся трубку и глубоко затянулся. – Барка полагал, что я его марионетка. Но как же это пронзительно символично – быть в итоге убитым тем, чьи руки ты направлял. А что же до тебя, Пятиликий? Пришел закончить начатое?

– Возможно, – кивнул я, сделав шаг вперед. – Но и еще кое-что. Барка велел похитить одну девушку. Стройная, светловолосая, зовут…

– Миалана? – Ладмир махнул рукой и тихо засмеялся, как мне показалось, совершенно искренне, если можно судить о таком в человеке под наркотическим дурманом.

– Что здесь смешного?

– Еще в мою собственную бытность бардом, эта сука вечно попадала в неприятности.

– Отпусти ее.

– Непременно. Но сделаю это вовсе не по твоей воле. Она еще пригодится мне живой. Одной из многих, кто вскоре примется воспевать славные деяния короля Ладмира. А вот что прикажешь делать с тобой?

Шелест вороньих крыльев вдруг наполнил дымоход и стремительно ворвался в комнату вместе с телами черных смоляных птиц. Они закружились вокруг меня яростным вихрем. Рубанул мечом раз, другой, рассекая созданий на части, но через мгновенье получил страшный удар в спину. Полетел вперед, готовясь упасть на пол, однако был подхвачен за руки да рывком поставлен на колени.

Четверо людей в темных одеяниях стояли слева и справа, с мечами наголо, мое же оружие лежало в стороне. Острие клинка больно уперлось в шею ниже затылка.

В этот момент я отчетливо понял, что проиграл, за секунду обратившись из охотника добычей. Быстро и неотвратимо. Словно отрезвляющая пощечина зарвавшемуся глупцу, возомнившему, что способен сунуть нос в дела сильных мира сего и после этого остаться невредимым.

Таков он мой финал.

– Я мог бы просто тебя прикончить, Пятиликий, – с усмешкой бросил Ладмир, сев за стол и затянувшись трубкой. – Но это слишком банально и милосердно. Ты ведь посмел дважды угрожать мне и заслужил иную участь. Более утонченную. Элегантную.

– Хочешь, чтобы я еще раз услыхал твое пение?

– Ты станешь моим слугой, – холодно бросил он, глядя мне в глаза. – Покорным и верным псом. Какая победа может быть слаще этой? Еще приползешь на коленях и примешься целовать мои сапоги. Вот увидишь. На Алых островах умеют перевоспитывать строптивцев.

Глава 8. Тернистые пути Истины

Темнота, затхлая сырость да усталость, граничащая с бессильем, оставались моими спутниками четвертый день пути. Узкие железные клетки, спать в которых приходилось сидя, стояли плотными рядами по левой стороне корабельного трюма, тогда как правая отводилась для ящиков с припасами.

При погрузке на корабль обыскали меня неважно, зато надели металлический ошейник с крупной, в фалангу большого пальца, каплей янтаря возле затейливой защелки. Гурну доводилось видеть подобные прежде. Зачарованные реагировать на растраченный поблизости Исток. Если маг в нем примется колдовать, механизм мигом затянется на горле с такой силой, что переломит носителю шейные позвонки. К сожалению, моему пассажиру пришлось наблюдать это воочию, причем тогда, в бессмысленной попытке побега, погиб не только сам колдун, но и несколько людей рядом, оттого что их ошейники почувствовали близкую магию да среагировали так же. Возможно, во избежание подобного все пленники на корабле располагались друг от друга через одну, а то и две клетки.

Опасаясь ненароком стать жертвой ошейника, я не решался выпить заряженного вина из припрятанного за поясом флакончика больше суток. Но после того как потерял контроль над телом, выпустив на волю одного из